Шагнув в мою сторону, Клим оказался слишком близко. Мне невыносимо хотелось отвернуться, но я не могла себе позволить это сделать. Я не должна была показывать ему страх. Но... он и так его чувствовал. Я была в этом уверена.
Клим взял меня за запястье, слегка приподнимая мою руку и рассматривая. Оценивающе прошёлся холодным взглядом по едва видимым синякам, от которых уже почти ничего не осталось. Затем его горячие пальцы провели дорожку от плеча к груди. Прошлись по краю бинтов, стягивающих грудную клетку, и остановились на ложбинке. Склонив голову, он следил за тем, как высоко поднимается моя грудь от тяжёлого дыхания.
— Повернись, — скомандовал, не отводя взгляда.
И, глотнув прохладного воздуха, я медленно повернулась к нему спиной, чувствуя, как костяшки его пальцев прорисовывают новую дорожку вдоль бинтов. И замирают точно на моих позвонках.
— У тебя красивая кожа, — констатировал, перед тем как начать пересчитывать их, поднимаясь выше, вплоть до линии роста волос.
— Мне холодно, — я ощущала дрожь во всём теле и даже то, как под его прикосновениями образуются новые мурашки.
— Это не холод, — он зацепил мои волосы и, поддев резинку, стянул ту с моих волос, — это страх, Кира. И он не беспочвенный.
Я повела плечами, надеясь, что это заставит его убрать свои руки. Но... всё было зря.
— Я ведь говорил, что ты должна делать всё, что я говорю? — от этого вопроса мне стало ещё больше не по себе.
— Да, — тихо произнесла, когда его пятерня стала пробираться в мои волосы. Глубже. Буквально зарываясь в них и стискивая на затылке в тугой узел.
Я пискнула, когда натяжение стало настолько сильным. Что мне пришлось задрать голову и подняться на носочки.
— А я сказал, что ты пьёшь, Кира. Но ты почему-то считаешь себя умнее меня. Так?
Не так... нет. Я так не считала. Просто...
Несильно дёрнув за волосы, он вынудил меня развернуться к нему лицом. Уставиться на его выпирающий кадык и задышать чаще. Шипя от стягивающей боли и уговаривая себя не поднимать руки. Но равновесие терялось, и едва держалась. И чтобы не сделать себе больнее, мне нужно было за что-то держаться.
Я брезгливо скривила губы, когда перед моим лицом вновь оказался стакан с крепким напитком.
— Я не хочу, — процедила сквозь стиснуты зубы.
— Хочешь, — сильнее запрокинул мою голову, заставляя приоткрыть рот.
Резко вдохнув, я не успела увернуться. Ударив о мои зубы толстым стеклом, он опрокинул в меня пойло, от которого я тут же начала давиться. Но он не останавливался. Клим продолжал выливать алкоголь несмотря на то, что я едва не захлёбывалась им. Обжигая глотку и пищевод, и хватаясь за его кисть обеими руками.
— Умница, — неожиданно хватка ослабла, а стакан с глухим стуком ударился о сукно бильярдного стола.
Одновременно с этим я услышала тихий топот, доносящийся сверху. Дыша через рот, я оглянулась на лестницу, ведущую в подвальное помещение.
— Шеф, — я увидела того самого сторожевого пса, что караулил “мою” спальню. В его руках был пакет, который он ставил на журнальный столик в противоположном углу комнаты, — как вы просили.
— Спасибо, — быстро ответил Клим, отпуская охранника и переводя на меня отвратительно-довольный взгляд. — Ты ведь хотела мяса?
Я провела ладонью по губам и подбородку вытирая мокрые дорожки с кожи и опуская взгляд на испачканную перевязку. Ублюдок...
Посмотрела на рубашку, что успела упасть на пол и, тихо кряхтя присела на корточки, чтобы её поднять. Но как только она оказалась в моих руках, я тут же почувствовала, что и рубашка стала мокрой.
— На, — хмыкнув, Клим стянул с себя свою футболку и протянул её мне.
И я не стала отказываться. Выхватив ткань из его рук, я приложила ту к груди и постаралась вложить в свой взгляд всю ненависть, что клокотала внутри меня.
— Не смотри так на меня, — он улыбнулся, а затем, повернувшись ко мне спиной, направился в сторону небольшого дивана и стола.
