Читать интересную книгу В социальных сетях - Иван Зорин

Первым не выдержал Олег Держикрач:

«Кем вы себя возомнили, Раскольников? К чему весь этот спектакль? Вы что, эксгибиционист? И чего вы, собственно, добиваетесь?»

Это понравилось Иннокентию Скородуму и Зинаиде Пчель.

«Он маньяк, помешанный на деньгах!» – добавила Аделаида.

Захар Чичин промолчал.

«Раскольников уже вырыл топор? – приписал через час Сидор Куляш. – Он вышел на тропу войны? Или занялся троллингом?»

«Могу выложить видео, – осадил его Раскольников. – Когда «Авель» будет уже мертв».

«Что вы хотите доказать, Раскольников? – опять гнул Олег Держикрач. – И кому? Себе? Нам? Поймите же, наше поведение вас никак не оправдает». Слово «никак» было выделено.

«Оправдания теперь нужны вам, – так же выделил «вам» Раскольников. – И вы их уже подбираете».

Это стало последней каплей.

«Подонок! – прорвало Зинаиду Пчель. – Убийца!»

«Мразь!» – подтвердила Аделаида.

«Дурной детектив, – написал Иннокентий Скородум. – Однако о какой сумме идет речь?»

«А во сколько вы оцените жизнь?» – вопросом на вопрос ответил Раскольников.

«Кто сообщит полиции? – спрашивала через три часа Ульяна Гроховец. – По-моему, это обязанность администратора».

Это понравилось Иннокентию Скородуму и Степаниде Пчель.

Раскольников держал удар.

«Ульяна Гроховец выбрала первый вариант, кто еще? – холодно осведомился он. – Те, кому понравилась ее идея?»

Иннокентий Скородум и Степанида Пчель промолчали. Зато прорезался Модест Одинаров.

«Я оставлю вам наследство, – предложил он. – Подождете?»

«Вот это уже кое-что. Но, увы, не в моих правилах ждать. Я беру сразу, поймите, все под Богом ходим».

«Круто, Раскольников! – восхитилась Дама с @. – Теперь мы что, соучастники?»

«В каком-то смысле. Сокрытие готовящегося преступления. Но толковый адвокат легко вас отмажет. Для правосудия ваша вина не серьезна. А для совести?»

«А для твоей, ублюдок?! – закатила истерику Зинаида Пчель. – У тебя ее нет, думаешь, у всех также? Тварь! Ах, какая же ты тварь!»

Это понравилось Сидору Куляшу.

Если Зинаида Пчель надеялась задеть Раскольникова, то она явно просчиталась. Вывести его из себя было невозможно, что он и подтвердил, также отметив ее комментарий как понравившийся. И этим поразил Зинаиду Пчель:

«Господи, да он еще соглашается! Какой, однако, покладистый!»

Раскольников ограничился желчным смайликом.

«Я обратилась в полицию, – поздно ночью сообщала Аделаида. – Меня там высмеяли».

Больше комментариев не поступало. Прошел день.

«Каин уже занес нож над Авелем, – поставил в известность Раскольников. – Крайний срок – завтра».

«А где доказательства? – вновь прорезалась Зинаида Пчель. – Может, он простой вымогатель? Соберет с нас денежки и поминай как звали…»

Раскольников выставил фотографию, с которой смотрел улыбавшийся молодой мужчина с ямочкой на подбородке.

«Это Авель».

«Говорил же, он обыкновенный тролль! – оживился Сидор Куляш. – Киллер бы не стал так рисковать».

«А чем? – возразил с унылым смайликом Модест Одинаров. – Разве можно найти по фото?»

«Сочиняет, – согласился с Сидором Куляшом Иннокентий Скородум. – Причем отвратительно».

Но Захар Чичин не сочинял. Каин действительно заказал ему Авеля. Сославшись на общих знакомых, он писал, что речь идет о семейном конфликте, и обещал не торговаться. Захар Чичин был удивлен. Авеля ему было не жаль, но он впервые видел, чтобы с таким безразличием проливали родную кровь. Изменив своему правилу, он решил встретиться с заказчиком, отправившись в одиноко стоявший особняк. Но перед этим наблюдал за Авелем, чтобы иметь представление о мотивах, подтолкнувших к его убийству. И вскоре убедился, что тот не был агнцем. Для этого Чичину не пришлось ходить далеко – Авель устраивал свидания с женой брата в той же гостинице, где он остановился. «Вот сучка! – усмехнулся Чичин, глядя на ухоженную молодившуюся женщину, которую Авель целовал, встречая в вестибюле. – Не могла на стороне мужика найти». Держась за спиной, Чичин проводил их до номера, несколько раз пройдя по коридору мимо спешно захлопнутой двери. Выждав время, он припал к ней ухом, услышав любовный смех, и у него даже мелькнула мысль о ревнивом муже, но он быстро ее оставил.

Каин оказался сутулым обрюзгшим человеком средних лет с лихорадочно бегавшими голодными глазами. На нем был малиновый пиджак, накрахмаленная сорочка, воротником упиравшаяся в шею, и мятый галстук в горошек.

