их сыновья.
Просто приглядеться надо было …
Население научного городка, состоящее в своем большинстве из женщин, неожиданно быстро привыкло к виду беременных – а ведь совсем недавно это было просто невероятно.
Стремительно полнели названные сестры Свиридова, полнела жена капитана Воложанина Даша Огородникова, полнела Виолетта Ерцкая.
И хотя Виолетта не была замужем ее беременность воспринимали спокойно – достаточно было Свиридову поинтересоваться ее самочувствием, упомянуть ее в приказе наравне с беременными операторами, и все успокоилось.
Надо отметить, что отмена обязательного аборта сказалась и на других женщинах – по данным Белосевича беременных становилось все больше.
Мальчики теперь заботливо опекали свою Дашу – не давали ей поднимать тяжелое, укладывали днем отдохнуть и обязательно вытаскивали на прогулку каждый день.
Очень интересно вел себя Сандал – он как будто знал, что Даша беременна и оказывал ей повышенное внимание.
Даша округлялась и каждый день мальчики прикладывали свои ладошки к ее животу и разговаривали с ребенком. А вечером с ним разговаривал Юра, и ребенок уже начал отвечать отцу.
Даша радовалась и ходила ужасно важная и гордая своим положением.
Каждую неделю они с Юрой навещали Дашиных родителей, и все семейство Огородниковых радовались вместе с Юрой.
А как Дашу обхаживали сестры!
Но соседку Вальку звать не стали – она все еще обжималась и целовалась со своим ухажером, а дальше этого дело у них не двигалось …
Воложанин вел машину медленно и аккуратно, чтобы не растрясти Дашу и ребенка.
Хотя и Боря, и УЗИ утверждали, что родится мальчик, его пока так не называли.
Юра и Даша называли его «наш ребенок», хотя уже решили назвать его Николаем в честь Юриного отца.
Полнела и округлялась и Виолетта, животик которой с величайшим удовольствием гладил Виктор Скворцов.
Виолетта настояла, что имя родившемуся мальчику она даст сама, и Виктор согласился с этим.
Когда к ним наведывался Свиридов Виолетта уже не стеснялась встретить его в свободном домашнем халатике, а иногда даже позволяла ему погладить свой округлившийся живот.
И при этом удивлялась, как бережно и осторожно он это делал, и какие ласковые слова говорил – то ли ей, то ли ребенку …
Виктор хотел помочь Виолетте при родах, но она твердо и мягко отказалась от его помощи.
Рожала она долго и трудно, и только потом узнала, что ей мысленно помогали Свиридов, Полина Ерлыкина и мальчики.
Мальчишка родился большой и здоровый и заорал басом.
Виктору, пришедшему навестить ее, Виолетта искусанными губами сказала, что мальчика зовут Витенька.
– Хорошо, милая моя Тота, пусть будет Виктор Викторович. Спасибо тебе большое … Как ты себя чувствуешь?
– Уже ничего, Витя … Только целоваться мне пока больно …
– Ничего. Я тебя буду целовать – разве мало мест для поцелуев?
Виктор Викторович хорошо кушал и будил родителей только по причине необходимости принятия пищи.
Насосавшись он мирно засыпал и даже пеленание принимал спокойно, без возражений.
Так же спокойно, но с большим интересом Виктор Викторович отнесся к первому купанию, а потом улыбался во время этой процедуры.
Он узнавал не только маму, но и папу, и даже пытался ему улыбаться.
Но очень неодобрительно относился к тому, если ему мешали во время кормления …
Наградные списки составляли долго и тщательно, стараясь никого не забыть.
Списки согласовывали с руководителями всех уровней, затем сводили в один список, составленный уже по виду наград. Оказалось довольно много – и это без тех наград, которые Свиридов имел право вручать лично, без согласования с вышестоящим руководством.
А таких тоже было много.
Свиридов был настойчив и среди участников последних исследований ненагражденных не было – и многие получили свои награды непосредственно из рук Свиридова, а остальные получили свои награды значительно позже, уже в Москве.
Кстати, награды получили и сотрудники Отдела исследования материалов, которым руководил Виктор Скворцов …
После завершения экспериментов на образцах крови были спланированы и проведены опыты над свиньями. Теперь нужно было ждать, и это уже не мешало москвичам вернуться домой.
Сборы в Москву были долгими.
Материалы экспериментальных исследований обрабатывали и переводили на лазерные диски, которые успешно приходили на смену магнитным носителям, собирали и упаковывали рисунки Гриши, рисунки и чертежи моделей Тони, детскую одежду, инструменты Черномырдина и еще много всякой всячины.
В Москву собирался Владик Медяков и уезжал Аскадский.
Отношения Аркадия с Валентиной Суковициной так и не прояснились – Валентина его терпела около себя, а иногда прогоняла. Аркадий все это терпел и молча страдал.
Из «местных» в Москву собиралась Анюта Кутенкова, которая продолжала молча любить Чумачева.
И собрался пес Сандал – с ним «поговорили» мальчики и Свиридов, и пес выразил желание поехать с ними.
Собиралась Даша с маленьким Федей, и все остальные малыши со своими мамами и папами.
Вместе с Леной Долгополовой и Потапом Потаповичем, с Полиной Ерлыкиной и Семеном Черномырдиным собирались маленькие мальчики, родившиеся в Сибири.
Не собиралась только Виолетта с маленьким Витей …
Была еще одна серьезная проблема – переселение было сопряжено с серьезным изменением климатических условий, что для маленьких было совсем небезразлично.
Об этом Свиридов советовался с Белосевичем, с Умаровым.
– Учитель, посоветуйте, как лучше переселить молодых мам с детишками. Можно дать им отдохнуть на берегу Черного моря в нашем санатории, можно сперва привезти их в Подмосковье, а уже потом на юг. Что для маленьких лучше, что безопаснее?
– Я думаю, что лучше дать им акклиматизироваться сперва в Подмосковье, а юг сразу отсюда … Этого делать не следует.
– Так и сделаем. А как настроена Ангелина Митрофановна?
– Если ты имеешь в виду, поедет ли она со мной в Москву … Не поедет.
Контейнеры загружали на территории института, потом опечатывали и отправляли.
Прощанья были тоже длительными, а иногда и тяжелыми.
Свиридов с сожалением прощался с Суковициной, а прощание Виктора и Виолетты вообще могло превратится в неизвестно какую трагедию.
Поэтому Свиридов даже отослал Виолетту с ребенком в «деревню», где о ней и маленьком трогательно заботились.
Первыми в Москву на личном самолете улетели штабные офицеры, затем «старики» – Баранов, Карцева, Дормидонтов, Лопаткин, Умаров, Неделины, Дмитриевы.
С ними улетел Аркадий Аскадский и пес Сандал.
Третьим рейсом летели Свиридовы, Люба Докукина, Владик Медяков, Виктор Скворцов и женатые офицеры с женами и детьми.
На этом процесс эвакуации завершился, символически знаменуя завершение важнейшего этапа исследований на этой секретной фирме …