Читать интересную книгу Мастерская хирурга - Яков Цивьян

Разговор об открытых переломах вновь стал крайне важным. Дело в том, что сравнительно недавно нам казалось, что вопрос о лечении открытых переломов решен окончательно и снят с повестки дня. Но жизнь рассудила иначе.

Пару десятков лет тому назад медицинская наука вообще, хирургия, ортопедия и травматология в частности, пожинали плоды появления антибиотиков. Мощнейшие лекарственные средства воздействия на микробную флору позволили уверенно и быстро справляться с раневой инфекцией. Достаточно было начать лечение пенициллином или другими, существовавшими в ту пору антибиотиками, как рана при открытом переломе длинной трубчатой кости заживала без нагноения. Такой чудодейственный эффект антибиотиков привел к тому, что некоторые крупные и ведущие специалисты стали практиковать отказ от срочной хирургической обработки ран, заменять ее лечением антибиотиками.

Отказ от первичной хирургической обработки как основного метода предупреждения гнойного воспаления в ране при открытых переломах костей привел к тому, что, во-первых, значительно ухудшились исходы лечения этих довольно частых повреждений, а во-вторых, техникой этой трудной и ответственной операции в должной степени перестали овладевать молодые специалисты, пренебрегая тщательностью выполнения всех ее положений.

Мой доклад закончен. Прошу задавать вопросы. Вопросов много. Уж очень практически важный вопрос затронут, и каждый хочет ориентироваться в нем должным образом.

Переходим к слушанию двух диссертаций. Наш институт получил право иметь совет по присуждению ученой степени кандидата медицинских наук по специальности «ортопедия и травматология». Все диссертационные работы, которые поступают в совет, проходят предварительную защиту в моей клинике, и если работа получает одобрение, то на официальном защитном совете она обычно проходит без сучка, без задоринки. Слушаем двух диссертантов — одного из Курганского института, возглавляемого знаменитым профессором Илизаровым, второго — из Новокузнецкого государственного института усовершенствования врачей.

Процедура защиты точная, четкая, строго по ритуалу, предписанному Высшей аттестационной комиссией. Приводятся сведения о диссертанте. В течение двадцати минут диссертант излагает основные положения своей работы. Ни минутой больше. Меньше можно. По окончании доклада диссертанту задают много вопросов. Я доволен. Вопросы дельные, толковые. Диссертант дает исчерпывающие ответы, соблюдая сверхвежливость и сверхкорректность. Мне всегда смешно слышать, когда какой-либо убеленный сединами диссертант, обращаясь к моему П., называет его «глубокоуважаемый Павел Петрович». Этот самый бедняга диссертант впервые видит всех нас и, чтобы знать, как обратиться к возможному оппоненту, заранее тратит массу времени на то, чтобы запомнить имена и отчества присутствующих. Да и сам П. от такого обращения становится пунцовым. Но ничего не поделаешь. Таков ритуал предзащиты.

Вопросов больше нет. Слово предоставляется оппоненту, который тщательно изучил работу и рассказывает о ней — о том новом, полезном и нужном, что сделал диссертант, о внедрении в практическую медицину его достижений, о промахах, ошибках и неточностях, встречающихся в тексте диссертации. Все это диссертант выслушивает стоя, хотя я неоднократно предлагал ему сесть. И я хорошо понимаю его. Дважды я защищал диссертации — сначала кандидатскую, потом докторскую — и хорошо помню это состояние боязни неосторожным жестом, словом или движением нарушить сложившееся благополучие, «сглазить» процесс защиты.

Ну, раз ему легче стоять — пусть стоит!

Оппонент завершил свое выступление. По существующей процедуре диссертант скромно, но вместе с тем достаточно убедительно напомнил о своем вкладе в науку, разъяснил целый ряд затронутых оппонентом вопросов, не забыл о самокритике и горячо поблагодарил оппонента за «проделанный им большой труд и весьма ценные замечания, которые будут несомненно учтены в последующей работе». В общем все как положено. А потом выступило семь неофициальных оппонентов — тоже мои ребята. Горячо, импульсивно, уверенно. Все они оценили работу положительно, но каждый все же отметил какой-то недостаток. Надо же показать свою принципиальность и эрудицию! В общем выступили хорошо. Я с большим удовольствием слушал их.