Я смотрела на его широкие плечи, на бугрящиеся мышцы под гладкой кожей и на миг в моей голове проскользнула мысль, что именно так и должны выглядеть самые настоящие демоны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тебе лучше закусить, Кира. Потому что пить на голодный желудок вредно. Ты ведь знаешь об этом?
Сев на диван, он принялся доставать из пакетов очередные контейнеры. Сразу раскрывал их, демонстрируя сочные куски мяса и заставляя мой желудок вновь ожить.
Прижимая к себе его футболку, я дотянулась до трости и подошла к столу. Клим сдвинулся, уступая мне место и беззаботно потирая ладони перед яствами.
Я осторожно села на самый край дивана и взглянула на стол. Запах был восхитительным. Мясо, курица, грибы и овощи, приготовленные на мангале. Картофель, соусы и даже какой-то морс.
Ешь, Кира. Этот шашлык может стать последним в твоей жизни...
И я не стала больше тянуть. Отбросив на второй план до сих пор стоящий ком в горле, я дотянулась до всё ещё горячего куска свинины и положила его пластиковую тарелку, что поставил передо мной Клим. Сверху добавила шампиньонов и овощей и перевела взгляд на одноразовые приборы.
Плевать.
Взявшись за мясо пальцами, я обмакнула его в белый соус, и с жадностью впилась в него зубами.
— Правильный подход, девочка, — поставил рядом с тарелкой стакан, наполненный морсом, — ешь руками. Приветствую.
Глава 14
Эта ночь была крайне беспокойной. Я отвратительно спала, просыпаясь каждые два часа. И как итог: чувствовала себя так, словно по мне проехалась тяжёлая техника.
Ни лучи утреннего солнца, ни завтрак в виде яичницы, бекона и овощей, ни даже кофе, не принесли мне облегчения.
Одно я не могла понять: с чего вдруг такие щедрости? Это распоряжение Клима? Почему вдруг моя диета закончилась? А ведь я уже начала привыкать к овсянке на завтрак...
Зажралась ты, Кирочка...
Усмехнувшись, я всё так же осторожно встала на ноги и прошла в уборную. Замерла возле умывальника, всматриваясь в своё отражение. Я похудела. Лицо слегка осунулось, да и тёмные круги под глазами стали нормой.
Опустила взгляд на футболку, что вчера мне подкинул Клим Семёнович, и усмехнулась, замечая, что глубокий вырез едва скрывал мою затянутую грудь...
Мне пришлось поднапрячься, снимая её с себя. Раздевшись, я забралась в ванную и, обняв собственные колени, подставила спину и голову под тугие и жёсткие струи воды.
Тяжёлый вздох. Мои веки сомкнулись, а голова опустилась на колени...
Как долго я здесь пробуду?
О каком выборе он вчера говорил?
... если ты выиграешь, я дам тебе больше выбора.
А ведь при первом взгляде на него, я подумала, что он хороший человек. Я была уверена, что спасена! Эти голубые кристальные глаза... как же обманчива внешность.
Но даже сейчас мне с трудом верилось, что он замешан в подобном грязном бизнесе. Это не укладывалось в моей голове...
Но его суть вылезла наружу в тот момент, когда острие ножа сделало хоть и неглубокий, но всё же надрез на моём горле.
И меня одолевали смешанные чувства, когда он находился рядом. Могу ли я себе позволить что-то большее, чем страх? Почему он позволяет мне нечто большее, чем пленницам? И насколько он серьёзен, говоря, что именно я должна сделать для того, чтобы он меня отпустил?
Этой ночью он больше не поднимал данную тему. Молча наблюдал за тем, как я ела. Раскинув руки по спинке дивана, одну согнул в локте и, облокотив голову на свою ладонь, бурил во мне отверстие. И я приложила немало усилий, чтобы не обращать на это внимание. Просто есть, пока мне дали такую возможность.
Поев, я взглянула на него исподлобья. Хотела поблагодарить, но прикусила язык, увидев закрытые глаза. Он задремал? Или заснул?
Но буквально через пару мгновений его губы растянулись в ухмылке.
— Спасибо. Всё было очень вкусно, — тихо пропел, открывая глаза.
— Спасибо, — повторила, стушевавшись, — всё и правда было вкусно.