Как ни странно, несмотря на все пережитое, мне тоже удалось слегка подремать.
Наверное, я проснулась от звука закрывающейся двери.
С утра пораньше Юрик убежал на работу, оставив мне все ценные указания в записке, прикрепленной магнитом к холодильнику: «Пожарь себе яичницу и никуда не выходи. В обед заеду, целую, будь умницей».
Яичницы мне не хотелось. Не успела я прочитать про завтрак, как перед глазами возник нашинкованный Мурзиком труп продюсера, и в горле заплескалась тошнота.
А хотелось… Я прислушалась к своим ощущениям и поняла, что мне хочется принять душ и выпить кофе. Также было бы здорово выплакаться Катьке в жилетку – но чтобы она слушала и молчала, а свою вечную мораль оставила для школьников. Однако больше всего, конечно, хочется, чтобы вчерашний день просто исчез из моей жизни. И еще я поняла, что время не лечит. Или я пока приняла слишком малую дозу этого лекарства. Или у меня все не как у людей. Но это очевидно: сегодня мое состояние еще хуже, чем вчера, когда жирный Слава с искусственными челюстями сначала пристрелил на моих глазах бедного Николаса, а потом чуть не отправил на тот свет и меня…
Я привела себя в порядок, выпила чашку показавшегося совершенно безвкусным кофе. Посмотрела на часы – всего десять, Катерина сможет ответить на телефонный звонок еще не скоро, а встретиться и того позже. Теперь проходят экзамены, а после них у учителей принято устраивать какие-то дурацкие совещательные посиделки чуть ли не до самого вечера.
Что же делать? Чем заняться?
Ясно только одно: надо срочно куда-то выйти, в тисках этих стен я точно с ума сойду, если не от страха, то от воспоминаний.
А что, если?..
Мой взгляд упал на яркую сумку с фотоаппаратом, и я с облегчением вздохнула.
Точно: вот и занятие себе придумала, выберусь на улицу, пофотографирую. У меня с собой куча пленок – вчера я не сделала ни одного кадра.
Нет эффективнее способа отключиться от проблем, чем рассматривать жизнь в видоискатель.
Фотография – это лучший релакс, самая действенная медитация, это отдых и удовольствие.
Еще в подъезде я радостно заулыбалась. Через окошко лился водопад яркого желто-розового нежного света, и в нем весело кружились пылинки.
Как мне нравится летний свет! Это такой подарок, шедевр, настоящее высокое искусство. Кажется, он пропитывает собой все вокруг, изнутри усиливает зелень травы и красоту цветов, улучшает фактуру дерева, асфальта, всего, что видит, всего, к чему прикасается. Обожаю снимать на свежем, наполненном солнцем воздухе! Портреты, пейзажи, архитектура, постановка – все получается превосходно. Студийный свет тоже по-своему хорош, он может улучшить внешность при съемке того же портрета. Но он никогда не даст той легкости, нежности и воздушности, как естественное освещение.
Радостно улыбаясь, я сбегала вниз по ступенькам. И вдруг ко мне метнулась какая-то тень, а в плечо впились стальные пальцы.
– Мария, что же ты бросаешь трубку? Неужели тебе нужны неприятности? Мне надо кое-что с тобой обсудить…
Я сразу же узнала этот вкрадчивый голос. Он принадлежал тому самому шантажисту, который вчера до смерти перепугал и меня, и Юрика.
Странно, но голос был интеллигентнее и ярче, чем его обладатель.
Рядом со мной стоял невысокий парень лет двадцати пяти, и красивым его назвать было никак нельзя. Неаккуратная стрижка, редкие светло-рыжие волосы, щеки в темно-синих пятнах от угрей, бесцветные глаза, длинный нос, тонкие губы. Урод, одним словом. Но при этом, как ни странно, совершенно неопасный урод; накануне голос без «картинки» тусклой неприглядной внешности вызывал куда больше тревоги.
Как говорят: лучшая защита – это нападение…
– Денег нет! – сразу заявила я, оглядывая лестницу. Проход свободен, так что удрать получится без проблем. – Ничего не знаю, нигде не была, ничего не видела. Еще есть вопросы?
– Подожди, не тарахти. Я не понял, это вообще кто на кого наезжает? Ты что, самая умная?
– Конечно, умная. Но я лично не трактор и ни на кого не наезжаю. А ты танк, прешь только так, сразу видно.
– Подожди! – Шантажист стиснул мое плечо, и я с ужасом почувствовала, как ремень сумки соскальзывает к локтю.
Успев подхватить фотоаппарат, я двинула уроду ногой в пах и помчалась вниз по лестнице.
Не надо мне никаких разговоров!
Не собираюсь никому ничего платить.
А в милицию этот урод явно идти не намерен – иначе не выслеживал бы меня всю ночь. Да у него у самого явно рыльце в пушку!
Моя же совесть чиста, как слеза младенца, поэтому бояться мне нечего и некого!
И вообще, поговорить он хочет – чуть мой фотик не разбил, скотина!!!
Убежать от урода у меня получилось легко. Наверное, после полученной травмы он вообще был не в состоянии меня догонять. Вылетев из подъезда и промчавшись немного вперед по улице, я обернулась – никакой погони, можно перестать нестись, как угорелой.
Юрка жил в двух шагах от станции метро.
Через несколько минут я уже ехала в полупустом вагоне.
Поставив на колени сумку с аппаратурой, я закрыла глаза и невольно стала думать о том, о чем мне всегда нравится мечтать в метро.
Итак, персональный парикмахер приводит в порядок мои длинные густые светлые волосы. Кисточки визажиста порхают по моему лицу. Я лениво ворчу: «Не надо слишком много косметики, не люблю я килограмм крема на лице, достаточно немного туши, помады и румян». И тут к нам подходит самый крутой, самый известный фотограф и начинает уговаривать: «Машенька, потерпите, мы быстро проведем съемку». Я делаю вид, что безумно устала, а на самом деле ловлю жуткий кайф от происходящего. Мне нравится этот вентилятор, развевающий мои волосы и приподнимающий легкое красное платье, мне нравится, как щелкает камера, мне нравится, что взгляд объектива направлен именно на меня… Проходит пара недель. Моя прекрасная иномарка притормаживает возле киоска. Я прошу самый популярный глянцевый журнал, торгующая в палатке девчонка смотрит на меня, потом на обложку, затем, уже растерянно, снова на меня. «А можно ваш автограф?» – просит она, заливаясь краской. Конечно же, я небрежно расписываюсь на странице протянутого мне блокнотика…
Замечтавшись, я едва не проехала свои любимые «Воробьевы горы». Но в последний момент, расталкивая вошедших людей, все-таки вырвалась наружу.
Быстрее, скорее, что же этот эскалатор ползет, как неживой, а там наверху – ах! Панорама – панорамища! Более живописной в Москве не найти. А сколько любопытных личностей тусуется в этом месте. Художники, неформалы, байкеры, а по вечерам любители огня устраивают здесь настоящие файер-шоу. Как бы я хотела сфотографировать эту красоту – оранжевую пляску огней по черной ночи. Но для таких съемок требуется очень хорошая аппаратура, моя техника вообще не позволяет качественно снимать ночью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});