Конечно, все мы взрослеем и быстро забываем свои детские сказки. Нас учат желать того, что общепринято, и мечтать о том, что модно. Взрослый человек под давлением ценностей современного мира довольно быстро забывает о своих «глупых» детских мечтах. Вот только я не всегда веду себя как взрослый, а уж как нормальный – об этом вообще помолчу. Такое непростительное занудство я себе позволяю только в крайних случаях.
Так что я не предал свои детские сказки. Более того, я буквально помешался на них, с жадностью глотал любую историю о магах и колдунах, оборотнях и вампирах, ангелах и демонах. Я часами просиживал в библиотеке, по крупицам отсеивая те истории, что, казалось, содержали хоть толику правды, отделяя их от необъятного моря суеверий и легенд, как первые золотоискатели отсеивали золотые крупинки от грязного песка – терпеливо и не особо надеясь на успех. Я не сдавался и продолжал верить в то, что есть нечто большее, чем привычный мир. Скептики и атеисты лишь посмеивались надо мной, верующие начинали креститься, когда видели у меня в руках книгу очередного черного мага. Многие знакомые давно плюнули, как на ненормального шизика. Но я продолжал упорно стучаться в двери к иррациональному, даже не догадываясь, что однажды оно постучится ко мне.
Но все это будет потом. А сейчас я – бедный студент-первокурсник без особых перспектив, ничего не любящий, ничем не увлекающийся, потерявший веру в светлое безоблачное будущее и просто плывущий по течению, живущий по инерции, бегущий от самого себя и пытающийся затеряться в виртуальных мирах. Тебе никогда не хотелось однажды проснуться совершенно другим человеком?
Я бегло осмотрел комнату. Бардак, как обычно. Сегодня вечером обязательно наведу порядок. Надел джинсы, свитер, накинул куртку:
– Я гулять, мам. Буду вечером!
– Но уже вечер!
– Эм… значит, буду поздним вечером. Еще только шесть часов.
– Ладно, ты поел? Тепло оделся?
– Да, да – на оба вопроса! – Я улыбнулся матери и выскользнул на лестничную площадку.
Позвонить друзьям и позвать их погулять? Нет, опять начнутся разговоры о том, кто на какую новую игру подсел или как сегодня всех побеждал в очередном онлайн-проекте. Долбанутые задроты! Такие же, как и я, впрочем. Нет, сегодня мне это не нужно!
Я отправился прогуляться по вечерним улочкам и уже через полчаса стоял перед городским кладбищем. Ноги словно сами меня сюда принесли. Не первый раз, кстати. Я очень любил это место, оно действовало на меня успокаивающе. Впрочем, про мое увлечение, как и про «темные сказки», почти никто не знал, ведь это могло бы сильно подмочить мою репутацию адекватного отличника без странностей.
Особенно я помалкивал при родителях, ведь наверняка засуетятся. Люди всегда считают увлечения такого рода странностью. А мне это ни к чему. Ведь я – хороший сын. Знаешь, что такое быть хорошим ребенком? Это значит соответствовать ожиданиям своих родителей. То есть хороший ребенок для священника – это тот, который придерживается заповедей, добр и живет по моральным законам определенной религии; хороший ребенок для бизнесмена – целеустремленный, амбициозный и любящий добывать деньги, не брезгуя самыми разными методами; хороший ребенок для маньяка – тот, который приманивает жертв и помогает прятать тела. Понятно, да? Хороший ребенок – это тот, который является таким, каким хотят его видеть родители. Ни больше ни меньше. Именно таким я и являлся. Учился на отлично, был вежлив и приветлив с бесконечными полчищами родственников и знакомых, делал разную работу по дому и, что самое важное, никогда не создавал проблем. В общем, я уверенно косил под такой себе идеал сына из простой провинциальной семьи. Следуя этой логике, через некоторое время я должен был найти себе средненькую работу, одну на всю жизнь, и жениться на скромной серой мышке, которая будет печь вкусные пироги и подарит мне нескольких миленьких деточек. Хм… Прости. Сейчас пройдет легкий приступ тошноты, и я продолжу. Итак! Да, мне все это жутко не нравилось. Но мне вообще ничего не нравилось, так почему бы не порадовать близких людей, которые действительно любили меня и старались обеспечить как могли? В общем, как уже стало понятно, я жил двойной жизнью. В одной был крайне вежливый, сдержанный студент-отличник и любящий сын, в другой – невзрослеющий романтик, любитель сказок, компьютерных игр и фантастических рассказов о колдунах и волшебниках, любящий уединяться на кладбище, где спокойно и легко. Хотя что странного в том, что книги о магии мне нравились куда больше обыденной повседневной рутины? Что меня раздражало почти все, что так нравится обычным людям? Что в компании мертвых мне было куда легче, нежели в компании живых, ведь с ними можно быть самим собой и ничего не нужно скрывать? Так что в этом странного? Ладно, можешь не отвечать. Теперь ты понимаешь, почему у меня было две жизни. Я просто не хотел закончить свои дни в комнате с мягкими стенами. Люди стараются уничтожить или упрятать подальше от своих глаз все, что кажется им странным, а значит – может быть опасным.
Я уверенно толкнул дверцу ворот, ведущих на кладбище, и сделал первый шаг, даже не догадываясь, что сегодняшняя прогулка окажется совершенно не похожей на все предыдущие.
Кладбище было достаточно большим. Оно начиналось с могил, где упокоились люди, умершие три-четыре десятка лет назад. Обветшалые, накренившиеся памятники на давно заросших не только травой, но местами и деревьями могилах, являлись единственным напоминанием о когда-то живших в этом городе людях. Я слышал, что еще максимум лет пять – и местная администрация даст разрешение хоронить тут по второму кругу, так как кладбище слишком разрослось вширь и скоро рискует дотянуться до фермерских полей и огородов. А мертвые не должны мешать живым, особенно если у живых звенит в кошельке. Когда это произойдет, лежащие здесь люди канут в небытие еще раз, тоже, так сказать, по второму кругу.
Я прошел дальше по ряду. Уже стемнело. Оно и неудивительно, на дворе – середина ноября, дни стали намного короче. Взглянул на часы. Восемнадцать сорок. Через двадцать минут сторож закроет ворота, хотя когда меня это останавливало? С полей, раскинувшихся за кладбищем, подул холодный ветер. Я застегнул куртку до подбородка и накинул на голову капюшон, но все равно поежился от ледяного, казалось, уже зимнего ветра. Несмотря на холод и позднее время, направился дальше, вглубь кладбища.
Справа располагался «детский» сектор. Я резко ускорил шаг, так как очень не любил это место. Десятки статуй-ангелочков и сотни улыбающихся лиц застывшими мертвыми масками смотрели на меня словно бы с укоризной или завистью. Ведь я в отличие от них всех дожил до своего совершеннолетия. Это самое грустное место на кладбище, здесь лежат те, кто абсолютно по всем меркам ушел из нашего мира слишком рано.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});