Читать интересную книгу Москва в кольце Садовых. Путеводитель - Юрий Федосюк

Почему же «Кузнецкий» и почему «мост»? В древности часть улицы к востоку от Неглинной называлась Неглинным верхом – это был высокий берег притока Москвы-реки, доныне протекающего под Неглинной улицей. В конце XV века великий князь московский Иван III поселил здесь кузнецов, работавших на основанном тогда же Пушечном дворе, что стоял на современной Пушечной улице. Мост, переброшенный через реку Неглинную, стал именоваться Кузнецким, а по нему вся улица, поначалу носившая имя «Кузнецкая», постепенно, сперва в обиходе, а потом и официально получила название «Кузнецкий Мост». Давно исчезла Кузнецкая слобода, в 1817–1819 годах, когда реку Неглинную уложили в подземную трубу, засыпали и оказавшийся ненужным мост, а название прочно закрепилось за улицей. Московский почтмейстер А. Я. Булгаков писал тогда брату в Петербург: «Смешно, что будут говорить: пошел на Кузнецкий мост, а его нет, как зеленой собаки». Нет, нам не кажется это смешным – название настолько прижилось и полюбилось, что, бесспорно, сохранится на века.

С 1763 года, когда Екатерина II издала указ о привилегиях иностранцам, в Москву потянулись французские купцы, образовалась их целая колония. Они облюбовали Кузнецкий Мост, открыв здесь, в центре города, множество модных, кондитерских и иных лавок. Так началась торговая слава Кузнецкого моста.

В 1792 году издававшийся И. А. Крыловым журнал «Зритель» так характеризовал эту главную торговую улицу Москвы:

Где за французский милый вздорБывает денег русских сбор.

Пожар 1812 года не затронул улицы, так как посты французской гвардия взяли на себя охрану лавок и имущества своих соотечественников. Хотя перед вступлением в город армии Наполеона главнокомандующий Москвы граф Ростопчин ликвидировал французскую торговлю на Кузнецком Мосту, сами торговцы отсюда не ушли.

Вскоре после изгнания из России «великой армии» французская торговля здесь расцвела с прежней силой. К 1833 году появились даже запрещенные в конце 1812 года вывески на французском языке. 27 августа 1833 года Пушкин писал жене: «Важная новость: французские вывески, уничтоженные Ростопчиным в год, когда ты родилась, появились опять на Кузнецком мосту». Однако под другими вывесками французы торговади еще задолго до этого. Уже в 1814 году «Русский вестник» сетовал на то, что на Кузнецком Мосту снова «засело прежнее владычество французских мод». В путеводителе по Москве 1826 года сказано:

«От самого начала сей улицы, то есть от Лубянки до Петровки, вы видите направо и налево сплошной ряд магазинов с различными товарами и большею частью с дамскими уборами… С раннего утра до позднего вечера видите вы здесь множество экипажей, и редкий какой из них поедет, не обоклав себя покупками. И за какую цену? Все втридорога; но для наших модников это ничего: слово куплено на Кузнецком мосту придает каждой вещи особенную прелесть».

Старомосковское дворянство устами грибоедовского Фамусова объясняло порчу нравов молодежи влиянием Кузнецкого Моста:

А все Кузнецкий мост, и вечные французы,Оттуда моды к вам, и авторы, и музы:Губители карманов и сердец!

Глядя на современный Кузнецкий Мост с его крупными зданиями, мы невольно представляем себе улицу в грибоедовское время примерно такой же. Это опровергает Белинский, который мысленно ведет петербуржца на Кузнецкий Мост, где «увидел бы он каменные (дома. – Ю. Ф.) с модными магазинами, но до того миниатюрные, что ему пришла бы в голову мысль – уж не заехал ли он – новый Гулливер в царство лилипутов».

В это же время (1845 г.) Н. А. Полевой иронически писал о Кузнецком Мосте как о «колонии французов». Но факты показывают, что уже после 1812 года на улице наряду с французскими купцами стали торговать английские, немецкие, итальянские; французы лишь задавали тон.

К концу XIX века литератор П. Д. Боборыкин писал: «Кузнецкий мост живет еще своей прежней репутацией. Всякий турист, когда попадает в него, не может не удивляться, что такая неудобная, мало проезжая улица, идущая по довольно крутому пригорку, сделалась самым модным пунктом Москвы. Но в последние годы Кузнецкий мост постепенно застраивается большими домами красивой архитектуры. Движение по нему экипажей и публики весьма оживленное в течение целого дня».

К этому времени раскаты революционной грозы стали доноситься и до Кузнецкого Моста. 25 февраля 1901 года здесь произошла мощная демонстрация против отдачи студентов в солдаты в наказание за антиправительственные выступления.

