Читать интересную книгу Беременна в расплату (СИ) - Шарм Кира

Отшвырнул бы, но ведь жизнь мне спасла!

Но еще немного и чувствую, что рухну.

Не реагирует. Не уходит. Так и продолжает стоять, обхватив меня обеими руками.

— Отойди говорю, — уже рычу.

Но эта пигалица будто и не слышит. Ни разу не боится.

Не понимает, что ли, что раздавлю сейчас и костей не останется, если свалюсь?

Не отшатывается с каких-то херов, рожу мою видя.

Я бы сам на хрен отшатнулся! А она нет. В лицо мне еще заглядывает. Так почему-то радостно. Блаженная, что ли? Ну да. С таким-то папашей и в пустыне жить, да еще и рядом с могильником, немудрено с катушек слететь. Крышануться. Девочка же совсем. Психика явно слетела.

— Уйди, — уже иду, тяжело опираясь обеими руками о стены.

Но не отстает.

Так и держит руками. Реально, что ли, думает, что удержит?

Дорога с ней оказывается в три раза дольше, чем сюда.

Но мне удается так пройти, еще и девчонку почти тянуть на себе. Блядь. Такая мелочь. А на грани подвига.

— Ложись. Вот так, — поднимает мне ноги, когда я таки валюсь на постель. Укладывает их на простынь.

Нежно. Бережно. Странная девчонка.

— Нельзя тебе вставать. Нагрузки еще рано. Даже доктор сказал. И посмотри, что натворил! Раны опять открылись. Лежи. Лежи. Сейчас оботру. Мазь и повязки наложу снова. Больно будет.

Ухмыльнулся бы, но нет на это сил. Да и оскалом своим страшным девчонку пугать не хочется.

А она и правда обтирает.

Мягкой губкой и мягкими руками. Осторожно. Бережно что-то втирает. А я и повязок не заметил. Рассмотреть надо будет, что там еще, кроме будто раздробленных костей и вырванных мышц по ощущениям!

Приговаривает что-то. Даже дует. Смешно.

— Давно я здесь?

— Три дня пока. Доктор сказал, еще неделю как минимум тебе лежать надо. Но ты выживешь. Я верю. Если через тот ад перешел, то уже страшнее не будет. Если оттуда вышел, то и выкарабкаешься. От всего выкарабкаешься. Ты только лежи. Дай себе отдых. А я тебе отвар новый принесу. Он всех на ноги ставит. И ты встанешь. Только не сейчас. Еще пока не время.

Блядь.

Эти прикосновения, такие нежные, расслабляют.

А мне нельзя. Нельзя расслабляться. Расслабиться означает сдохнуть. Мне сила нужна. Ярость.

А она убаюкивает. Касаниями этими нежными. Голосом странным, певучим. Будто каждое слово выпевает.

И я проваливаюсь в муторный сон. Чувствуя, как тело превращается в мягкое желе.

И так снова. Снова и снова.

Сияние и открытая дверь.

А за ней красавица с удивительными глазами. Вот в них бы провалился. В них бы навечно остался бы.

И волосы ее струятся и переливаются в этом теплом свете.

И будто руки ко мне тянет, а в глазах мое отражение.

И я будто знаю. Чтобы не сдохнуть, мне надо к ней. Надо этот порог переступить. И дверь за собой захлопнуть.

И тянусь.

Изо всех сил тянусь.

Но сила какая-то дикая. Мощная. Ударом, как ураганом отшвыривает. Не пускает. Лупит наотмашь.

А я валюсь. Поднимаюсь и снова пытаюсь эту силу перебороть. Тянусь к ней, отчаянно что-то ору так, что раздирает барабанные перепонки.

Но не могу. Не могу дотянуться.

А дверь захлопывается, и наступает темнота. Снова проклятая темнота, что хуже палящего солнца. И ледяной холод, от которого кости замерзают в лед.

15 Глава 15

* * *

— Еще пара дней и он, думаю, будет ходить.

Сомневаюсь я в том, что этот шарлатан и правда доктор.

Уж слишком неуверенно, а, может, перепуганно или жадно, бегают его маленькие глазки.

Таким доверять нельзя.

Нормальный человек смотрит открыто.

— Какие пару дней? Ты сдурел? Совсем с ума сошел? Через пару дней он не ходить! Он уже драться должен! Через три дня у меня бой! Уже билеты проданы! И ставки идут полным ходом!

