верной гибели <…> он считал, что существовало только одно средство остановить его и умерить его пыл, и что таким средством было — поддержать мужество других государей и убедить их стойко сопротивляться ему».
По свидетельству секретаря Наполеона Меневаля, «в Эрфурте император использовал князя Беневентского в своих конфиденциальных контактах с императором Александром».
По сути, как пишет историк Дэвид Лодей, «каждое утро Талейран обсуждал ход переговоров с Наполеоном, а каждый вечер — с Александром».
В конечном итоге Наполеон подписал провальную для себя конвенцию, которая не дала ему ничего нового по сравнению с тем, о чем было договорено еще в Тильзите.
А Талейран после этого заявил в кругу своих близких людей:
— Знаете, все спасают Францию. Это случается по три-четыре раза в год. В Эрфурте я спас Европу.
После этого он продолжил секретную переписку с советником русского посольства в Париже Карлом Васильевичем Нессельроде. В переписке же того с Санкт-Петербургом Талейран с той поры стал именоваться «Анной Ивановной».
В секретной русской дипломатической переписке герцог Беневентский, светлейший князь Талейран-Перигор, кавалер бесчисленных орденов, с той поры стал именоваться «юрисконсультом», «моим другом», «нашим книгопродавцем», «кузеном Анри», а то и просто «Анной Ивановной». Надо сказать, что «Анна Ивановна», подобно одной гоголевской героине, оказалась дамой, приятной отнюдь не во всех отношениях. За поставляемый ею товар она неукоснительно требовала значительной оплаты и проявляла столь неумеренное корыстолюбие, что переписка русского посольства в Париже с Петербургом все время сопровождалась настойчивыми просьбами о присылке дополнительных денежных сумм.
Ефим ЧЕРНЯК
«Пять столетий тайной войны»
Как известно, на торжественном приеме 23 января 1809 года Наполеон в ярости набросился на Талейрана:
— Почему я вас еще не повесил на решетке площади Карусель? Но есть, есть еще для этого достаточно времени! Вы — грязь в шелковых чулках! Грязь! Грязь!..
Покидая приемную, Талейран заметил ошеломленным свидетелям этой сцены:
— Как жаль, господа, что такой великий человек так плохо воспитан.
А уже в передней он прошептал одному из своих близких знакомых:
— Такие вещи не прощают.
И он не простил. И вот теперь состоялась встреча Талейрана с Чернышевым, и первый изложил второму политическую стратегию, которой, по его мнению, должна придерживаться Россия в ожидании войны с Францией, причем Талейран даже назвал примерное время ее начала — апрель 1812 года.
Основные положения этой стратегии сводились к необходимости срочного заключения мира с Турцией, союза с Австрией и Пруссией, нейтрализации Швеции, отказу от Тильзитского мира. И хотя предложенная Талейраном стратегия соответствовала российской внешнеполитической концепции, русский разведчик все же вступил в дискуссию со своим именитым собеседником.
В результате Чернышев твердо заявил, что подобная информация, требующая кардинальных решений от русского императора, нуждается в документальных доказательствах. И Талейран предоставил Александру Ивановичу в качестве доказательства копию секретного доклада французского министерства иностранных дел, специально подготовленного для Наполеона. Доклад назывался так: «Взгляд на дела континента и сближение России с Англией». В нем подробно излагался план создания антирусской коалиции с участием Швеции (наступление на Санкт-Петербург) и Турции (активизация боевых действий на юге России). Вспомогательная роль отводилась Австрии и Пруссии. Талейран предложил Чернышеву скопировать этот документ…
На следующий день в Санкт-Петербург был срочно направлен курьер.
Безусловно, Александр I с большим интересом читал подобные донесения. И, как утверждается, на одном из них царь якобы написал: «Почему я не имею побольше министров, подобных этому молодому человеку».
«Прикрытие» графа Нессельроде
Пока Чернышев изображал «гуляку праздного», которого просто невозможно заподозрить в какой-либо шпионской деятельности, ему содействовал один скромный советник русского посольства — граф Карл Васильевич Нессельроде. Его роль была исключительно незаметной — тихо обеспечивать прикрытие, подкупать нужных людей, приобретая у них секретные документы. Некоторые из них обходились в 3000–4000 франков, но граф не скупился. Спокойный, тактичный и благопристойный советник посольства незаметно делал свое дело, а Чернышев, казавшийся французам «душой нараспашку» под его прикрытием тоже не дремал.
Одним из самых важных документов, который удалось добыть К.В. Нессельроде, был тайный меморандум, касавшийся внешней политики Франции. В нем говорилось о том, что мир Франции с Россией — это фикция, что геополитические интересы делают Россию естественным союзником Великобритании, и что вскоре эти две державы объединятся против Наполеона. Плюс там утверждалось, что Турцию, воевавшую на тот момент с Россией, необходимо сохранять в качестве потенциального военного союзника. А после победы над Россией предполагается восстановить независимую Польшу, передвинуть российскую границу за Днепр, натравить Австрию на Россию, а Пруссию вообще убрать с карты Европы.
Через несколько недель этот план уже был на столе императора Александра, и он мог окончательно убедиться в том,