Читать интересную книгу Номер с видом на труп - Алексей Макеев

Я не стал идти у нее на поводу, втягиваться с ней в дебаты, пропустил вопрос мимо ушей и по-деловому озабоченно спросил:

– Мы с вами попали в сложную ситуацию, потому кое-что необходимо прояснить. Для начала скажите, пожалуйста, о чем с вами говорил полицейский Абдумалик Фаттах Мансур?

Марина окинула присутствующих в комнате взглядом, как бы испрашивая у них, есть ли желающие ответить на вопрос, но поскольку таковых не нашлось, ответила за всех:

– Я думаю, всем говорил одно и то же. Спрашивал, известно ли нам об убийстве Валентина, о том, кто украл деньги, сказал, чтобы мы ни о чем не беспокоились, спокойно отдыхали дальше, что мы находимся под защитой полиции Египта.

– Ха, – усмехнулся я. – А известно ли вам, что доблестная полиция Египта в полном составе уехала и мы сейчас находимся под защитой одного лишь Абдумалика Фаттаха Мансура?

– Да ладно, – недоверчиво проговорила Марина Аргунова. – Может быть, отряд полицейских залег где-то неподалеку в засаде?

– Ага! – подхватил я с иронией. – Подтянули танки, бэтээры, пушки и заняли круговую оборону вокруг отеля «Коралл Бич». Ерунда все это, – махнул я рукой, начисто отметая предположения полной девицы. – Бросили они нас.

– Ой, только не надо нагнетать атмосферу! После визита полиции мы все вроде бы успокоились, а ты опять нас будоражишь, – покривившись, с презрительным видом проговорил Максим. – Все будет в порядке, Азиз знает, что отель находится под колпаком полиции, и больше сюда не сунется.

Я хлопнул в ладоши и со слишком уж смиренным видом и покорностью, чтобы это могло соответствовать истинному состоянию моей души, проговорил:

– Хорошо, в таком случае прошу простить меня за то, что побеспокоил вас, я вас больше не задерживаю, можете идти по своим номерам.

Максим с готовностью было приподнялся, но я, взглянув на него, холодно продолжил:

– Только я посмотрю, что ты запоешь, когда Азиз сегодня ночью ворвется в твой номер с несколькими отморозками и начнет глумиться над твоей женой у тебя на глазах и требовать деньги, которые он отдал Валентину.

Ксения сурово глянула на мужа, явно она была главой семьи, и тот покорно сел.

– Хорошо, Игорь, что ты хочешь? – как-то устало проговорила Наталья, не обращая внимания на нашу с Максимом перепалку – она, очевидно, прекрасно понимала всю серьезность нашего положения.

Я вроде бы особо не претендовал на власть в этом коллективе, но ее, кажется, признали. Наконец-то беседа начала принимать нужный оборот, и мне задали вопрос, которого я ждал.

– Я хочу, – проговорил я твердо и внушительно, – изобличить вора и убийцу, и если вдруг Азиз нагрянет сюда со своими дружками, сдать ему преступника. Пусть он с ним и разбирается.

– Ну что ж, вполне разумное желание, – согласилась со мной Ксения.

– Но как его можно изобличить? – усомнилась в моих сыскных способностях Марина.

Я перевел взгляд на нее.

– Проверить алиби каждого из нас на предположительный момент убийства.

Сидевшая молчком тихоня Люба пошевелилась и подняла опущенную в течение всего нашего разговора голову. (Планшетник у нее на коленях был выключен, но она по привычке все время пялилась в него.)

– Но почему ты думаешь, что преступление совершил один из нас? – негромко спросила она и захлопала своими выпуклыми рыбьими глазами.

На языке у меня вертелась фраза: «Да потому что вчера вечером Валентин и босс Азиза разговаривали на русском языке и понять из разговора, что на следующий день в номере Погребнова будет крупная сумма денег, мог только знающий «великий и могучий» человек». Но если бы я так сказал, то во всеуслышание признался бы, что именно я и являюсь тем самым человеком, кому было известно о деньгах, а следовательно, и являюсь убийцей и вором. Потому я проговорил довольно расплывчато:

– Да потому что на пляже Азиз собрал именно нас, наверняка неспроста, и у него были какие-то серьезные основания подозревать в преступлении именно нашу компанию.

На мой взгляд, аргумент был малоубедительным, но никто из присутствующих в моем номере возражать не стал, хоть я специально сделал паузу, предлагая компании поучаствовать в дискуссии на эту тему и сомневающихся убедить в своей правоте.

– На какое время тебя интересует алиби? – наконец нарушила стоявшую в комнате тишину Ксения.