На рубеже веков на месте мелких лавок Кузнецкого Моста начали расти роскошные здания банков и торговых фирм. «Дома, осанистые и коренастые, стояли, плотно прижавшись друг к другу, крепко вцепившись в землю фундаментами» – так емко и выразительно обрисована застройка Кузнецкого Моста начала 1900-х годов в романе Горького «Жизнь Клима Самгина».

В революциях 1905 и 1907 годов весь этот буржуазный район оставался цитаделью контрреволюции. После Октябрьской революции иностранные фирмы быстро исчезли с Кузнецкого Моста. Национализированные магазины перешли в собственность государства или кооперации. Помещения банков и торговых контор были переданы советским учреждениям и организациям.

В 1922 году Кузнецкий Мост удлинился: к нему присоединили примыкавший к его началу Кузнецкий переулок (от Пушкинской улицы до Петровки). С этого отрезка мы и начнем знакомство с застройкой улицы.

Дом № 1 – старинное барское владение XVIII века. Главное здание, фасадом выходящее на Пушкинскую улицу (№ 8), в 1829 году перешло к Московской конторе императорских театров, ей принадлежали и два трехэтажных жилых корпуса, обращенных к Кузнецкому переулку (ныне Мосту). В них издавна жили чиновники конторы и актеры. В 1920-х годах в домах находились квартиры артиста Малого театра В. Н. Давыдова, певцов Н. А. Обуховой и И. С. Козловского, дирижера А. М. Лазовского – впоследствии народных артистов СССР.

Построенный в 1904 году по проекту И. П. Машкова на новой красной линии нарядный пятиэтажный доходный дом № 3 украшен большим керамическим панно и вставками работы талантливого, но очень рано умершего театрального художника Н. Н. Сапунова. Весьма необычны оба балкона над эркерами с их причудливыми козырьками. Нижние этажи здания сдавались под торговые помещения, верхние – под квартиры. В последние годы этот дом занят представительствами иностранных авиакомпаний. Трехэтажный дом с большими окнами слева – более ранняя постройка (1901 г., архитектор М. А. Арсеньев) – был целиком предназначен под магазины и конторы.

Старожилы помнят стоявший на углу с Петровкой дом № 5 с фотографией «Паола» и филателистическим магазином. В этом приземистом особняке жил декабрист И. А. Анненков, женившийся на отправившейся за ним в сибирскую ссылку продавщице с Кузнецкого Моста Полине Гебль. Дом был разобран при реконструкции Петровки в 1947 году, сейчас здесь начинается сквер.

Правая сторона бывшего Кузнецкого переулка застроена очень плотно, без разрывов, пятью капитальными зданиями. Угловое – остатки старинной усадьбы, принадлежавшей в начале XIX века князьям Щербатовым. По мнению некоторых исследователей, дочь Щербатова княжна Наталья выведена в комедии Грибоедова «Горе от ума» как Софья. В доме бывали П. Я. Чаадаев, декабристы И. Д. Якушкин и Ф. П. Шаховской. В 1863 году владение, купленное богатыми купцами Солодовниковыми, было перестроено в коммерческих целях и выросло на один этаж. Только в фасаде главного корпуса, который находится в глубине бывшего парадного двора, можно угадать следы старинной барской постройки: обратим внимание на портик второго этажа с полуциркульными окнами. В правом корпусе Солодовниковы открыли своего рода универмаг под названием «О бон марше» («По доступным ценам»).

К дому № 2 примыкают два корпуса под № 4: фасад правого обработан резко очерченными рустами, левый (в нем находится магазин «Подписные издания») запоминается крупными арочными проемами, которые увенчаны барельефами летящих младенцев. Оба дома сооружены в 1890-х годах. При всей стилистической разнородности их объединяет некая рекламная претенциозность.

Во дворе этого владения можно увидеть неплохо сохранившийся старинный барский дом, принадлежавший, как и соседний № 2, князьям Щербатовым.

Следующее владение, под № 6, с 1791 по 1918 год принадлежало дворянам Хомяковым. Этих Хомяковых не коснулось общее оскудение дворянства: они стали коммерсантами широкого размаха, владея, в частности, многими доходными домами в Москве. Ими в 1903 году был построен в стиле модерн дом с парикмахерской (архитекторы М. К. Геппенер и И. А. Иванов-Шиц). Парикмахерский салон до революции назывался «Базиль»; заведения этого рода было модно называть французскими мужскими именами. Для рекламы, даже если владели ими русские предприниматели. Бытописатель Москвы XIX века И. Т. Кокорев посмеивался над этим: «Егор превратился в Жоржа; Федор в Теодора – и ничего, все с рук сошло и теперь еще сходит». Бунин в рассказе «Далекое» вспоминал: «Сколько народу стриглось, брилось у Базиля и Теодора». В 1987 году здесь открылся советско-болгарский парикмахерский салон «Магия».