Анна-Мария — проблемная девочка, взбалмошная и непредсказуемая. Но в самом главном она такая, что я могу на нее положиться. Мари не выносит мне мозг показной ревностью.
Та маленькая вспышка не в счет, она сама призналась, что натворила херни. Это дорогого стоит. Я тоже решаю сделать ей шаг навстречу и показать, что мне нечего скрывать.
— Поставь на громкую.
— Как скажешь.
Держится строго и уверенно, но я вижу, как загорелись ее глаза непрошеной радостью.
На третьем гудке Большакова отвечает.
— Глеб.
— Звонила?
— Ты ничего не ответил, потом выключил телефон.
— Разве неясно, что у меня не было возможности ответить? Был занят. Что у тебя?
— Мне пересказать все, что я уже говорила? — от ярости голос Большаковой звенит. — Я звоню тебе не потому что соскучилась по твоей постно-каменной физиономии.
Мари прикусывает губу, переводит взгляд в окно. Потом чиркает по мне влюбленным взглядом.
«У тебя самая красивая каменная физиономия!» — читаю по ее губам.
Нашла красавца, фыркаю.
Тем не менее, где-то внутри приятно печет.
— К делу, рыжая ведьма. Потому что я на связи только сейчас. Через пять минут отключаюсь. В эфире будет тишина.
— Полина пропала, — выдавливает Кристина. — После того, как узнала, что на день совершеннолетия мы объявим о ее помолвке со Степаненко.
— В прошлый раз мы нашли ее в доме сестры подруги. Там была вечеринка. Проверь всех ее подруг, подруг их подруг и знакомых подруг их подруг. Еще парней подруг, друзей парней их подруг… В общем, ты поняла. Переверни вверх дном город и найдешь сестру.
— Мне ни капли не смешно, Глеб. Я звоню тебе, потому что мои люди уже перетрясли всех и не нашли Полину. Я в отчаянии. Сутки никаких новостей. Сутки… К тому же Князев на отвечает на мои письма.
— Мужики иногда не отвечают на переписки.
— О нет. Игнат всегда отвечает на деловые письма и звонки. Он словно пропал. Полина тоже… Такое совпадение. У меня дурное предчувствие. Очень дурное…
— Кристина, я устранил всех, кто тебе мешал. Ты сказала, что оставшиеся скоро подпишут соглашение. Князева ты сама отказалась убирать. Больше ничем не могу помочь. С сестрой тебе придется справляться самой. Я тебе не муж в полном смысле этого слова и даже не телохранитель твоей семьи.
— Я могу тебе заплатить! — отвечает мгновенно. — Любую сумму. Деньги не проблема, ты же знаешь.
— Охотно верю. Только проблема есть у меня, — едва заметно улыбаюсь.
Стараюсь не смеяться в голос от того, какой радостью вспыхнуло лицо Марианны, хоть она тщательно пытается это скрыть.
Не получается, девочка.
Я все вижу.
— Когда ты разберешься со своими делами? — требовательно интересуется Кристина. — Это надолго?
— Очень. Не стоит ждать моей помощи. Я не приду.
— Но ты не можешь бросить все так!
— Могу.
— У нас брачный контракт.
— Кроме него, мы с тобой кое о чем договорились устно. Я всегда держу слово и выполнил свою часть сделки. Поднес тебе на блюдце головы тех, кто стоял за покушением, устранил предателей. Теперь и ты должна выполнить свою часть нашего с тобой уговора.
— Ты не получишь развод так скоро, Бекетов! У нас брачный контракт! Я не хочу платить неустойку твоему отцу за то, что расторгла брак раньше времени!
— Не мои проблемы. С учетом того, что ты уже получила, выплатить моему папаше процент неустойки будет не так сложно.
— Слова это всего лишь слова, Глеб. Брачный контракт никуда не делся.
— Для меня даже устные договоренности стоят многого. Я пришлю тебе бумаги. Через три дня. Подпиши их и не вынуждай меня прибегать к крайним мерам.
Кивком показываю Марианне, что разговор окончен. Она выключает телефон, уже не скрывая своей яркой улыбки, сверкающей, как звезды.
— Не знала, что ты хочешь развестись, Глеб Яковлевич.
— Приятно удивлена?
— Весьма. Теперь расскажи о моем муже. Хочу знать, как он живет и как прожигает денежки моей семьи!
