одно. Роберт остался один. И комната была дурацкая, из нее был только один выход, а все запасные тоннели находились в других комнатах. Роберт уже думал провести ритуал раньше, надо было убить девчонку и все. Энергии бы хватило даже при незаконченной конструкции. Но тут его безумный противник сплел какое-то странное заклинание, которое кинул не в Роберта, а в одну из основных ячеек для энерогосбора. Но даже когда рассвирепевший Роберт попробовал завязать бой, ему пришлось очень туго. Его спасали только прочные доспехи под мантией и магические щиты, которые они дополнительно использовали. Но даже так, ему приходилось туго. Но тут противник резко остановился и достал небольшой фиолетовый кристалл, и Роберт понял, что это его шанс. Он достал из пространственного кармана тщательно экранированный жезл. Этот жезл был найден его командой в схроне, вместе с другими артефактами, но этот был особо ценен. В нем было заключено мощное заклинание, прямо, как в компьютерных играх. Но оставался всего один заряд. Он четко знал, что меч Федора не справиться с заклинанием, и поэтому вскинув жезл он активировал триггер одновременно с тем, как его враг вскинул меч и поднес кристалл к лицу. Ударили они одновременно.
— То как ты видишь потоки маны, нам мало поможет. Зато поможет этот камешек. Он регистрирует потоки магии в теле, и по ним определяет навыки, и прочее. И даже капельки этого зрения нам должно хватить чтобы ударить в нужное место. А умением я помогу. Но дальше сам.
— Зачем ты мне помогаешь?
— Ты хочешь стать сильнее. Я чувствую в тебе клокочущую жажду силы. Мне выгодно быть в руках сильного человека. Я тоже ведь становлюсь сильнее в сражениях. И слабею, когда лежу без дела. Или, когда меня используют всякие идиоты.
— И ты не врешь, чтобы потом вытянуть мою душу, или что-то подобное?
— Зуб даю, хахах, начали используй меня левой рукой. Правой же держи камень. Она лучше проводит магию, и будет проще увидеть нужные вещь. Следуя моим мыслеобразам используй оба умения одновременно.
Я поднес кристалл к левому глазу и вскинул руку с мечом. И увидел. Пусть слабо, но увидел слабые потоки магии внутри тела противника. А затем, махнул мечом активируя оба умения. Раньше я пробовал активировать их одновременно, но у меня никогда не получалось и активировалось только одно умение. Тут же… Это было совмещение Пасти и Паутины Клинков. Только вместо десятков росчерков голубоватых лезвий, в воздухе появились своеобразные щупальца, состоящие из небольших и зубастых ртов. И одновременно с этим мой противник воспользовался коротким жезлом. Полыхнуло ослепляющим и обжигающим золотом, и только крохотная искорка в голове не дала мне потерять сознание. Сейчас вырубаться нельзя, иначе активируется этот идиотский режим Берсерка. Боль была чудовищной, но взмах мечом и умения поглотили изрядную часть заклинания. А меньшая часть ударила в правую руку и в лицо. Но даже сквозь ослепляющую боль я увидел, как моего противника оплетают щупальца, состоящие из пастей. А затем, когда они начали опадать я шагнул вперед и обрушил меч на остатки шлема врага. Чтож. Надеюсь он выживет. По крайней мере сейчас он вроде живой.
Я повернулся к Рее с Рейфаной и увидел, как они вздрогнули при взгляде на меня. Черт, как же раскалывается голова и болит все тело… Я под странные взгляды Реи и Рейфаны подошел к маленькой девочке, которая была все еще привязана к камню и мечом перерубил веревки. Девочка Валя же смотрела на меня глазами полными безумного восхищения.
Я почувствовал, как по лицу стегает тягучая кровь, но не стал ее смахивать, или стирать, так как знал, что у меня наверняка сильно повреждена лицевая кость, да и кожа наверняка разорвана.
— Аркаша, ты… — начала говорить Рея.
— Дядя Каша! Это ты! Ты пришел спасти меня!
Девочка буквально прыгнула мне на шею, чуть не сбив меня с ног. Черт, насколько же сильно меня приложило? Боль отдавалась гудящим, обжигающим набатом во всем теле, и я даже не мог понять, какие у меня повреждения. Более того, в глазах, особенно в левом начало мутнеть и даже осмотреть я себя толком не мог. Голова была будто забита раскалённой ватой и думать становилось все сложнее.
Я повернулся к Рейфане, заставив ее вздрогнуть и округлить глаза.
— Рейфана, связывайся с отцом. Надо передать СБэшникам этого, — я мотнул головой в сторону поверженного противника, от чего в голове взорвался фейерверк боли, — и пусть начинают зачистку всей местной администрации. А я пока собираюсь отдохнуть. Еще мне потребуется Целитель для нее, — я коротко кивнул на Валю, а я… Я, пожалуй, пойду и отдохну…
Я попробовал сделать шаг, но ноги не выдержали, и я начал падать. Рея с Рейфаной подхватили меня, и удержали. Я же понял, сознание покидает тело, и последнее что я помнил, это маленькие ручки Вали, которые вцепились в меня с невероятной силой, и полные безумного восхищения глаза серо-голубого цвета. А затем я провалился в темноту, пропитанную всполохами боли.
Послеглавие.
Глава была тяжелой. Уж больно тяжело она мне далась. И отчасти поэтому послеглавие будет немного коротким.
Среди троицы Рея-Аркадий-Рейфана, только Аркадий любит и умеет готовить. Рея готовить умеет, но делает это редко и обычно, чтобы подстегнуть того же Аркадия на тренировки. Ну а Рейфана, готовить почти не умеет. Большую часть времени, за предыдущие два года учебы, она питалась, или в столовой, как все студенты, или делая себе яичницу, бутерброды, или варя пельмени. Нормально питаться она начала, только после того, как начала встречаться с Аркадием и Реей.
Глава 5
И в чистом небе вспыхнет свет
Сознание возвращалось с неохотой. Я будто находился очень глубоко под водой и пытался всплыть, но получалось очень плохо. Я изо всех сил стремился к проблеску света над головой, и очень, очень медленно приходил в себя. И каждое мое движение в этой густой и темной глубине сопровождалось болью. Нет, она была не такой, как боль от ран. Это была странная, тягучая и не затихающая боль во всем теле.