— Анхель. Я сказал. Ходить сможет через пару дней. И то. Если чудо случится. Вообще, как другу тебе скажу. Он в принципе жить не должен. Не может! Не выживают люди после такого! Понимаешь! Люди! Не выживают!

— Ой, я тебя умоляю. Сколько там того могильника? Ну, если не торопясь, то дней пять идти. А бодрым шагом, так и всего три. Это слабаки не выживают. Идиоты. Или им руки и ноги связывают. Или такими покалеченными туда скидывают. Что те уже подняться не могут. А этот так. Прошелся. Его и не били. Сам же говоришь, что ни одной переломанной кости. Ну, припекло его немного солнцем. Хрень какая. Кого из нас не припекало в этой чертовой пустыне? Каждый хоть раз, а заблудился в этих гребаных песках!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Анхель, ты сдурел? Я тебе говорю! Не выживают! Демон, пошедший против Создателя, тоже был заброшен в пустыню. И никто его не мог убить. Это не человек, Анхель. Я тебе говорю. Ему не витамины и отвары. Ему яд по венам пустить нужно. Он беду. Проклятье в дом твой принесет.

— Бред несешь. Ну какой же ты несешь бред! Ты же доктор! Все почти здесь застряли в каком-то средневековье! Даже тебя боятся! Но раньше бы тоже сказали, что демон. И на костре бы сожгли! Потому что темным людям страшно все. Что им непонятно! Во всем происки демонические ищут!

— Да? А Ания? Ания твоя как на этого дьявола смотрит? Заворожил ее. Не иначе. Сетями своими порочным обвил. И тебя оплел, раз ничего не замечаешь! Возишься с ним, как будто ты вдруг ослеп и разум потерял! Не кончится это добром. Ох, не кончится!

— Да! А ты молодец! Умник! Я бы не додумался! Как думаешь? Если я расскажу всем, что бой с самим дьяволом будет, сколько людей придет? Съедуться со всех окрестных городов только ради этого. Чтобы посмотреть на это чудо! Хотя… Боюсь, что тогда и ставки на дьявола начнут делать… А я куш могу потерять…

— Ты что? Ты всерьез еще и на него поставить хочешь? Анхель, ты с ума сошел! Он же полутруп! Да он максимум через месяц сможет до арены дойти! И то не уверен. Что хоть один удар выдержит! Тем более, против серьезных бойцов! Вышколенных! Натренированных! Он же просто повалится у тебя на ринге и сдохнет! Ну, разве что за счет цены на билеты отобьешь…

— Ты просто. Поставь мне его на ноги. Не твоя забота мое золото! И дочь моя! Тоже не твоя забота! Выдумал, надо же! Как она на него смотрит? Никак не смотрит! У нее жених есть! Уважаемый человек! Мы давно сговорились! Ания просто хорошая дочь. Послушная девочка. Знает, что отцу нужен этот громила, вот и ухаживает!

— Как хочешь. Я свое слово сказал. Хочешь быть не только слепым. Но и глухим, твой выбор. Но помни, Анхель. Я тебя предупреждал. Потом за помощью ко мне не приходи. Чует мое сердце. Ты не только без штанов из-за него останешься. Но и намного хуже что-то будет. Намного!

— Больным свои советы оставляй! Ты мне что? Душеприказчик? Исповедник? Я тебя как доктора позвал. Вот и делай свою работу. В остальное не лезь! Не твоего ума дело!

— Как хочешь. По своей работе тоже тебе сказал. Не выдержит он. Сдохнет. Речь о том, чтоб бой проводить не идет вообще. Если ходить нормально сможет, уже чудо будет.

Блядь.

Сжимаю зубы до крошева. И алые пятна перед глазами.

Доктор, блядь!

Я же говорил. Шарлатан!

Будет еще какая-то шавка решать, жить мне или подохнуть!

Я решаю!

И никто, кроме меня!

Жилы раздуваются на максимум.

Хриплю и почти вою, но заталкиваю эту хрень внутрь.

Я не встану? Это мы еще посмотрим! Я не для того из пекла вырвался, чтобы валяться, как мешок с дерьмом!

* * *

16 Глава 16

* * *

— Уже разминаешься?

Подходит ко мне, хмуря брови.

Наконец могу его увидеть. Рассмотреть.

Безошибочно угадываю в этом мрачном старике с длинной бородой и сальными спутанными пасмами волос хозяина этого дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мерзкий голос. Каркающий, как у вороны. Старой и простуженной вороны.

Он примернор так и выглядит.

Еще и сутулый. В мешковатой чуть засаленной одежде.