Тамсин прочитала в его глазах желание, и ее бросило в жар. Тогда она сказала себе, что это всего лишь игра на публику.
Однако какая-то ее частичка хотела, чтобы все это было по-настоящему. Должно быть, она сошла с ума.
Сидя за столиком у окна с видом на горы, Тамсин изо всех сил пыталась расслабиться. В присутствии Аларика, сидящего напротив, это было невозможно.
На ее губах был вкус вина, но она все еще помнила его вкус. Почему она никак не может забыть тот поцелуй? Его темные глаза, казалось, читали ее мысли, и она лихорадочно подбирала слова, чтобы нарушить напряженное молчание.
— Расскажите мне о ночном спуске. Это давняя традиция?
— Она уходит корнями в семнадцатый век. С тех пор ее соблюдают каждый год.
— Как она зародилась?
— Была лютая зима. Снежные бури и лавины отрезали долину от остального мира. Из-за неурожая население голодало. В отчаянии несколько смельчаков отправились на лыжах за продовольствием, хотя все были уверены, что они идут на смерть. К счастью, во время одной из лавин от горы оторвалась огромная глыба и таким образом открылся новый путь из долины. Несколько недель спустя они вернулись с продовольствием. С тех пор местные жители каждый год устраивают праздник в честь спасителей деревни.
— А вино здесь при чем? — Она не могла отделаться от мысли, что в том, как они пили из одного бокала, было какое-то скрытое значение.
— Оно нужно только для того, чтобы лыжники согрелись. — Его глаза блестели.
— И все?
Аларик наклонился вперед, и она застыла как статуя под его пристальным взглядом.
— Вы решили, что я привязал вас к себе с помощью тайного ритуала? Что мы обручены?
Ее щеки вспыхнули.
— Конечно нет!
Его брови недоверчиво изогнулись, но она наотрез отказалась подтверждать, что у нее возникла именно эта безумная мысль.
— Не беспокойтесь, — промурлыкал он, взяв ее руку в свою. — Я нарочно вел себя так, будто между нами что-то есть. Как вы думаете, я был убедителен?
— Как нельзя более. Думаю, все расценили ваше поведение именно так, как вы хотели. — Она высвободила свою руку, хотя знала, что на них смотрит весь ресторан. На праздничном ужине присутствовало множество знаменитостей, но в центре всеобщего внимания был Аларик.
Он поднял бокал с вином местного производства:
— За успех.
Тамсин неохотно подняла свой:
— И за благоприятный исход дела.
* * *
Аларик с улыбкой наблюдал за тем, как Тамсин потягивает вино. Эта улыбка не была похожей на ту, которую он всегда использовал как щит. Он улыбался, потому что испытывал удовольствие. Дело было не только в ее отличии от женщин, имеющих на него виды. Ему нравилось общество Тамсин Коннорс, даже несмотря на ее колкости. С румянцем на щеках она выглядела сексуально даже в скучном платье и со строгой прической.
Его молчание заставляло ее нервничать. Он видел, как она теребит край скатерти и ерзает на стуле, однако не позволял ей расслабиться. Сейчас у него больше шансов на то, что она случайно выдаст себя. Ему нужно ее понять, узнать, насколько можно ей доверять.
— Кажется, я знаю как решить вашу проблему, — задумчиво произнесла она. — Вам нужно влюбиться в какую-нибудь принцессу и жениться на ней. Тогда женщины перестанут вас беспокоить.
Его спокойствие и уверенность вмиг улетучились. Пальцы крепко сжали ножку бокала.
— Я не спешу жениться. Кроме того, — добавил он, намереваясь закрыть эту тему, — принцы Рувингии никогда не женятся по любви.
Он вспомнил о своем брате, единственном человеке, с которым когда-либо был близок. Феликс наивно заблуждался, полагая, что нашел любовь всей своей жизни. Та история завершилась его глубоким разочарованием.
Аларик усилием воли подавил мучительные воспоминания.
— А как насчет принцесс?
— Прошу прощения? — Подняв глаза, он обнаружил, что Тамсин нисколько не смутил ее ответ. Это его заинтриговало.
— Принцессы Рувингии выходят замуж по любви?
— Нет, если их заботит собственное благополучие, — пробурчал он.
Ее улыбка поблекла, янтарные глаза расширились, выражение лица застыло.
Черт побери, почему он чувствует себя виноватым? Запустив руку в волосы, Аларик стал искать ответ, который успокоил бы ее.
— Королевские браки имеют договорной характер. Так было всегда. Любовь — это иллюзия, которая приводит к боли.
— В браке ваших родителей тоже не было любви?
Тамсин Коннорс романтичная натура. Очевидно, она выросла на сентиментальных сказках о благородных принцах и вечной любви. Она понятия не имеет, какая пропасть отделяет ее фантазии от реальности.
— Мои родители поженились, потому что их семьи сочли это нужным.
— Ясно, — разочарованно пробормотала она.
— Я был слишком мал, чтобы это помнить, но мне говорили, что моя мать была привязана к моему отцу, хотя это и был договорной брак.
— Она умерла, когда вы были маленьким? Мне очень жаль. Вам, наверное, не хватало материнской любви.
Аларик пожал плечами:
— Невозможно тосковать по тому, чего никогда не знал.
— Должно быть, вашему отцу было трудно в одиночку воспитывать двоих детей.
Не будь в ее глазах столько сочувствия, он сказал бы в ответ что-нибудь резкое.
— У моего отца было много помощников. Слуги, гувернантки, педагоги.
Аларик помнил своего черствого раздражительного отца, заходившего к нему в комнату только для того, чтобы прочитать ему очередную лекцию и выразить недовольство тем, что он не берет пример со своего серьезного старшего брата. Для человека, который спал со своей женой только до тех пор, пока они не зачали второго, «запасного», наследника, он слишком мало интересовался своим младшим сыном.
— Все же, — сказала Тамсин, — ему, должно быть, не хватало вашей матери. Хотя он и женился на ней не по любви, все же он наверняка со временем к ней привязался.
Аларик покачал головой. Незачем позволять ей верить в романтическую сказку, если все вокруг давно знают правду.
— Вскоре после ее смерти он нашел себе другую женщину.
— Он снова женился?
— Зачем? Он был богатым и привлекательным мужчиной, и охотниц согреть его постель было хоть отбавляй.
Все говорят, что младший сын пошел в него. Аларик этого не отрицал. Возможно, он, как и его отец, не способен любить. В отличие от Феликса. В отличие от их матери, которая, по слухам, умерла из-за разбитого сердца.
— Я понимаю.
Это вряд ли. Несмотря на всю свою ученость, Тамсин наивна как дитя. Она пришла бы в ужас, если бы узнала, что первая девушка, признавшаяся Аларику в любви, крутилась около него лишь для того, чтобы познакомиться с его отцом. Что ради денег и власти она была готова спать с мужчиной, который ей в отцы годился.