там, и ты сама знаешь, чем все закончилось.
Геля не рассекречивала имя Дашиного отца и держала в тайне компанию из которой ее выгнали, а обо всем остальном рассказала Ане как на духу.
― Милая, ты просто нарвалась на козла, ― уверяла Аня. ― И если поведаешь мне, кто он, то я превращу его жизнь в незабываемую «сказку», ― показала она кавычки.
«Навряд ли, ― подумала тогда Геля. ― Ты просто не знаешь, какого высокого полета эта птица».
Аня была уверена, что Гелю предал директор какой-нибудь небольшой московской конторки. Она даже не рассматривала такие фигуры, как Горячев.
Хотя, чем черт не шутил: возможно и сам Горячев был бы ей по зубам, учитывая, с какими московскими шишками и чиновниками она была на короткой ноге.
И все это благодаря ее покойному мужу.
― Знаешь, я бы каждой женщине пожелала такого мужа, каким был мой Руслан, ― однажды сидя у Гели в гостях, сказала она. ― Жаль, что я поняла это только после его смерти.
Аня рассказала Геле, как муж три года скрывал от нее, что смертельно болен.
― Он заставил меня уйти из музыкальной школы, где я преподавала несколько лет, и зачем-то начал знакомить меня со своим бизнесом. Рассказывал обо всех тонкостях, постоянно возил меня с собой на деловые встречи, знакомил с очень важными людьми.
Аня посмеялась и развела руками.
― Мне, как учителю фортепиано, все это казалось очень глупым. Я не понимала, зачем он решил погрузить меня в свой бизнес, ругалась с ним, протестовала. И только когда он ушел, догадалась, чего он хотел добиться.
― И чего же? ― с любопытством смотрела на нее Геля.
― Хотел, чтобы его бизнес остался в семье, а не был продан его конкурентам.
― Почему тогда он сразу не сказал, что болен и хочет передать тебе бизнес?
― Наверное, понимал, что я не смогу ни о чем думать, кроме того, что мой муж скоро умрет, ― грустно улыбнулась Аня. ― Он сделал все, чтобы я все эти три года была сконцентрирована на деле, а не на его болезни.
― Как давно он умер? ― взяв ее за руку, спросила Геля.
― Я была на пятом месяце беременности… ― едва слышно обронила Аня. ― Он очень хотел, чтобы рядом со мной осталась его частика ― его продолжение…
Резко взбодрившись, она потрепала Гелю по руке.
― Именно благодаря ему я стала такой, какой ты меня знаешь! ― подмигнула она. ― А могла бы продолжать барабанить по клавишам в музыкальной школе, даже не догадываясь, какой прекрасной бывает жизнь, если весь мир лежит у твоих ног.
Аня закинула за плечо темные волосы, выгнула идеально очерченную бровь и безапелляционно заявила она:
― И тебя я намерена вытащить из этой дыры, хочешь ты этого или нет!
Спустя неделю после этого разговора Геля и Даша распаковывали чемоданы в Аниной квартире, расположенной в Москва-сити, которая, как и другие ее квартиры, была предназначена под сдачу.
Даша с удовольствием стала ходить в московский сад, а Геля ― осваивала новую должность и пыталась привыкнуть к бешеному ритму жизни: тренировки в зале с личным тренером, еженедельный шоппинг с Аниными стилистами, утренние пробежки, косметологи, парикмахеры, маникюрные салоны, стоматологи.
― Нет-нет, волосы я не дам! ― однажды протестовала Геля, сидя в парикмахерском кресле. ― Можете убрать длину, изменить стрижку, но только не цвет! У меня же натуральный русый!
― Натуральный серый! ― поправила ее Аня. ― А будет роскошный темно-коричневый! А если продолжишь сопротивляться, то вместо управляющего рестораном пойдешь в официантки! ― прищурившись, пошутила она.
С каждым днем отражение в зеркале радовало Гелю все больше и больше: она даже не догадывалась, насколько сильно ей идет темный цвет волос, не думала, что брекеты и супер-дорогое отбеливание зубов способны сделать ее улыбку идеальной, что косметологи словно волшебники способны избавить ее лоб от сыпи, что после лазерной коррекции зрения можно выбросить очки в урну, и что после трех тренировок в неделю за пару лет можно изменить свое тело до неузнаваемости.
― Ты видела, как он смотрел на твою задницу? ― однажды спросила Аня, когда они с Гелей шли по спортивному залу. ― Чуть шею не свернул!
Задница и правда была что надо: крепкая, подтянутая, как и живот, и ноги. Это очень нравилось мужскому полу, особенно, когда Геля надевала обтягивающие платья.
Поначалу она реагировала на мужчин как пугливая лань: никак не могла привыкнуть к повышенному вниманию и к навязчивым попыткам познакомиться, а как только вступала в беседу, то жутко стеснялась, одергивала юбку, поправляла глубокий вырез платья или кофточки.
Но чем больше времени она проводила с Аней и обитала в ее тусовке, тем быстрее знакомства с мужчинами и повышенное внимание к себе вошло в привычку.
Она ходила на свидания с понравившимися мужчинами, принимала цветы и подарки, но при этом не верила в принцев, не растекалась лужицей от комплементов и не заводила серьезные отношения с первым встречным.
Геля решила: подбирать мужчину нужно не только под себя, но и под Дашу, поэтому он как минимум должен любить детей и быть готовым к тому, что в его жизни появятся сразу две женщины.
Одного ухажера сразу спугнула такая перспектива. Потом Геля узнала, что он попросту испугался Дашиного родного отца, который, как он предполагал, будет неотъемлемой частью ее жизни.
Геля не стала себя утруждать объяснениями, что Дашин отец даже не в курсе о существовании дочери. И уж тем более не подозревал, что она жила с ним в одном городе.
Она периодически следила за ним в интернете, знала, что он был до сих пор не окольцован и являлся одним из самых богатых и завидных холостяков России.
Признаться честно, Геля много раз представляла их встречу. Сама не понимала для чего это делала, но всякий раз погружаясь в мечты она стояла напротив Горячева в роскошном платье, с красиво-уложенными волосами, держала за руку Дашу, и молча смотрела в его глаза, в надежде увидеть в них сожаление о том, что упустил их.
***
― Пойдем выпьем кофе, ― предложила Аня и, встав с кресла, накинула не плечи пиджак.
Спустившись в ресторан, они расположились за столиком в вип-зоне. Аня заказала эспрессо, Геля ― молочный коктейль.
― О, кстати, сегодня ровно три года, как я переехала в Москву, ― сказала Геля, глядя на дату в телефоне, и