— А вас это устраивало?
Корнелиус наклонился немного вперед и сказал с поразительной четкостью:
— Нет.
Правда.
— Почему нет?
— Потому что меня назначили на роль хранителя Адама, хотя мы были ровесниками. Я был как страшненькая подружка красотки на вечеринке: менее сильный, менее богатый, менее значимый. Когда Адам попадал в неприятности, я должен был делать шаг вперед и брать на себя всю ответственность. За тем исключением, когда Адам упивался возможность утереть кому-нибудь нос своими деяниями. Если он что-нибудь натворил, то мог с гордым видом выйти вперед и объявить это благим поступком. А затем я получал львиную долю наказания «потому что не помог ему сделать правильный выбор». Все это длилось до колледжа, где наши с ним дорожки разошлись. Я не считаю Адама своим другом. Он просто человек, которого я когда-то знал.
— И все же, вы вносили за него залог шесть раз.
Корнелиус вздохнул.
— После колледжа я предпринял некоторые шаги, чтобы отделиться от семьи. Я люблю их, но они, как правило, использовали меня, а я решил, что мне не нравится, когда меня используют. Когда мой дед умер, он оставил мне деньги, которыми я воспользовался, чтобы купить этот дом. Для моей сестры это будет запасная резиденция, одна из нескольких. Для меня и моей жены — это наш дом. Скорее всего, это будет наш единственный дом, и мы планируем передать его нашим детям.
Судя по голосу, он этим гордился. Он, наверное, думал, что его дом был скромным. Для меня это был дворец. Все зависело от точки зрения.
— Я предпринял шаги, чтобы как можно меньше зависеть от моей семьи, — продолжил он. — Однако, во время первого ареста Адама, его мать имела возможность повлиять на трудоустройство моей жены. Мне дали средства и попросил внести за него залог.
— К чему такие сложности? Почему дом Пирсов не внес залог самостоятельно?
— Потому что он публично отвернулся от них. — Корнелиус поморщился. — Для его имиджа плохого парня будет непоправимым ударом, если станет известно, что мамочка и папочка выкладывают деньги, чтобы вытащить его из тюрьмы.
— А вы, «приятель детства», были безопасным вариантом.
Корнелиус кивнул. Это начинало походить на тупик.
Легкое движение на лестнице заставило меня повернуться. Гималайский кот с кремово-шоколадной шерстью спускался по ступеням, за ним шли енот и белый хорек.
— Извините меня, — сказал Корнелиус.
Трое животных подбежали к его ногам и сели, уставившись на него.
— Я так понимаю, Матильда проснулась.
Три головы одновременно кивнули.
Корнелиус встал, достал чашку-поильник с ярко-красным колпачком из холодильника и помыл под краном. Енот встал на задние лапы. Корнелиус передал ему чашку.
— Отнеси ей сок и развлекай, пока я не поднимусь.
Енот взял сок в темные лапки и побежал вверх по лестнице на задних лапах. Кот и хорек последовали за ним.
— Вы — звериный маг.
Они были настолько редкими, что я встречала только одного раньше.
— Да. Я не Превосходный, так что вам не нужно беспокоиться, что я призову стаю диких волков, чтобы разорвать вас на куски.
— Зачем вы помыли чашку?
— Потому что если я этого не сделаю, Эдвина помоет ее за меня. Это инстинкт, она ничего не может с этим поделать. К сожалению, она не делает различий между водой из раковины и из унитаза, для нее обе пахнут чисто. Мы закончили?
— Всего лишь несколько стандартных вопросов. Вы знаете, где Адам Пирс?
— Нет.
Правда.
— Вы можете с ним связаться?
— Нет.
Правда.
— У него есть друзья или знакомые, с которыми он поддерживает связь?
— Не из прошлой жизни. Я его единственная ниточка. Не то, чтобы он был непопулярным — он был слишком красив и богат — просто так и не завел ни с кем долгой дружбы.
— У вас есть какая-нибудь информация, которая поможет мне его найти?
— Прямых фактов нет. Но могу сказать, что Кристина никогда не позволит своему золотому мальчику терпеть неудобства. Тем или иным способом она его поддерживает. Мой совет — следуйте за деньгами.
— Конец беседы. — Я выключила диктофон и вытащила визитку. — Огромное спасибо, мистер Харрисон. Если вам случится поговорить с Адамом Пирсом, пожалуйста, дайте ему мой номер. Подозревают, что он убил офицера полиции. Его семья беспокоится за него, и я его лучший шанс выжить в этом бардаке.
— Вы не собираетесь спросить меня, считаю ли я его виновным? — спросил Корнелиус.
— По правде говоря, меня это не волнует. Моя работа не в том, чтобы доказать его невиновность. Я просто должна привести его целым.
— Очень хорошо. — Он проводил меня до двери, открыл ее и замешкался. — Мисс Бейлор, если вы поговорите с домом Пирсов, они будут утверждать, что Адам был примерным членом общества, пока не пошел в колледж, где он как-то нахватался всех этих радикальных идей. Они большинство людей убедили в этом. — Он прокашлялся. — Наша начальная школа была меньше, чем в пяти кварталах от моего дома. Когда мы были в третьем классе, нам разрешили ходить домой самим, с нашими телохранителями, следующими за нами на безопасном расстоянии. По дороге, мы заходили в магазин. Первые три раза Адам воровал. Ничего существенного — шоколадный батончик, напиток. Это удавалось ему на раз-два. Он просто брал его и выходил из магазина, как будто гордясь тем, что сделал. В четвертый раз, родственник хозяина схватил его за руку и забрал у него конфету. Адам обжег его. Он обжег его так сильно, что, когда подоспел телохранитель, кожа мужчины пузырилась на лице. Я до сих пор помню запах. Этот едкий, ужасный смрад горящей человеческой плоти. Дом Пирсов пытался сказать, что Адам был испуганным ребенком, который действовал инстинктивно. Они заплатили достаточно денег семье, и все дело замяли. Но я был там, и я видел его лицо. Адам не боялся. Он был в ярости. Он наказывал человека за то, что тот посмел помешать ему.
Корнелиус склонился ко мне и серьезно посмотрел мне в глаза.
— Он мог сжечь того парня заживо из-за шоколадного батончика. Адам берет, то, что хочет, и если вы скажите ему «нет», он причинит вам боль. Вот с таким человеком вы имеете дело. Не буду желать вам удачи. Просто берегите себя.
К тому времени, как я покинула скромный дворец Корнелиуса, солнце опустилось к горизонту. Я сидела в машине и шарила в сети. Быстрая проверка почтового ящика не выявила никаких новых событий, а поиск предприятия, связанного с мотоциклами в пределах Хьюстона, привел меня к «Нестандартным мотоциклам Густава». Салон на картинке очень походил на тот, что был за спиной у Пирса на фото в Твиттере. Добираться к «Нестандартным мотоциклам Густава» было через весь город. Когда я доеду туда, уже совсем стемнеет.