Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джон, не обращая на него внимания, пробормотал:
– Судя по тому, как падает свет, диоптрии… да, где-то 4.25-4.26. Хм, это при таком-то постоянном освещении. Нука, – ковбой поднес линзу поближе к светильнику и направил солнечный зайчик вверх. Поводил им. – Ну конечно, пыль, которую видно в луче света, не падает с потолка и не поднимается к нему, а проходит сквозь. Все вокруг – тоже иллюзия.
Джон одним прыжком оказался на столе. Вытянул руку вверх. Волосы Иннокентия, которые он так и не удосужился состричь напрочь, снова дали о себе знать и отчаянно зашевелились: рука ковбоя утонула в дереве, словно в пруду, почему-то расположившемся над головами. Вдруг Джон резко дернул за что-то. Пространство вокруг преобразилось. Парни находились в хорошо освещенном настенными лампами (и на чем только горят?) чистеньком домике.
Книги остались на своих местах, вот только обложки их как-то неуловимо изменились. Иллюзия мистера Спекула снова появилась, чтобы в следующий миг с тихим хлопком исчезнуть навсегда. Зато в полу наметился крепкий металлический люк. Ковбой удовлетворенно хмыкнул:
– Глядите-ка. Стены изнутри усилены листами кованой стали, а уж дверь-то… Словами не передать, как дороги были мистеру Спекулу эти «книги»… Держу пари, что и снаружи этот домик сейчас больше напоминает бронированный орешек, какой ни одна саблезубая белка не разгрызет. Мы, впрочем, и не белки… Ну, по крайней мере, я. И да, прости, я совсем отвлекся, ты там что-то говорил?
Воспитаннейший Иннокентий угрюмо сплюнул на пол. К его удивлению, полегчало. Что поделаешь, Дикий Запад – приходится перенимать привычки местных. А то загрызут. В прямом смысле. Или повесят. Или сожгут. Или…
* * *– Это что, какая-то шутка?
Иннокентий недоумевающе смотрел под ноги. Ему почему-то вспомнилась видеохохма, когда герои открывают какую-нибудь дверь, а за ней оказывается кирпичная стена. Так вот, под люком расположился ровный металлический пол.
Ковбой хмыкнул и подтолкнул иновременника вперед. Когда оба встали на серый квадрат, Джон Дабл-ю Смит дернул за неприметный шнурок, приютившийся под ближайшим столом. Иннокентий почувствовал, что дом затрясся. Парню показалось, что он начал рывками проваливаться куда-то вниз.
– Что это?!
Ковбой ответил на испуганный выкрик ехидным взглядом и насмешливым похлопыванием по плечу, после чего едким тоном пояснил:
– Дерёвня! Это называется лифт. Дергаешь за веревочку, и привязанный к другому концу молоточек бьет по маковке специально обученного гремлина, живущего в соседней комнате, а тот крутит колесо, заставляя часть пола опускаться… Только вот едет эта штука очень, очень медленно…
Иннокентий попытался представить себе эту картинку. Интересно, как тут выглядят гремлины. Маленькие и зеленые? Нет, почему-то представлялись здоровеннные злыдни с бутылкой самогона в руке, одетые лишь в татуировки. Парень потряс головой.
– Брр… Да, лифт. У нас тоже такие есть. Просто педали крутят обычно не гремлины. Ну, наверно…
– Пф. До чего же у вас отсталый мир. Конечно, и у нас раньше для этого использовались орки, они же урки, но они работали слишком агрессивно, кабинки часто ломались. К тому же гремлины почти не соображают, но на человечков смахивают, так что все почти гуманно… Погодика, – ковбой подозрительно уставился на иновременника, продолжая прикалываться. – Какие орки, о чем я? У вас же водятся только люди, да? Ну, значит, вы и варвары… Все, считай, что ты здесь просто расплачиваешься за грехи обитателей вашего мира…
Иннокентий открыл было рот, но посмотрел на наивного собеседника и плюнул рукой. В смысле, взмахнул рукой, а плюнул на пол. Хотя вру, на пол тоже плевать не стал – тесно, можно попасть в ковбоя, а это не к добру… – к госпитализации это.
Да и рукой, кстати, тоже зря махнул: с размаху треснулся обо что-то круглое и твердое в заплечном мешке ковбоя – грязном и потертом, какой только на голову жертвам в триллерах накидывают. Или в которых эти головы потом носят… Отгоняя неуместные (хотелось бы верить) ассоциации, иновременник помотал головой и поморщился.
– Ты там что, камень тащишь? Вы тут, на Диком Западе, пропустили наступление бронзового века, охотнички?…
– В сумке не камень, а металл, – невозмутимо ответил Джон Смит. – И он нам, я подозреваю, еще пригодится…
– Если мы найдем уютный глубокий пруд, на дне которого захочется провести остаток дней? Или тогда уж дня…
Нет? Знаешь, у тебя на поясе висит еще одна железка – пистолет называется. Так зачем тебе пригодится цельный кусок металла? И когда? Сейчас, в подвале?
