– Мать, сумевшая отдать за тебя дочь, определённо победительница, – усмехнулась она, после чего зашла внутрь.
– Я прямо какой-то приз, – усмехнулся я.
– Все мы чьи-то призы, – ответила она через плечо. – Всё зависит от того, с чьей стороны ты смотришь. Для Акено, например, сокровищем является Мизуки, которую он, скрепя сердце, отдаёт парню.
– Так ведь не левому же парню, – произнёс я.
– И что? – остановилась она посреди коридора. – Думаешь… – но мотнув головой, не договорила. – Для нас с Акено ты очень дорог, Синдзи, но воспринимаем мы тебя по-разному, то же самое и с Мизуки. Для меня ты драгоценность, огромный алмаз, прикасаться к которому дозволено очень немногим, а Мизуки, как и Шина, это мои продолжатели, дочери, что должны не посрамить моё имя. Их можно и надо постоянно дёргать, поучать, пороть, если потребуется. Для Акено – всё наоборот. Ты парень, а с парнями нельзя нянчиться, их надо готовить к суровой реальности, чтобы они смогли защитить себя и своих близких. С ними можно обсуждать войны и предательство, политику и экономику. В частности, как бы кого ограбить. А вот Шина с Мизуки – это его драгоценные камни, на которые лучше даже не дышать и бить по рукам всех, кто тянет к ним свои лапы. Так что для Акено именно Мизуки сокровище, которое он отдаёт тебе.
После её слов мы две секунды стояли в тишине глядя друг на друга.
– Вы идеальная женщина, Кагами-сан, – улыбнулся я. – Повезло мне с вами.
Хотел я было намекнуть, что не стану трогать Кояма, пока жив Шо – их сын, но решил не портить атмосферу. Уверен, она догадывается, что я не люблю клан Кояма, но, как и любая мать, до последнего надеется на лучшее. Что её дети, к которым она причисляет и меня, одумаются. Кояма объективно не заработали на уничтожение, да и я, смею надеяться, далёк от неадекватности, но с небес на землю я их клан спущу. За действия Кенты по отношению ко мне, за отношение клана к Мизуки, за Атарашики, которую под конец реально давить начали. Случай с похищением Шины довольно показательный. Кента тогда был на грани того, чтобы силой забрать нужное Токугава кольцо. А уж то, о чём он тогда говорил, и упоминать не стоит. Причём после освобождения Шины Кента сделал вид, что ничего не было, даже не извинился. Акено… Цитирую Атарашики: “припёрся и устроил тут истерику”. Я пытался выпытать у старухи, не перешёл ли он черту, но Атарашики отмолчалась. Подозреваю, что-то такое было, просто она не хотела портить наши с Акено отношения. В общем, мне есть за что спрашивать с Кояма, но пока жива семья Кагами, я подожду. Времени у меня много.
После моих слов Кагами усмехнулась.
– Со мной вообще многим повезло, – произнесла она. – Кстати, ты к нам по делу или просто так?
– М-м-м… – задумался я. – Из дел у меня разве что у Мизуки кое-что уточнить. Правда, и долго засиживаться у вас не могу.
– Тоже неплохо, – кивнула он. – Пообедаешь с нами?
– Кагами-сан… – произнёс я с укором. – Утро же. Какой обед?
– Ну мало ли, – вздохнула она. – А вдруг бы ты согласился?
Вся семья Акено сегодня была дома, так как воскресенье. На весь день они тут не останутся, но и с самого утра срываться куда-то в планах ни у кого не было. Собственно, прежде чем приехать, я позвонил и уточнил данный вопрос.
Коридор, по которому мы шли с Кагами, ближе к своему концу пересекался ещё с одним. Вот по нему, когда мы подошли ко входу на кухню, и протопала мимо нас заспанная Шина в пижаме. И через секунду, когда Кагами уже хотела зайти в комнату, показалась вновь. Видимо, не сразу сообразила, что увидела, а когда сообразила, сделала пару шагов назад и с удивлением уставилась на меня.
– Синдзи? – произнесла она удивлённо. – А чего ты так рано?
– Чтобы точно всех застать, – ответил я улыбнувшись.
Далеко не всегда заспанные девушки выглядят привлекательно, но Шине это всегда удавалось. Как и Мизуки, но рыжую я видел заспанной считанные разы.
– А, ну ладно… – произнесла она и потопала дальше.