В заключение мною была дана положительная оценка работе, и она была рекомендована к официальной защите.

Примерно в таком же духе прошло обсуждение второй диссертации, которая также была оценена положительно.

В 15.40 клиническая конференция закончена.

В 19.00 я вышел из клиники на улицу. Ровно двенадцать часов тому назад я тоже выходил на улицу — из дома на работу. А теперь возвращался домой. Официальный рабочий день на сегодня кончился. С большим удовольствием я один тихо шел по городу. Заседание научного общества врачей прошло живо и интересно. Была демонстрация больных и два научных доклада. Из моей клиники продемонстрировано семь больных с горбами, возникшими на почве болезни Бехтерева, в различные периоды их лечения — демонстрация, которая несомненно украсила бы любой форум ортопедов даже мирового класса. Я и мои помощники привыкли к этим больным, к тому, как они разительно преображаются после операции. Но, глядя на них со стороны и абстрагируясь от предшествовавшей этому большой и трудной работы, от проделанных операций, я думал, как же счастливы люди, которые после стольких страданий обретают и душевный, и физический, и несомненно интеллектуальный покой, приобретая вновь черты и облик нормального человека. И не менее счастливы мы — врачи, могущие помочь этим людям.

Зачитаны два научных доклада. В первом Л. рассказал о результатах, пока предварительных, своей очень нужной и интересной экспериментальной работы, о «твердости» нормального переднего костного блока на позвоночнике. Во втором И. резюмировал итоги своей большой, оригинальной работы по экспериментальному сколиозу, которую я поручил ему четыре года тому назад. С сообщением об этой работе мы с ним выступали на целом ряде Всесоюзных конференций и съездов, и везде она вызвала неизменный интерес.

После окончания заседания общества я посмотрел беспокоивших меня своим состоянием больных. Четвертая среда месяца кончилась…

Четверг. 8.30 утра. Четверг в институте — день особый: начинается директорской «пятиминуткой», обычно длящейся в пределах часа. На эту утреннюю конференцию один раз в неделю собираются все сотрудники института и кафедры. Отчитываются дежурные врачи за дежурство по институту и по неотложной помощи, обсуждаются планы работ всех отделов института на неделю, проводится демонстрация больных, отчеты о командировках, делаются всякие объявления и прочее. В работе конференции соблюдаются многолетние традиции, сложившиеся в институте. На сцену поднимаются директор, главный врач, заместитель директора по науке и я.

Директор открывает конференцию пожеланием доброго утра. Первой отчитывается дежурная бригада врачей. Сегодня слово получает И. Он — старший бригады неотложной помощи. Принято им семь человек. Поступила женщина семидесяти лет с переломом костей таза — сбита автомашиной. У нее сломаны лонная и седалищная кости слева. Перелом не самый тяжелый. Оказывая ей помощь, И. правильно учел возраст пострадавшей и сделал все необходимое: внутритазовую блокаду, сердечные, обезболивающие, вливание кровезамещающих жидкостей и крови. На протяжении ночи состояние больной не внушало опасений, и все показатели ее жизнедеятельности оставались нормальными.

Второй пострадавший — молодой мужчина с «переломом палача». Так называется своеобразный перелом корней дужек второго шейного позвонка, который возникает, когда человек падает на голову или когда на голову падает какой-либо тяжелый предмет. Коварство такого повреждения состоит в том, что оно очень часто сопровождается травмой черепа и головного мозга, которые своей тяжестью маскируют перелом шейного позвонка. «Переломом палача» этот перелом назван потому, что впервые он был обнаружен у тех, кто подвергался казни через повешенье. У поступившего пациента наиболее благоприятный вариант повреждения без смещения блока, состоящего из черепа, атланта — первого шейного позвонка и тела второго шейного позвонка, кпереди. Проведенное лечение состояло в обезболивании области перелома и наложении гипсового корсета, напоминающего шлем космонавта.

Остальные поступившие с различными переломами костей рук и ног. Всем оказана необходимая врачебная помощь.

Следующим отчитывается дежурный нейрохирург. Докладывает о целой группе принятых пациентов. Все с сотрясением мозга, возникшим или вследствие падения на голову или удара по голове — в основном это поклонники Бахуса.