– Отец наследство разделил, – угрюмо признался он, вертя в руках аванс. – Свою часть бизнеса, акции… А с какой стати? Он только баб трахал, когда мы с отцом корячились. А на похороны и копейки не дал.

Он замолчал, уставившись в точку где-то за спиной у Захара Чичина. Потом протянул перевязанную резинкой пачку денег.

«О жене не знает, – принимая ее, усмехнулся про себя Захар Чичин. – Может, и к лучшему».

– Это ваши дела, – заметил он вслух. – Рано или поздно у каждого вырастает зуб на брата.

– На брата? – на мгновенье оторопел Каин, но потом взял себя в руки. – Сделаешь?

Захар Чичин кивнул.

– Но надо бы набросить. Брат все-таки…

Каин побагровел.

– Что ты заладил: брат, брат! Не твой же! Ты чего мне на нервы действуешь? Не берешься – так и скажи, на тебе свет клином не сошелся!

Захар Чичин ядовито улыбнулся:

– А у самого что, рука не поднимается? Решил бы все по-родственному. Ты же старший, небось поколачивал его в детстве?

Каин неожиданно успокоился, сел за стол, обхватив голову руками.

– А твое какое дело? Ты чего, мораль пришел читать? Ты же убийца.

И вдруг заорал:

– Вон!

Он чуть не плакал, его плечи дрожали. Обойдя стол, Захар Чичин похлопал его по спине, произнеся самую долгую речь в своей жизни:

– Брось, на свете всякое бывает. Я же понимаю, не каждый день приходится брата убивать, вот и хотел посмотреть. Но не волнуйся, сделаю все в лучшем виде, зря, что ли, ехал. Или ты хочешь оплатить неустойку?

– Нет, – поднял голову Каин.

– А раз нет, давай деньги пересчитывать, бизнесмен.

Он раскладывал купюры по столу, точно пасьянс, который должен сойтись, и пока собирал обратно, Каин избегал смотреть ему в глаза…

Тогда же Захар Чичин затеял свою игру в интернет-группе. Вовлекая в нее, он надеялся расставить все по местам, доказав свою правоту, продемонстрировав, что на свете нет ни правых, ни виноватых, а есть только жертвы случайных обстоятельств. Но для участников группы Авель оставался всего лишь пятном на экране, и к заявлению Захара Чичина они отнеслись будто к сообщению из Африки, где резали туземцев. После первого шока все успокоились. Сообщений от него больше не поступало, и его игру теперь воспринимали как дурную шутку.

«Не убивайте его, Раскольников», – подыграла Дама с @. – Он такой миленький».

«Смените ремесло, Раскольников, – посоветовал Олег Держикрач. – Вам явно пора на отдых. Руки еще не трясутся?»

Захар Чичин и в самом деле устал. «Последнее», – думал он, принимаясь за дело, и уже подбирал место, где лучше залечь на дно. Но каждый раз его охватывала невыносимая тоска, и он, проведя месяц в бесцельной маете, приступал к следующему заказу.

Спустившись за колой, Захар Чичин увидел в вестибюле Авеля. «Ждет невестку», – усмехнулся он. Авель утопал в гостиничном кресле, положив руки на симметрично выставленные колени, вытянув прямо спину, как провинившийся школьник, и неподвижно смотрел на входную дверь.

– Славный городишко, – открывая на ходу колу, улыбнулся Захар Чичин.

Авель поднял глаза, близоруко сощурившись.

– И развлечения, верно, есть, – прихлебнул колу Захар Чичин. – Не подскажете, где лучше провести вечер одинокому коммивояжеру?

Задумавшись, Авель, точно капустным листом, обернул узкое лицо ладонью.

– Даже не знаю… – забарабанил он по щеке длинными пальцами. – Есть пара ночных клубов. Может, там?

– А не опасно? Мне приключения не нужны.

– Да что вы! Тихий город, когда под колеса попадает кошка – целое происшествие.

– Ладно, пойду в клуб. Составите компанию?

– Спасибо, как-нибудь в другой раз, сегодня проведу вечер у телевизора.

На мгновенье Захару Чичину Авель стал симпатичен – молодой, с подвижным лицом, большими умными глазами. Он вцепился в его глубоко врезавшуюся, будто третий глаз, ямочку на подбородке, и представил, как будет ей одиноко, когда у Авеля сомкнутся веки. И почему он должен его убивать? За что лишать его жизни?

«Осталось четыре часа», – сухо сообщил он, когда, простившись с Авелем, зашел в интернет-кафе.

В группе воцарилось молчание, однако все были в Сети.

«Три», – написал он через час.

«А вдруг это не шутка?» – подумали все.

«Два».

Комментариев не было. А потом Сидор Куляш нашел выход:

«Кого из себя строит этот урод? Да мало ли творится вокруг грязных дел! С какой стати мы должны в них участвовать? Он же сам заявлял: его дела нас не коснутся. Администратор, немедленно избавьте нас от Раскольникова!»