Я кивнул с видом удовлетворенного ходом разговора человека, который ожидал подобный вопрос.

– Когда мы сегодня толпой вернулись с пляжа, было двенадцать часов дня. В это время я столкнулся в коридоре нашего корпуса с выходившим из него Азизом с двумя сопровождающими его бандюганами.

– Так ты его сегодня видел? – как-то подозрительно, словно увидеть преступника было нечто крамольное, имеющее отношение к самому преступлению, сказала Марина.

– Да, – признался я, ничуть не смущаясь подозрительного взгляда толстушки. – И ты бы его увидела, если бы раньше меня не вошла в свой номер.

– Я тоже видела эту троицу, – призналась Ксения, поскольку сегодня по коридору-галерее она шла поодаль меня и столкнулась уже на выходе с троицей Азиза и сопровождающих его парней из галереи.

– А я вместе с Андреем в это время была на пляже. – Наташа поспешила откреститься от того, что видела в двенадцать часов главаря банды с подручными, и при этом как-то покровительственно взглянула на своего отпрыска, словно беря его таким образом под свою защиту.

Возможно, кто-то из компании успокоился, уверившись с том, что если он не видел в двенадцать часов Азиза и его товарищей, не имеет к преступлению отношения, то я вынужден был его разочаровать.

– В двенадцать часов Валентин был еще жив, – сообщил я, остановив жестом собиравшуюся что-то сказать Любу, – поэтому я думаю, что убийство произошло после этого времени. Примерно с двенадцати дня до тринадцати.

– А почему ты думаешь, что убийство произошло до часу дня, а не позже? – спросила Ксения, и на ее простецком лице сестры Иванушки-дурачка отразилось удивление.

Мне очень хотелось пояснить, что в тринадцать десять я обнаружил тело Валентина в его номере, а в час дня вся наша компания уже была в столовой, и в эти десять минут пробраться в номер Погребнова никто из нее не мог. А раз в двенадцать он был жив, значит, его убили именно в этот промежуток времени. Но по уже известным причинам я признаться в этом не мог, а потому соврал:

– Такое заключение дали эксперты, осматривающие труп Валентина. Об этом мне проговорился на допросе полицейский Абдумалик Фаттах Мансур… Так вот, я бы хотел знать, кто и где был во время смерти Валентина, начиная с двенадцати часов дня и заканчивая тринадцатью часами.

Наверное, я заговорил слишком авторитарно, властно и безапелляционно, надо было бы как-то помягче, потому что Максим вдруг возмутился:

– А на каком основании ты допрашиваешь нас и почему мы должны отвечать на твои вопросы? – от негодования красавчик с мужественным лицом дернул головой так, что кончики его удлиненных волос взметнулись в стороны.

– Если у тебя есть желание порулить ситуацией, я не возражаю, – проговорил я спокойно и с достоинством. – Так что задавай вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

– Да ладно, чего ты ерепенишься? – обращаясь к Максиму, вступилась за меня Марина, как всегда беспардонно и даже хамовато, и фамильярно подмигнула мне: – Игорек знает, что делает. Я ему верю.

Креонов после слов толстушки, вставшей на мою сторону, как-то спасовал, да еще и Наталья взглянула на него с осуждением, а жена легонько толкнула своим бедром его ногу, призывая помалкивать.

– Беря на себя роль следователя, Игорь автоматически ставит себя вне подозрений в убийстве Валентина и в воровстве денег, – пробормотал он, поведя своими узкими плечами. – Возможно, это только ловкий ход с его стороны, а он на самом деле и есть преступник.

– Всякое может быть, – не стал я оспаривать точку зрения Креонова. – Я точно так же, как и все, вхожу в круг подозреваемых, а потому вы имеете право допрашивать меня на общих основаниях.

– Ладно, давай приступай к допросу! – нетерпеливо сказала Ксения. – Нечего время тянуть.

– Ну что ж, в таком случае начнем, – охот-но откликнулся я на призыв молодой женщины.

Черт возьми, как все-таки сложно говорить, когда тебе в лицо кто-то неотрывно без выражения каких-либо эмоций смотрит. Именно так, не отрывая глаз, внимательно, но без какой-либо мимики глазел на меня Андрей. Я, конечно, понимал, что парень вынужден пялиться, потому что читает по губам, но все равно было неприятно находиться под прицелом его зорких глаз. Я с трудом оторвал взгляд от лица парня и обратился к его матери:

– Наташа, расскажите, пожалуйста, подробно, где вы были сегодня с двенадцати дня до тринадцати ноль-ноль.