- А о чем мне с ними говорить? - пытался протестовать Джон.
- Да о чем хочешь. Расскажи им про свою новую борзую. Самое главное, их надо отвлечь.
- Все это сплошная глупость, - сказал Джон. - Я бы на месте отца оставил их в покое - пусть себе таскают медь, сколько им угодно. Там, внутри, ее, наверное, предостаточно. Черт возьми, Генри, ты только посмотри, во что они превращают Голодную Гору.
Он указал на высокий узкий копер, на длинный ряд сараев и сбившиеся в кучку домишки, в которых жили рудокопы.
- И все это для того, - рассмеялся его брат, - чтобы я мог развлекаться в Париже и Брюсселе, а ты - устраивать собачьи бега.
Они надели шахтерские каски и робу и стали спускаться по длинной крутой лестнице в шахту. Там царила атмосфера, в которой странным образом сочетались холод и духота, а свечки, укрепленные в кронштейнах через определенные промежутки, давали тусклый неверный свет.
Они дошли до первого горизонта, где увидели двух рабочих возле ствола шахты, которые подцепляли к цепям бадьи, чтобы их можно было поднять на поверхность с помощью ворота.
Генри спросил, в какой стороне ведутся взрывные работы, и братьев направили вниз, на следующий горизонт.
- Это самая узкая штольня в шахте, - сказал один из рабочих. - Вам придется идти друг за другом, а иногда даже ползти.
Генри все это, по-видимому, нравилось, и он оглядывался вокруг с живым интересом, постукивая время от времени по стенке штольни и тихонько посвистывая, - верный признак того, что он что-то серьезно обдумывает, в то время как Джон, которому из-за его высокого роста было очень трудно идти низкая кровля штольни заставляла его все время нагибать голову, - молча шел следом за братом, чувствуя, что с каждым шагом, который приближал его к самому чреву горы, его и без того подавленное настроение все время ухудшается. Ему хотелось как можно скорее выбраться отсюда вон, подняться на поверхность, глотнуть свежего воздуха на вершине Голодной Горы. Он считал, что копаться в ее недрах, забираться в самую глубь, разрушать древние скалы, взрывая их динамитом, для того, чтобы добыть скрытый там металл, - в этом во всем есть что-то низкое, даже греховное.
Глухой рокот взрыва дал им знать, что они находятся совсем близко к месту работ, и наконец, с трудом пробираясь по темной, наполненной дымом штольне, они оказались среди шахтеров.
В тусклом свете свечей их лица казались серыми и измученными, и Джона с новой силой охватила тоска. Если с этими людьми что-нибудь случится, если они пострадают в результате такой ужасной работы, вина за это ляжет на отца и на него самого.
Генри сразу же вступил в разговор с рабочими, стал их расспрашивать о том и о сем, в то время как Джон стоял в стороне, разглядывая мокрые стены, по которым капельками стекала вода, и груду породы - результат последнего взрыва, - которую шахтеры отгребали кирками и лопатами. Он слышал, как его брат спрашивает, далеко ли тянется эта штольня, в каких местах были взрывы на прошлой неделе, и один из шахтеров, корнуолец, который как раз занимался тем, что поджигал запал, указал на дальний конец штольни, где скопилась груда неубранной породы и где высота кровли не превышала четырех футов.
- Мы зря теряем время, - сказал он. - Здесь сплошной мел и никакой руды. Можно палить целую неделю, и все равно ничего, кроме мела, не получишь. Я так прикидываю, что в этом месте наверху холм дает большую крутизну, и образуется широкая впадина, так что мы скоро можем выйти на поверхность.
- Да-да, - подтвердил Генри, - гуляя по горе, я часто встречал такие впадины, они похожи на естественные карьеры. Мне кажется, что в далеком прошлом здесь, возможно, велись какие-нибудь работы.
- Да, сэр, - согласился корнуолец, не вполне, впрочем, понимая, что тот имеет в виду под земляными работами, и тут Джон вдруг услышал, что брат усиленно сморкается. Он сразу же обернулся к шахтерам.
- У вас бывают несчастные случаи во время взрывов? - спросил он.
Один из рабочих повернулся к нему.
- Нет, сэр, - ответил он. - В таких делах главное - осторожность. Конечно, нужно знать свое дело.
Корнуолец показал Джону, в каких местах в скале пробиваются шпуры для того, чтобы заложить туда заряд. Джон задавал множество вопросов, выказывая живой интерес, в общем-то, ему не свойственный, в то время как остальные трое рабочих, довольные тем, что удалось немного отдохнуть, опершись на свои лопаты и кирки, вступили в беседу, которая вертелась вокруг того, когда и где стали применять порох на шахтах.
Никто не обращал внимания на Генри, который не участвовал в беседе и вообще куда-то исчез, растворившись в темноте дальнего конца штольни. Когда минут через десять-пятнадцать он, наконец, вернулся - Джон к тому времени успел рассказать с большим красноречием о пороховом заговоре, отдавая все свои симпатии Гаю Фоксу и вызвав тем самым уважение двух рабочих из Дунхейвена, - Джон, взглянув на брата, заметил, что платье его перепачкано мелом и что он чрезвычайно возбужден.
- Ну что же, Джон, - сказал он, - если ты наговорился, предоставим этим ребятам вернуться к своей работе и пойдем с тобой наверх.
Коротко поблагодарив шахтеров, он направился назад к лестнице, с трудом пробираясь по узкой штольне.
Братья поднимались наверх молча, Джон не задавал никаких вопросов, но, когда они оказались на поверхности, и Генри отряхнул пыль, покрывавшую его с ног до головы, он с торжеством повернулся к брату.
- Чутье меня не обмануло, - сказал он. - Мне теперь понятно, каким образом эти дьяволы таскают у нас руду. Подожди немного, вот придем в контору, и я все расскажу.
Их отец, который уже начал выказывать признаки нетерпения, ходил взад-вперед по комнате, заложив руки за спину.
- Ну как? - спросил он, увидев входящих сыновей. - Ничего не случилось, все кости целы?
- Покуда целы, - ответил Генри, - но пока вся эта история не кончится, ни в чем нельзя быть уверенным. Штейгер Николсон, нас никто не может подслушать?
- Нет, сэр. Клерк ушел обедать, и здесь нет никого, кроме нас.
- Очень хорошо, - сказал Генри. - В таком случае, могу вам сообщить, что вашу руду крадут снизу, не вынося ее на поверхность.
- Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать, Генри? - раздраженно спросил его отец.
- Именно то, что сказал, сэр. Я всегда полагал, что в доисторические времена на Голодной Горе обитали пещерные жители, которые рыли себе пещеры и прокладывали подземные ходы; следы от них сохранились до сих пор. Я сам натыкался на эти пещеры и пустоты, когда мне случалось подниматься на гору, но не давал себе труда посмотреть, насколько глубоко они идут. И вспомнил о них только тогда, когда зашла речь о краже руды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});