«Вороны и Молота» истекало. Если мы не сможем освободить Созэ из-под контроля Зантэ, он отдаст приказ на латыни, и вся гильдия умрет.
Я покинул зал, помчался по коридору, ведущему к кабинету Блит, теперь Созэ, огибая агента по пути. Я так сосредоточился на назначении, что не заметил, какого агента обошел.
— Кит?
Я застыл и обернулся. Низкий, худой агент Тим средних лет щурился в мою сторону. Блин. Тим был телепатом, и он хорошо улавливал мои мысли, особенно, когда я был сосредоточен на искажении.
Моя нога подвинулась назад, пока я думал, бежать ли.
— Погоди! — он вытянул руку, сжал воздух перед моей грудью. — Что происходит, Кит? Созэ говорит, ты помог Дариусу Кингу и демоническому магу сбежать из участка.
Я огляделся. Дверь кабинета Блит была закрыта, и в коридоре было пусто. Ладонь Тима вот-вот столкнется с моей грудью. Я убрал искажение и шагнул к нему.
— Послушай, Тим, — прошептал я. — Созэ не в своем уме. Та женщина из «Ключей Соломона» — менталист, она управляет им. Мне нужно найти их и остановить этот бред, пока не убили невинную гильдию.
Тим не стал, как обычно, спрашивать, с чего ему верить мне, ведь он слышал мои мысли, а не только голос, и знал, что я говорил всерьез.
— Я не знаю, куда ушел Созэ, — быстро прошептал он, — но женщина ждет его в кабинете Блит.
Кабинет Блит?
За мной?
— Но, Кит, — говорил Тим, — ты уверен, что Созэ…
Его слова летели ко мне, но я не слышал их, повернулся к двери кабинета с окошком. За стеклом было лицо женщины. Ее темные глаза поймали мой взгляд.
Зантэ улыбнулась.
* * *
Я миновал ступени одну за другой. На пятом этаже я открыл дверь. Оглядел пустое пространство. Никого не было видно. Даже меня.
Я прошел к кладовой, где капитан Блит, Линна и я общались до этого. Постучал дважды. Раздался приглушенный стук внутри. Тишина.
Я постучал снова костяшками по дереву.
— Кто там? — крикнула капитан Блит из-за двери.
Я создал искажение агента Созэ. Показал его в ее разуме у двери.
— Капитан, это агент Созэ, — сказал он. — Нужно поговорить.
В комнате было тихо.
— Капитан Блит, — сказало искажение. — Мы посреди кризиса. Нет времени ждать вас.
Ее лицо появилось в окошке. Она щурилась, глядя на мое искажение.
— Чем могу помочь, агент Созэ?
Искажение нетерпеливо скрестило руки.
— Откройте дверь, капитан.
Ее лицо пропало из окошка.
Я сжал нож в правой ладони.
Дверь распахнулась, и Блит появилась с чашкой кофе, рядом с ней был стул на колесиках.
Она взмахнула кофе по дуге. Горячая жидкость пролетела сквозь искажение Созэ и попала на мое плечо, пачкая футболку. Стул полетел в меня через миг. Он попал по моей груди, и я рухнул на спину, нож улетел от меня.
Убрав искажение Созэ, я впитал пятна кофе в искажение невидимости и снова исчез.
Блит вытащила пистолет и направила на точку, где я пропал.
Я откатился, капсула взорвалась на полу, разбрызгивая желтое зелье. Я вскочил на ноги, схватил нож и выпрямился.
Она посмотрела на выключатели света на стене.
Я бросился к ней. Она использовала телекинез, чтобы выключать и включать свет. Свет сверкал слишком быстро для моего искажения. Я направил нож к ее груди.
Хватка телекинеза обвила мое горло и оттолкнула меня. Я задыхался. Бесполезно хватался за шею.
Протянув ко мне руку, Блит подняла другую и направила пистолет мне в лицо.
Я создал искажение. Ее восприятие превратилось в крутящийся радужный калейдоскоп. Фантомная хватка на моем горле пропала. Я бросился вперед снова. Поймал ее за плечо. Толкнул нож в ее тело другой рукой.
Яростный вопль сорвался с ее губ.
Твердое дуло пистолета прижалось к моей груди.
Она нажала на спусковой крючок. Вспышка боли в груди. Прохладная жидкость пропитала мою футболку.
Мои ноги ослабели, и тьма окутала меня раньше, чем я упал на пол.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Ох, больно.
Череп ощущался как индейка Эбенезера Скруджа рождественским утром: Боб Кратчит резал ее тупым ножом, а его жена жарила ее на открытом огне. Но грудь болела хуже. Агония пульсировала посреди грудной клетки от каждого вдоха.
Я заставил глаза открыться. Флуоресцентные огни жалили зрачки, вызвали у меня стон. Я не был с таким похмельем с новогодней вечеринки в «ККК». Какой-то гений подумал, что нанять алхимика как бармена было прекрасной идеей. Как оказалось, алкогольный праздничный пунш от алхимика был похож на домашний напиток.
Погодите.
Откуда похмелье? Что я делал прошлой ночью? И где я вообще был?
Мои глаза привыкали к обжигающим белым огням, я приподнялся на локте. Грудь раскалывалась от движения — так ощущалось. Две фигуры медленно стали четкими: Линна, которая всегда радовала глаз, и Блит, которая такой не была. Капитан лежала на полу, и кровь пропитала ее блузку на груди, темный цвет был очень ярким на болезненно бледной коже.
Линна склонялась над Блит, проверяла комок окровавленной марли на плече капитана.
Воспоминания вернулись в мой ушибленный мозг, словно подлива из жидкого ужаса.
Я ударил Блит ножом.
Я помнил все чисто, словно это ввели особенно тщательно в мой разум. Я помнил улыбку Зантэ, когда заметил ее за дверью. Я убрал невидимость для разговора с Тимом, это было глупо. Почему я подумал, что Зантэ не было рядом?
И — блин. Я помнил, как ударил Тима по челюсти, оттащил его оглушенное тело в кабинет Блит и связал его шнуром. Зантэ стояла там, смотрела, как я делал ее грязную работу, с нахальной ухмылкой. Когда я заткнул рот Тима и запер его в кабинете, Зантэ дала мне кинжал.
Я пошел за Блит, был в сознании, но не понимал, что мною управляли. Меня мутило, а вены становились горячее от ярости с каждой секундой.
— Он очнулся.
Хриплый и тихий голос Блит вывел меня из гневной фантазии о том, как я сворачиваю шею Зантэ. Я сел, игнорируя боль в груди, задыхаясь от стыда.
— Капитан, — пробубнил я. — Мне так жаль. Я…
— Мы знаем, — она лежала на полу, ступни были на коробке папок, и она кривилась, глядя на меня. — Считай, что тебе повезло, агент Моррис. Я не