голоса. На встречу им шли двое мужчин. Она быстро узнала их. Денис остановился, чтобы поздороваться с ними:
— Мы с Ивановичем, знаем, где можно закинуть пару монет. Говорят автоматы супер! Не хочешь с нами?
Глаза Дениса сразу заметались. Он замялся и смотрел то на беременную Милану, то на своих друзей.
— И где это?
— Тут недалеко. Погнали?
У Миланы создавалось впечатление, что друзья его уговаривают и вот-вот, еще чуть-чуть и он сорвется. Сорвется и пойдет с ним. Он уже отпустил руку, сделал шаг навстречу им, но перед тем, как уйти, она решила попробовать его остановить:
— Прошу тебя, останься. Ты же обещал. Ради нас.
— Я всего на минутку, только взгляну одним глазком.
— Обещаю, я вернусь до полуночи.
Они ушли. Милана осталась одна посреди цветущего парка. Мороженное уже не лезло. Выкинув его в урну, она в расстроенных чувствах, направилась домой.
Денис сдержал свое слово и вернулся домой до полуночи. Но Милану это не радовала. Она сильно разволновалась и уже ближе к ночи у нее стал тянуть низ живота. Она не могла ни есть, ни спать, ни сидеть. Еще какой-то час и Мила поняла, что рожает.
Услышав, что пришел Денис, она скрюченная от боли, еле-еле добралась до прихожей.
— Вызывай скорую скорее! Я рожаю!
— Что? Как? Уже? — Денис растерялся. Он не знал, что делать. Телефон трясся у него в руках.
— Звони! Звони Вязову….
Часть 12
Глава 12
Денис растерялся, когда увидел Милану в таком состоянии. Его руки тряслись, он никак не мог попасть пальцами по кнопкам телефона.
Ну что ты стоишь, как вкопанный! Сделай что-нибудь! — она кричала на него, а затем стала на четвереньки и начала глубоко дышать. Денису показалось, что ей стало легче. Он подошел к ней ближе, слегка погладил по спине, а после ответил дрожащим голосом:
— Все будет хорошо, все будет хорошо. Дыши, только дыши.
Пока Милана глубоко дышала, Денис дозвонился до Вязова. Тот сразу пообещал, что машина скорой помощи прибудет через пять минут.
Милана уже плохо понимала, как приехала в больницу. Ее голова кружилась, сознание терялось, а еще с невероятной силой хотелось спать и есть. Еще ей казалось, что стрелки настенных часов крутяться с бешеной скоростью. Она то и дело поглядывала на часы, так как акушерка, ей сказала, что рожать она будет где-то через шесть часов. Терпеть столько времени боль, Милане казалось — невыносимым, поэтому она с нетерпением ждала того самого момента, когда малыш появится на свет.
Денис был рядом, нов родильную комнату заходить боялся. Он стоял в коридоре. По начала Милана к нему выходила, а затем сил уже не оставалось и она просто улеглась на пол. Акушерка ее ругала, кричала на нее и постоянно твердила, чтобы Милана училась тужиться.
— Дайте мне обезболивающее! Прошу помогите! Кто-нибудь помогите мне! — Она вскрикивала, когда начиналась новая схватка. Но реакция акушерки и другого персонала появилась лишь тогда, когда появился Вязов и сказал, что пришло время рожать.
Милане помогли взобраться на кресло. Она уже плохо видела лица окружающих ее людей в белых халатах и сил у нее практически не оставалось. Они что-то ей говорили, кричали, но она отключалась. Из последних сил она сделала крепкий рывок, вскрикнула и ослабила хватку лишь, когда услышала плач малыша. Своего малыша.
Выжитая словно лимон, Милана просила, чтобы ей дали малыша. Она хотела посмотреть на его крохотные ручки, на его маленькие глазки.
— Дай мне его! Где мой малыш…
— Колите ей, — послышался голос Вязова.
Кто-то из медперсонала подошел к Милане и ввел острую иглу в вену. Сопротивляться у нее просто не было сил. Сразу после укола, в глазах потемнело, она поняла, что погружается в сон.
Малыша одели, взвесили. Осмотр новорожденного, говорил лишь о том, что он родился здоровым ребенком.
Денис, который все время был за дверью, слегка занервничал, когда крики Миланы и малыша утихли. Он хотел уже ворваться в родильную палату, но не успел. Акушерка, принимавшая роды у Миланы вышла из палаты с ребенком на руках.
— Вот папаша, держите! Дальше вы знаете, что делать.
Он взял крошку на руки. Ребенок был настолько крошечным, что он боялся держать его на руках. Малыш был так похож на Милану. Нос, губы, настолько, похожие, черты лица, что казалась, что это его жена, только в уменьшенной копии. Он разглядывал своего родного сына и совершенно не заметил, как появился Матвей:
— Отдай мне ребенка.
Денис поднял голову и презренно посмотрел на своего соперника. Он крепче прижал к себе кроху, а затем тихо ответил, так как ребенок спал:
— Нет!
— Если хочешь, сохранить жизнь своей жены и свою, лучше отдай по-хорошему. Я все равно его заберу. Я всегда добиваюсь своего. Твоя жена уже на грани жизни и смерти. Она родит тебе еще! Отдай мне ребенка…
Матвей видел, что Денис сомневался. За такой короткий промежуток времени, он уже успел "прикипеть" к ребенку. Поэтому он, не сомневаясь, подошел к нему и выхватил малыша из рук. В данной ситуации Денис ничего не мог сделать. Бежать было не куда. Он сам пострадал из-за себя, а еще подверг опасности Милану.
— Она хотела назвать его Ярослав, — сказал он вслед уходящему Матвею. Ребенок тут же заплакал, словно откликнулся на свое имя.
Матвей презренно посмотрел на Дениса, а после вышел. За ним глухо захлопнулась дверь. Денис продолжал стоять, как вкопанный и думать, насколько он жалок и слаб. Матвей — жадный, властный и ему никогда его не победить.
Денис, присел, обхватил голову руками. В таком положении, он качался на деревянной скамейке. Ему впервые в жизни хотелось плакать. Неистовая, мучительная боль, испепеляла всю его душу. Как он теперь будет смотреть в глаза Миле, как он теперь будет с этим жить… Он бы очень хотел играть с сыном футбол, когда тот подрастет, ездить на рыбалку… Он бы рассказывал ему, какого ему приходилось в детдоме и как это это быть без родителей. Когда хочется прижаться к родительскому плечу, запрыгнуть к маме на руки. Просто послушать ее голос, а затем попросить спеть колыбельную. Как хорошо, когда у тебя есть мама и папа, которые просто тебя любят. Всей душой, всем сердцем.
Денис обязательно показал, своему малышу несколько приемов, которые возможно бы пригодились ему в жизни. Он даже представил, своего сына взрослым мальчишкой в боксерских перчатках. Он держит его руки и учит бить по боксерской груше. Такая картина, всплывающая в его голове,