что им было жаль меня, они разрешили мне платить гораздо меньше, чем положено, в обмен на присмотр за обоими коттеджами в зимние месяцы. Если бы не их доброта, я бы никогда не смог позволить себе аренду.
Альберт помахал мне рукой. "Эй, Стэн, - позвал он, - есть минутка?"
Выбравшись из своего потрепанного "Шевроле", я помахал ему в ответ, перебрался через фасад своего коттеджа и подошел к ступенькам его крыльца. "Конечно", - устало сказал я. "Как дела?"
"Все в порядке?"
Я не был уверен, как ответить, поэтому просто сказал: "Да. А что?"
"Просто интересно, что было вчера".
"Вчера?"
Худой, худощавый Альберт, одетый лишь в серые хлопчатобумажные шорты, был загорелым до глубокого коричневого цвета, как и каждое лето. "Ты не помнишь?" - спросил он.
" Извини, я... что я не помню?"
"Я случайно встал вчера утром", - сказал он. Будучи отъявленной совой, Альберт обычно вставал не раньше полудня. "Я не мог уснуть и решил пробежаться по пляжу. Я уже возвращался, когда увидел тебя у двери. Я подумал, может, ты закрывал или что-то в этом роде".
Несмотря на жару, мне вдруг стало холодно. Неужели Альберт увидел то же самое, что и я? Действительно ли кто-то стучал вчера в мою дверь, мешая мне провести бритвой по запястьям, кто-то, похожий на меня, с изрезанным лицом?
Ошеломленный, я стоял и смотрел на него. "Прости, Альберт. Я тебя не заметил".
"В том-то и дело. Ты видел".
"Видел?" беспомощно спросил я, пытаясь скрыть свое замешательство легким смехом.
Альберт перестал подметать, облокотился на метлу и провел рукой по своим аккуратно подстриженным волосам цвета соли и перца. "Ты серьезно?"
"Да".
"Я посмотрел прямо на тебя и спросил, в чем дело, - объяснил Альберт. "Ты вел себя очень странно - нервничал и волновался, как будто не был уверен, где находишься, и на тебе была толстовка с поднятым капюшоном. Я спросил, все ли с тобой в порядке, а ты что-то пробормотал и уставился на дверь. Внутрь ты не заходил. Я пыталась завязать с тобой разговор, но ты полностью меня игнорировал. Я очень волновался за тебя".
Сердце заколотилось в груди. "Прости, парень, я слишком много выпил".
"В такой час? Слушай, я за то, чтобы хорошо провести время, и, видит Бог, я буду веселиться с лучшими из них, когда это будет правильное место и время, но это было, Стэн, - не было даже полудня, и, честно говоря, ты не выглядел пьяным, ты выглядел отстраненным".
"Я здорово надрался накануне вечером", - сказал я, надеясь, что он купится. "Утром я все еще был пьян. Прости, Альберт, правда, я просто был не в себе".
Он тяжело вздохнул. "У тебя ведь нет никаких неприятностей?"
"Я так не думаю. А что?"
"Если да, то, может быть, мы с Карлой сможем помочь".
"Спасибо, но я в порядке", - солгал я.
Он наблюдал за мной с минуту, оценивая правильность моего ответа. "Я не хочу лезть не в свое дело, ты же понимаешь, я просто хочу сказать, что если у тебя проблемы, то тебе могут помочь".
"У меня была плохая ночь", - сказала я. "Вот и все".
" Ты уверен, что это все?"
"Да". Я ненавидел врать ему. Он и Карла были добры ко мне и заслуживали большего. Но я не хотел впутывать их в происходящее. Чем меньше они будут знать, тем лучше. "Спасибо за понимание. Мне очень жаль, что я так себя вел".
Альберт улыбнулся, продолжил подметать, потом резко остановился и сказал: "Если в какой-то момент ты почувствуешь, что хочешь поговорить об этом, дай мне знать, хорошо? Я буду рад помочь, если смогу. Никакого давления, просто хочу, чтобы ты знал, что мы с Карлой здесь, если мы тебе понадобимся".
"Ты хороший друг, Альберт, спасибо тебе". Я направился к своему коттеджу.
"Стэн?"
Я остановился, оглянулся. "Да?"
"Ты не один. Важно, чтобы ты это знал".
С полусерьезной улыбкой я кивнул, помахал рукой и поспешил к себе.
Я оставил вентиляторы включенными, но там было жарко как никогда. Я взял пиво из холодильника, провел им по лбу и затылку - банка была ледяной на фоне моей пылающей кожи.
Господи, подумал я, этот ублюдок настоящий. Однако Альберт ничего не говорил о ранах на лице, так может, это был просто я? Если да, то почему я ничего не помню об этом? Может быть, я вообразил себе раны, и в мою дверь действительно постучался настоящий двойник?
Почему это происходило со мной?
Все это казалось невозможным и уж тем более неправдоподобным.
Внезапно у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают. Я изо всех сил старалась избавиться от него. С нарастающей неуверенностью и паранойей я отправилась в спальню. С задней верхней полки я достал металлическую шкатулку, сел на край кровати и положил ее на колени. Я долго смотрел на нее: зеленовато-серый металл поцарапан и помят, ящик закрыт на маленький навесной замок. Я не открывал ее уже очень давно и до этого момента убеждал себя, что больше никогда не открою. Те дни прошли. Я больше не жил такой жизнью. Я ходил на работу, возвращался домой, оплачивал счета и подчинялся закону, как только мог. Теперь это была моя жизнь, и так было уже давно.
Я взял в руки висячий замок, и мои пальцы проворно закрутили комбинацию, о которой я не думал и не пробовал уже несколько лет. Она сработала с первой попытки. Глубоко вздохнув, я отложил висячий замок в сторону и медленно поднял крышку.
Внутри, завернутые в ткань, лежали пистолет Beretta M9 военного образца, полная обойма на 20 патронов, новая, нераспечатанная коробка с патронами и профессиональный набор для чистки пистолета в компактном футляре. Рядом лежали портативный полицейский и пожарный сканер, пара легких черных кожаных перчаток для вождения, куботан (оружие самообороны в боевых искусствах ближнего боя шириной и длиной примерно с волшебный маркер), покрытый шрамами от многолетнего использования, пара посеребренных кастетов, стопка поддельных водительских прав разных штатов и старые солнцезащитные очки, предназначенные для ношения после наступления темноты, чтобы улучшить ночное зрение и уменьшить блики от фар.
Я отпил пива и уставился на вещи, на меня нахлынули воспоминания. Хотя я и хотел бы этого не делать, но все равно находил в этих вещах утешение.
Мой телефон начал звонить, спасая меня, поэтому я закрыл коробку, положил ее на кровать и взял телефон с тумбочки. "Да?"