Читать интересную книгу Память льда. Том 2 - Стивен Эриксон

Когда конь Скворца приблизился к гребню, все молчали. Затем Дуджек кивнул и прорычал:

— Корлат описала то, что нашли разведчики. Есть что добавить?

Скворец бросил взгляд на тисте анди, но её лицо ничего не выражало. Он покачал головой.

— Нет, Первый Кулак. Кажется, Корлат и её сородичи знают больше об этих к’чейн че’маллях, чем кто-либо из нас. Внизу лежат только рассыпанные кости, какие-то клинки и броня. Я сам не опознал их. Разведчики рхиви считают, что они были нежитью…

— Нам всем повезло, — пробормотал Каллор, — что в делах этих существ я не столь невежествен, как все вы, за исключением Корлат. Я чувствую себя необычайно… разговорчивым. Итак. Остатки цивилизации к’чейн че’маллей можно обнаружить практически на каждом континенте этого мира. В самом деле, даже в местах, где лежала моя старая империя, Якуруку, их странные механизмы заполняли все ямы и провалы в земле. И где бы мои подданные ни начали копать землю, всюду они находили подобные конструкты. Более того — находили курганы. Учёные мужи тщательно исследовали их содержимое. Хотите услышать их заключение или уже заскучали?

— Продолжай, — процедил Каладан.

— Хорошо. Возможно, вы более мудры, чем я думал. Судя по всему, эти твари — рептилии — были способны развивать у своего вида специфические таланты. Те, кого тисте анди зовёт охотниками К’елль, к примеру, были рождены воинами. Внизу, в долине, лежат останки таких неупокоенных охотников, понимаете? Вместо рук у них были клинки, каким-то образом сплавленные с самими костями в локтевом суставе. К’чейн че’малли были матриархальными, род вели по материнской линии. Как у пчелиного роя есть матка, так было и у этих тварей. Мать порождает рой, она прародительница каждого чада. И в этой Матроне содержалась чародейская сила всей семьи. По мощи они превосходили богов наших дней. Их силы хватило бы, чтобы не допустить Старших богов в наш мир, и если бы к’чейн че’малли не выбрали путь самоуничтожения, они бы, бесспорно, правили и по сей день.

— Самоуничтожение, — сказала Корлат, сверля глазами Каллора. — Интересная деталь. Можешь объяснить?

— Конечно. Среди найденных записей, как только язык расшифровали… это само по себе достойно длинного монолога, но видя, как вы все ёрзаете в сёдлах, словно малые дети, я сокращу рассказ. Так вот, из найденных записей стало известно, что Матроны — каждая управляла эквивалентом современного города — собрались, чтобы объединить свои разъединённые амбиции. Что они искали за гранью обширного могущества, которым уже обладали, не совсем ясно. С другой стороны, когда правят амбиции, разве нужен смысл? Достаточно сказать, что древний выводок, более примитивная версия самих к’чейн че’маллей, был… воскрешён, возвращён из небытия Матронами. Не придумав более удачного имени, мои учёные временно прозвали их «короткохвостыми».

Скворец, следивший за Корлат, был единственным, кто увидел, как она напряглась при этих словах. Было слышно, как Серебряная Лиса и Крупп взбираются обратно на склон.

— По той простой причине, — продолжил Каллор свой сухой монолог, — что их физически отличало от других к’чейн че’маллей: вместо обычного, длинного и конического хвоста, у них был короткий. Это делало их не такими быстрыми, более прямоходящими, более приспособленными к тем миру и цивилизации, к которым они изначально принадлежали. Увы, эти новые дети были не столь послушны, как Матроны привыкли ожидать от потомства — точнее, короткохвостые отказались делиться своими магическими способностями с матерями. В результате началась гражданская война и было использовано чародейство, грозившее разрушить весь мир. Чтобы понять отчаяние, воцарившееся среди Матрон, нужно просто отправиться на юг этого континента, в место, именуемое Морн.

— Разрыв, — прошептала Корлат, кивая.

Улыбка Каллора была безрадостной.

— Она стремилась собрать силу самих врат, но не просто обычных врат Пути. О нет, она решила распахнуть портал, ведущий в царство Хаоса. Какое высокомерие — думать, будто она может контролировать, — будто может установить порядок — там. — Он замолчал, словно переосмысливая собственные слова, и засмеялся. — О, есть в этой истории горький урок или даже парочка. Как по-вашему?

Каладан Бруд проворчал:

— Давай вернёмся к настоящему, ладно? В долине под нами восставшие из мёртвых охотники К’елль. И вот вопрос: что они тут делают?

— Их использовали.

Все уставились на Серебряную Лису, которая стояла перед своей лошадью с поводьями в руках.

— Не нравится мне, как это звучит, — прорычал Дуджек.

— Использовал, — повторила Серебряная Лиса, — Паннионский Провидец.

