В то утро, когда случился пожар, Клайд проснулся в половине шестого от завывания сирен. Комнату заполняли сполохи красного и грохот четырёх городских пожарных машин. Он бросился на кухню, чтобы выглянуть из окна, которое выходило на задворки, и остался там, наблюдая, как красные мигалки пожарных машин движутся вверх к пылающему склону, туда, где стоял дом Джанет; Клайд видел, как машины сбились в кучу, а за ними вслед пронеслась «скорая помощь». Несколько секунд Клайд смотрел, как языки пламени, подгоняемые ветром, расползаются в стороны, лижут сухие холмы, перекидываются на разбросанные по склону дома, ощупывая их стены и крыши. Он слышал вдалеке сухой треск мгновенно сгоревшего дерева и спустя мгновение бросился в спальню, чтобы натянуть на себя штаны, джемпер и ботинки.
Из-за боязни за животных Клайд подпёр заднюю дверь и оставил её открытой; ему совсем не хотелось, чтобы звери оказались в запертом доме, если огонь вдруг доберется и сюда. Где Джо, он не знал. Знал только, что кот охотился на тех холмах. Клайд схватил в гараже лопату и уже садился в машину, когда увидел Джо, наблюдавшего за пожаром с крыши дома. Он хотел сказать, чтобы кот держался подальше от холмов, но его родительские увещевания только разозлили бы кота и подтолкнули к прямо противоположным действиям. Поэтому Клайд отвернулся и направился к горящему холму, к дому Джанет.
Всё утро он работал среди добровольцев-спасателей, рубя просеки, чтобы не дать огню распространиться. Он пытался не думать о случившемся. Уже под вечер он вернулся домой в полном отчаянии: перед глазами неотступно маячило прикрытое полицейским брезентом тело Джанет.
Клайд поднялся со ступенек и вернулся в дом. Может, всё же пойти на работу? Он схватил белый халат, загнал зверей домой и опустился на колени, чтобы погладить кошек и обнять псов.
Однако, сев в машину, он не повернул на проспект к своей автомастерской. Вместо этого он пересек разделённую аллеей улицу и двинулся по городу. Сейчас Вильма наверняка дома: сегодня она должна появиться на работе не раньше часа дня. Может, у неё есть свежесваренный кофе, а может, она что-нибудь печёт. Клайда охватила смутная и неодолимая потребность в домашнем уюте, страстное желание уйти от одиночества, оказаться в тёплой знакомой кухне, полной аромата вкусной стряпни; ему невероятно хотелось вновь ощутить ту душевную безопасность, которую он испытывал когда-то в детстве.
Клайд заехал в химчистку, в бакалею, в аптеку: он тянул время, придумывая себе поручения. Затем сквозь лабиринт затененных эвкалиптами и раскидистыми дубами домов, магазинов и неприметных мотелей он двинулся в направлении Сан-Карлоса. В прохладном утреннем воздухе пахло морем. Тротуары были заполнены людьми, которые шли на работу, бегали трусцой, выгуливали собак. Туристов было немного; бродя по городу, они двигались нерешительно и выделялись из толпы яркими нарядами. Местные жители, напротив, предпочитали джинсы и поблёкшие футболки, или, если того требовала работа, лёгкую одежду спортивного покроя и приглушенных цветов.
Клайд говорил себе, что не виделся с Вильмой всю неделю, что неплохо было бы заскочить к ней на минутку. Однако глядя на её каменный дом под остроконечной крышей, он обратил особое внимание на дорожку перед домом, пытаясь высмотреть зелёный фургон и рыжую шевелюру.
Племянница Вильмы приехала из Сан-Франциско три недели назад – ещё одна разочарованная выпускница художественной школы, которая обнаружила, что не может заработать на жизнь выбранной профессией. Надо было отдать ей должное: на эти попытки Чарли отвела себе два года. Когда же она решила, что с неё достаточно и медлить больше нельзя, Чарли со свойственным ей упрямством окунулась в совершенно новое для себя дело.
Чарльстон Гетц представляла собой интересный экземпляр. Она была высокой и гибкой, как Вильма, но руки и суставы у неё были чересчур крупными для её изящной комплекции. Косметикой она не пользовалась. При её выразительных чертах и нежном цвете лица, которым отличаются все рыжеволосые, ей не было нужды подкрашиваться. Буйная огненная шевелюра, хоть и напоминала птичье гнездо, очень ей шла. Клайд не мог представить себе Чарли в парадной одежде, поскольку ни в чём другом, кроме джинсов, никогда её не видел.
Однако Чарли знала, как вести себя в хорошем ресторане. И, что ещё важнее, умела работать. Уже в день своего приезда в Молена-Пойнт она оформила документы на открытие собственного дела и купила подержанный фургон, на который ушли почти все её сбережения. К концу недели она обзавелась визитными карточками, поместила объявление в газете и наняла двух сотрудников. Начало работы её фирмы «Чистим-Чиним» было удачным и теперь, три недели спустя, она уже выполнила два заказа, ещё два были на очереди. Это только первый шаг, однако Чарли вкладывала всю душу в своё новое предприятие, оказавшееся вполне жизнеспособным. Городок отчаянно нуждался в тех услугах, которые она предлагала.
Обычно компании требуется года два, чтобы встать на ноги и начать приносить прибыль. Клайд считал, что у Чарли всё получится. Ей нравилась работа, нравилось вкалывать, наводя блеск в домах других людей, нравилось возвращать красоту поблёкшим и унылым вещам.
Свернув на улицу, где располагался дом Вильмы, и увидев стоящий у кромки тротуара старый зелёный фургон, Клайд воспрянул духом. Он припарковался рядом и улыбнулся, увидев обтянутые джинсами ноги Чарли, которые торчали из-под машины. Рядом стояли шесть канистр моторного масла, лежала воронка и ком тряпок. Похоже, эта колымага снова заставила её попотеть. Клайд тешил себя надеждой, что Чарли встречается с ним не только потому, что он хороший механик. Клайд вылез из машины и остановился, разглядывая испачканные спортивные туфли и голые ширококостные лодыжки Чарли.
Глава 5
Из-под древнего фургона, стоящего в полуметре от края дороги, торчали худые ноги в узких джинсах. Грязными теннисными туфлями Чарли упиралась в бровку тротуара – видимо, так ей было удобнее работать. Шесть нераспечатанных банок моторного масла стояли на тротуаре по соседству с грудой тряпок, приобретенных на ближайшей распродаже. Из почтения к изношенным и болтающимся кольцам в банках была «пятидесятка», масло достаточно густое, чтобы изношенные кольца могли его удержать. Менее вязкая жидкость проливалась насквозь, даже не касаясь поршней. Клайд остановился на тротуаре, разглядывая испачканные голые лодыжки. Из кухни долетал запах кофе. Клайд обернулся и увидел Вильму: она махала ему из окна, обрамленного разросшейся бугенвиллеей, которая взбиралась по каменной стене дома к остроконечной крыше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});