– А вот это вряд ли. Вряд ли кто-либо там внизу – да хоть и настоящий мистер Спекул – заинтересуется этим. Но рано или поздно пригодится. Знаешь, если наше путешествие смеху ради представить каким-нибудь дешевым романом, я бы сказал, страниц через сорок-сорок пять…
Ну ничего себе мера времени. Подстраивайся теперь под нее… Иннокентий раздраженно заскрипел зубами. Парни, кстати, спускались медленно, со скрипом, но уверенно. Давно уже были под землей, в полной темноте. Иновременник почувствовал, что нужно срочно что-нибудь сказать, чтобы справиться с начинающейся клаустрофобией:
– Ну что ж. У гремлинов есть свое преимущество. У вас лифты хоть не застревают.
– Еще как застревают. Сам посуди. Тут-то веревочки нет. Что мы отсюда сможем сделать, если он начнет отлынивать от работы? Поверь мне, во всех мирах все одинаково: когда лифт застревает, это просто значит, что злокозненные лифтовые гремлины решили над тобой посмеяться, перестали крутить педали и улеглись в своей комнатушке распивать толченый зеленый змий да изредка поглядывать на тебя в секретное окошко слежения, почесывая татуировки.
Иннокентий почувствовал, как кружится голова. Однако через секунду она готова была просто взорваться, ведь лифт прибыл на место назначения. Парень сел на пол от изумления и страха. Они находились на верхушке высоченной башни. Далеко внизу расстилался красочный ландшафт. Вокруг плавали облака, в которых купались сошедшие с обложек фэнтезийных книжек драконы. Лифт спускался, кажется, прямо из космоса.
Иновременник зажмурил глаза и несколько раз сильно ущипнул себя. Глаза открылись сами собой от крепкого подзатыльника. Ковбой потряс рукой и участливо спросил:
– Я смог помочь тебе в удовлетворении мазохистских наклонностей? Надеюсь, тебе было приятно.
Парень не ответил ничего. Он уставился в сторону. Дикий вид не исчез – все было реально. Более того, в метре от Иннокентия обнаружился глаз огромной крылатой ящерицы, обхватившей башню. В отражении под веком иновременник углядел себя. Вот только что-то было не так. Голова слишком крупная, кожа зеленая, хвост торчит. Глаз моргнул. Парень снова зажмурился и потерял сознание. Причем так стремительно, словно не потерял, а выкинул сознание нарочно, как уже ненужную вещь.
* * *– Вставай, парень, что ты разлегся, как наложница перед падишахом? Томный взгляд тебе не удается, так что даже не надейся, не возьму тебя в гарем. И вообще, у меня другие вкусы. Не такие… как же там слово… плоские, современные, угловатые… о! Не такие абстракционистские… Короче, предпочитаю женщин.
– Б-башня… Дракон…
– Избавь меня от своих сексуальных фантазий, принцесска, ну не стану я тебя спасать. Нашел рыцаря… Вставай!
Иннокентий с трудом заставил себя оглядеться. Они с ковбоем все еще явно сокрыты под землей. Небольшая почти пустая комнатушка. Стены обиты какой-то тканью. Парень облегченно выдохнул:
– Ну и ну. У меня сейчас было дикое видение… Иновременник вдруг расхохотался и опустился на дощатый пол. Две непривычного вида лампы на потолке проливали свет на небольшой сундук у стены и зеркало в человеческий рост напротив – вот и вся обстановочка. Джон сжалился и пролил свет на произошедшее:
– Башня, дракон, я понял. Тоже видел. Очередная иллюзия. Трехмерное изображение на стенах. Защита от нежданных гостей. Видишь ли, нормального жителя Дикого Запада очень сложно чем-то напугать. Кровь, клыки, клешни, огонь, взрывы… Люди давно привыкли к самым ужасным опасностям. При встрече с чем-то подобным грабитель лишь увереннее схватился бы за кольт, топор или чью-нибудь трофейную ногу. Но вот вдруг ощутить себя в чужой шкуре, оказаться в невероятной и непривычной ситуации… – вот тут нервы не выдерживают. Поверь, ты оклемался гораздо быстрее, чем среднестатистический бродяга. Серьезно, знавал я одного разбойника, угодившего в такую безобидную ловушку. Храбрый был парень, оборотень, сорви-голова – башни коллекционировал.
– В смысле? – недоуменно улыбнулся Иннокентий.
– Говорю, отрывал маковки врагов и коллекционировал. Из некоторых делал котелки и варил в них суп. Хотя иные черепушки порой и разбивал на мелкие черепки – в запале. Так вот, этот оборотень тогда жутко испугался, и его скосила редкая болезнь – когнитивный диссонанс. Он теперь, когда был волком, думал, что сейчас человек, и наоборот. Так до старости нагишом на овец и кидался, загрызть все хотел… Слышал, помер он недавно, оттого что в зеркало посмотрел повнимательней, да ничего не понял. А зеркала они такие… Все наизнанку выворачивают…
- Интриганы - Борис Хмельницкий - Русская современная проза
- Анфиса, любовь и янтарь. Проза - Наталья Патрацкая - Русская современная проза
- Четыре стороны одиночества - Владимир Баранов - Русская современная проза