— Невозможно, — вмешался Каллор. — Только Мартиархиня к’чейн че’маллей способна управлять охотниками К’елль, даже когда они нежить.

— Это значит, — сказала Корлат, — что у нас не один враг.

— У Паннионского Провидца есть союзник? — Дуджек опёрся на седло и сплюнул. — Но не было даже намёка…

— Тем не менее, — вмешалась Серебряная Лиса, — доказательство лежит перед нами, в долине под этим холмом.

— Матрона не может размножаться без семени живого самца, — сказал Каллор. — Таким образом, с каждым уничтоженным охотником К’елль у нас остаётся на одного врага меньше.

Бруд обернулся, его глаза напоминали тоненькие щёлочки.

— Какое откровение.

Каллор пожал плечами.

— Перед нами, — продолжил Воевода, — ещё одна истина. Судя по уничтоженным охотникам К’елль, кто-то делает это за нас.

Воцарилась тишина. Затем все воззрились на Серебряную Лису.

Она улыбнулась.

— Я ведь какое-то время назад говорила, что вам всем понадобится помощь.

Каллор прорычал:

— Т’лан имассы! А ну-ка скажи нам, сучка, какое отношение они имеют к к’чейн че’маллям? Разве не яггуты их извечные враги? Зачем обременять твоих восставших из мёртвых спутников новыми? Почему ты и т’лан имассы вступили в эту войну, женщина?

— Мы не вступили в войну, — ответила Серебряная Лиса, опустив тяжёлые веки. Она стояла, как стояла бы Рваная Снасть, сложив руки на складках своего живота, её тело казалось твёрдым, хотя даже под туникой из оленьей кожи выделялись пышные формы.

О, знаю я этот взгляд. Ловкость рук. Теперь поаккуратнее…

— Значит, — начал медленно и неуверенно хмурый Бруд, — ты отрицаешь, что твои т’лан имассы ответственны за уничтожение охотников К’елль?

— Никто из вас не задумывался, — сказала Серебряная Лиса, глядя на каждого, — почему т’лан имассы вовевали с яггутами?

— Возможно, — сказал Дуджек, — объяснение поможет нам понять.

Серебряная Лиса быстро кивнула.

— Когда первые имассы появились, они были вынуждены жить в тени яггутов. Их терпели, не обращали на них внимания, — но лишь пока имассов было мало, пока их было легко контролировать. Их выселяли на самые бедные земли. Затем среди яггутов возникли Тираны, которые получали удовольствие, захватывая имассов в рабство и заставляя влачить кошмарное существование — последующие поколения рождались в рабстве и не знали другой жизни, не знали свободы. Урок оказался тяжёлым, его было сложно усвоить, но правда была такова: в мире существовали разумные создания, которые эксплуатировали достоинства других. Их сострадание, любовь, веру в семью и род. Эксплуатировали и осмеивали. Как много имасских племён узнали, что их боги на самом деле были яггутскими Тиранами? Скрывшими лица за дружескими масками. Тиранами, которые манипулировали имассами, сделав своим оружием веру. Восстание было неизбежным, и для имассов оно было разрушительным. Слабые, неуверенные даже в том, чего ищут, или в том, что свобода даст им, когда они её обретут… Но мы не сдавались. Мы не могли.

Каллор усмехнулся.

— Среди яггутов было не больше горстки Тиранов, женщина.

— Горстки было слишком много — и да, мы нашли союзников среди яггутов — тех, для кого действия Тиранов были достойны порицания. Но шрамы остались. Шрамы, нанесённые излишним доверием и предательством. Мы могли верить только своему виду. Во имя ещё не рождённых поколений всем яггутам следовало умереть. Ни один не должен был выжить, чтобы родить новых детей, чтобы среди них выросли новые Тираны.

— И как, — спросила Корлат, — это связано с к’чейн че’маллями?

— До того, как миром правили яггуты, им правили к’чейн че’малли. Первый яггут был для к’чейн че’маллей, как первый имасс для яггутов. — Она прервалась, обвела тяжёлым взглядом слушателей. — У каждого вида есть семя превосходства. Наша война с яггутами уничтожила нас как живой народ, как живую и развивающуюся культуру. Это была цена, которую мы заплатили, чтобы обеспечить свободу, которой сейчас обладаете вы. Наша вечная жертва. — Она снова замолчала, затем продолжила, но уже твёрже: — А теперь я спрашиваю вас. Всех, кто взял на себя ответственность вести войну с тиранической, всепоглощающей империей, рискуя принести себя в жертву ради людей, которые ничего не знают о вас, и земель, на которые никогда не ступала и не ступит ваша нога, — я спрашиваю, что такого в нас, в т’лан имассах, чего вы до сих пор не можете понять? Уничтожить Паннионский Домин. Вот что следует сделать. Меня, моих т’лан имассов ждёт иная задача — уничтожить угрозу, которая таится за Паннионским Провидцем, угрозу, имя которой к’чейн че’малли.