При этом лицо Марианны ожесточается, а глаза начинают сверкать решительным, немного пугающим огоньком.
— Признайся, мысленно ты уже четвертовала Андрополоса?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, придумала кое-что получше, — прикусывает нижнюю губку. — Долго нам ехать?
— Не терпится увидеться с Лёней? Соскучилась, наверное.
— Очень.
— Скоро увидишься с ним. Час, максимум, два.
— Надеюсь, он будет рад встрече так же, как я.
— Признайся, как бы ты хотела с ним расправиться?
— Могу заказать?
— Охотно сделаю тебе такой подарок.
— Правда? — смотрит с надеждой.
— Даже не сомневайся.
*** Марианна ***
Я разглядываю кованые ворота, за которыми прямая дорога ведет в двухэтажному особняку. Становится немного завидно, потому что этот дом напоминает домик мечты. Такой я всегда хотела, чтобы по обе стороны шли невысокие, фигурные кустарники, а где-то в саду шумно и озорно шумела вода фонтана…
Спустя секунду меня потрясает догадкой.
— Сукин ты сын, Леня! — стучу по приборной панели кулаком.
— Тише, Анна-Мария.
Глеб перехватывает мой кулак своей ладонью.
— Ты не понимаешь! — стряхиваю с лица налипшую прядь.
Меня потряхивает от злости.
— Леня шикарно устроился, кутит на твои денежки. Часть вложена в недвижимость и просто так выдернуть все деньги будет непросто, — качает головой. — Прости.
— Ты здесь ни при чем!
Вылезаю из автомобиля, подхожу к воротам близко-близко, схватившись за кованые прутья.
— Если бы я сразу взялся за дело, Леня не успел бы вложиться по-крупному. Но дела моей семьи оттянули этот момент, — объясняет Глеб.
— Он украл у меня не только деньги, Глеб. Он украл даже мои идеи! — смахиваю злые слезы. — Этот домик выглядит точь-в-точь, как тот, о котором я мечтала. Делилась с ним всем, ведь он был таким внимательным и заботливым после того, как ты меня бросил. Я с ним делилась всем, а он продал меня и украл мечты…
— Очень скоро ты вернешь их себе. Все, до единой, — успокаивает поцелуем в плечо. — Пойдем. Через минуту мне нужно включить видеонаблюдение, иначе сбой будет выглядеть подозрительным.
— Но мы еще вернемся? — с тоской оглядываюсь на домик.
Позволяю Глебу увести себя.
— Конечно, вернемся. Зря я, что ли, искал его всюду? Он неплохо спрятался, должен признать.
Машина Глеба тормозит через полчаса у симпатичного уличного кафе, отсюда слышно море. Этот шепот успокаивает меня.
Проворный официант принимает заказ. Я заказываю мятный холодный чай, Глеб — полноценный обед.
— Ты почти ничего не ешь, Анна-Мария.
— Я не голодна.
— Тебе надо поесть, — напирает Глеб. — Ради беременности.
— Оу, будешь меня откармливать?
— Ты должна есть. Что ты съела за прошедшие сутки? Хлопья и два блинчика с горчицей? Этого недостаточно.
— У меня просто нет аппетита, честно, — вздыхаю.
Смотрю в сторону ласкового моря, оно манит.
Хорошее место для себя выбрал Леня. Выдрал по кусочку из каждой мечты и нашел то, что подходит под описание. Словно только продать меня ему было мало…
Снова хочется плакать, рвать и метать.
— Не реви ты.
— Я не реву, Глеб. Я просто не знаю, как поступить…
— Что значит, как? — удивляется Глеб. — От Лени скоро не останется мокрого места. Но перед этим он даст тебе развод и перепишет все имущество на тебя. Потом я избавлюсь от него. Его не найдут. Не переживай.
— Ты просто убьешь его, так? — прямо смотрю в ледяные глаза Глеба.
— Не просто. Подробности тебе знать необязательно, но ему придется несладко. Очень несладко…
— Этого мало!
Отпиваю прохладный чай, барабаню пальцами по столу.
— Мало… — вздыхаю.
— Хорошо. Чего ты хочешь? — спрашивает Глеб.
— О, я еще не знаю. Хочу, чтобы он мучился долго-долго… Но в целом, ничего конкретного.
— Скажи.
— Нет, не скажу! — обвожу взглядом столики. — Вечером здесь не протолкнуться, наверное.
— Тему не переводи. Чего ты хочешь?