– Ха-а-а… – тяжко выдохнула Кагами. – Ладно, в домашней обстановке можно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но тут мы услышали топот, и в коридоре, точнее в том месте, где он пересекается с другим коридором, показалась Мизуки. А если конкретнее, то она пробежала мимо нас. И, как её старшая сестра, через пару секунд вернулась. В отличии от девственно белой пижамы Шины, у Мизуки она была синей, с изображением каких-то аниме персонажей. Появившись перед нами вновь, Мизуки вытянула в мою сторону руку и, казалось, замычала. После чего уже другой рукой показала в ту сторону, куда бежала до этого. А под конец, вскинула голову с руками к потолку изображая какие-то мучения. И убежала. Всё это было проделано в полной тишине.
– Думаю, Шину она уже не догонит, – заметил я.
– Скорее всего, – покачала головой Кагами.
У сестёр вечная битва за ванную комнату по утрам. Причём их в доме три, но борются они за одну конкретную. Не знаю, в чём там дело, но что Шина, что Мизуки, говорят о гордости и принципах. А Кагами, в свою очередь, уверена, что девчонки и сами не помнят, с чего всё началось.
– А у вас с сёстрами было что-нибудь подобное? – кивнул я в сторону убежавшей Мизуки.
– Хм… – задумалась Кагами. – Мы с сёстрами соревновались, кто больше парней в грязь опустит. Это считается? – склонила она голову на бок, демонстрируя невинное любопытство.
– Полагаю, вы выиграли? – предположил я, проходя мимо неё на кухню.
Не стоило мне забывать, кем была и кем является сейчас Кагами. Первостатейная стерва, добрая лишь со своими.
– На самом деле – нет, – произнесла она мне в спину. – Я споткнулась об Акено.
На кухне мы оказались не одни. Стоило мне только зайти, как оторвавшаяся от нарезки продуктов Чуни, одна из очень немногих служанок, что сумела прижиться в доме, низко поклонилась.
– Аматэру-сама, Кагами-сама, – произнесла она.
Причём меня она поприветствовала первым только потому, что я первым зашёл в помещение. Так-то я лишь гость.
– Всё, всё, продолжай, – помахала ладонью Кагами и уже глядя на меня, спросила: – Ты завтракал? Впрочем, неважно. Садись, – кивнула она в сторону стола.
После чего пошла помогать Чуни. И если что, я не завтракал. Знал, куда еду.
Через десять минут Кагами прогнала Чуни. Видимо, та сделала всю нудную работу, позволив госпоже начать творить. Ещё через пять на кухне показался Акено. О том, что я приеду рано утром, он знал, так что не был удивлён. Ну а ещё через пятнадцать в помещение влетела Мизуки. То, что они с сестрой воюют за конкретную ванную комнату по утрам, не значит, что проигравший ждёт, когда выйдет победитель. Вот и рыжая не стала ждать.
– Синдзи-и-и! – вскинула она руки у входа.
После чего подбежала и плюхнулась мне на колени, мазнув по лицу влажными волосами.
– Ну здравствуй, пушинка, – покряхтел я напоказ.
– Ты что так рано? – спросила она.
– Захотелось поесть супер-мега вкусной еды, а свободное время у меня только утром, – ответил я.
– Какой у меня непродуманный жених, а не проще было маму на чай пригласить? – удивилась она. – Перед обедом.
– О-о-о… протянул я.
– Иди сюда, продуманная моя, – произнесла Кагами. – Помогать будешь.
– Ну, ма-а-ам, – заныла рыжая. – Чего там помогать-то?
На что Кагами повернулась и посмотрела на Мизуки. Просто посмотрела. Правда, у неё в руках сковорода была.
– Зря ты так, – заметил я тихо.
– Хей, мам, может тебе помочь? – слезла с моих колен Мизуки.
– Всем доброе утро, – поздоровалась Шина, заходя на кухню.
– Айда маме поможем, – позвала рыжая, подскочив к ней.
– А? – не врубилась сразу Шина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ты что, не хочешь помочь маме? – удивилась Мизуки, взметнув вверх брови.
Глянув на Кагами, Шина со вздохом позволила утянуть себя к плите.
Сидящий во главе стола Акено положил планшет, на котором что-то читал, и, зевнув, хорошенько потянулся.
– Кстати, – произнёс он, чуть наклонившись ко мне, благо сидели мы рядом. – Что там за слухи про твой бой в Штатах? Это правда?