Читать интересную книгу Ужасная училка: Итоговый экзамен - Р. Стайн

Солнце палило нещадно. Из-за нестерпимого зноя мои руки вспотели. Что если они соскользнут с лестницы?

Не успел я хорошенько над этим подумать, как миссис Мааарг вышла вперед и сделала самое ужасающее объявление из всех.

Говоря, она не сводила с меня выпученных, похожих на теннисные мячи глаз. И ее ухмылка лучше любых слов говорила о том, что хороших новостей для меня не предвидится.

— Лезть по лестнице будем в порядке очереди, — пророкотала она, поднимая обеими руками свою Таблицу Наблюдения и Выжидания. — Начнем с тех, кто находится на дне таблицы, и будем продвигаться вверх.

Внезапно у меня пересохло во рту. Нетрудно было сообразить, что это значило. Это значило, что я иду первым.

— Если кто-нибудь сорвется в яму, — продолжала миссис Мааарг, — испытание окончено. Этот человек — неудачник. Остальные от испытания освобождаются.

Теперь уже абсолютно все уставились на меня. Все понимали: если я сорвусь, им больше ничто не будет грозить. Им не придется ползти над ямой. Они смогут вернуться в лагерь и отпраздновать свое спасение.

Я знал, что все взгляды устремлены на меня. Это привело меня в бешенство. Неужели все действительно считают меня круглым неудачником?

Миссис Мааарг поманила меня пальцем, увенчанным черным когтем. Я подошел к краю скалы.

— Ну, это легкотня! — сказал я так громко, чтобы услышали все. — Неужели для Итогового Экзамена у вас не нашлось испытания посуровее?

Я смог произнести это уверенно и твердо, не выдав себя дрожью в голосе. Я почувствовал себя хорошо. Зачем показывать остальным, насколько мне страшно?

Я опустился на четвереньки. И подполз к краю утеса.

Я посмотрел на бурлящую песчаную яму далеко внизу. Раньше я никогда не страдал боязнью высоты. Теперь точно буду!

Солнце слепило глаза. Внезапно закружилась голова. Ноги дрожали так сильно, что я не мог заставить себя ползти к лестнице.

— Пошел, волчонок! — прорычала миссис Мааарг.

Я глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Но ничего не мог поделать с отчаянно колотившимся сердцем.

Я перегнулся через край обрыва и дрожащими руками схватился за первую перекладину. Руки взмокли от пота. Изо всех сил вцепившись в ступеньку, я прополз несколько дюймов вперед.

Затем я осторожно потянулся вперед и ухватился за вторую перекладину.

Вокруг царила тишина. Я знал, что остальные ребята наблюдают за мной, скрестив пальцы. Где-то вдалеке закричала птица.

Я оглянулся через плечо. Миссис Мааарг даже не следила за мною. Она стояла ко мне спиной, обсуждая что-то с дядей Феликсом.

Я потянулся к третьей перекладине — но остановился, когда кто-то ухватил меня за лодыжку.

— Погоди… — прошептал Рикардо.

25

Я схватился за третью перекладину. Мое колено упиралось в первую. Я уже готов был окончательно перелезть с утеса на лесенку. Я повернул голову к Рикардо.

— Чего тебе?

— Десятая ступенька — с подвохом, — прошептал он. И оглянулся, дабы убедиться, что миссис Мааарг его не видит.

— Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросил я.

— Не хватайся за десятую ступеньку, — сказал он. — Если возьмешься за десятую — она обломится, и ты навернешься.

— Как… — я запнулся, — как ты узнал?

— Я слышал, как двое вожатых обсуждали это после завтрака. Они сказали, что миссис Мааарг подпилила десятую ступеньку, чтобы та обломилась.

Я посмотрел на него искоса:

— Уверен?

— Своими ушами слышал, — настаивал я. — Они говорили о десятой.

Рикардо отпрянул назад — и как раз вовремя. Миссис Мааарг закончила разговаривать с дядей Феликсом и повернулась ко мне. Рикардо быстро смешался с толпой ребят.

Я сделал еще один глубокий вдох. Руки буквально истекали потом. Но остановиться, чтобы вытереть их о футболку, я никак не мог.

Я схватился за четвертую перекладину и перетащил колени вперед. Сейчас я находился прямо над песчаной ямой. Я знал, что назад пути нет. Нужно двигаться дальше.

И не забыть бы… Не хвататься за десятую ступеньку.

— Ой. — От твердых деревянных перекладин колени болели. Сверху нещадно палило солнце. От ослепительного солнечного света я не мог сфокусировать зрение.

Я обхватил руками пятую перекладину.

Не хватайся за десятую. Хватайся сразу за одиннадцатую.

Пропусти десятую. Пропусти десятую.

Спину пронзила резкая боль. Я не обратил на это внимания и схватился за шестую ступеньку.

Порывы ветра, казалось, набирали силу, когда я полз ко второму утесу. Лестница подо мной раскачивалась.

Я схватился за седьмую перекладину. Подтянулся вперед.

Я снова глубоко вздохнул. Пытался сглотнуть, но горло слишком пересохло.

Я дождался, когда ветер стихнет. После чего вцепился в восьмую ступеньку.

Она обломилась с оглушительным треском.

Мои руки взвились, как птицы, когда я полетел с лестницы. Головою вперед.

Головою вперед. Вниз… вниз… истошно крича всю дорогу.

26

Мой вопль оборвался, когда я шлепнулся животом в зыбучие пески. Мое лицо погрузилось в песок. Он был обжигающе горячим!

Едва приземлившись, я немедленно начал тонуть.

Я поднял руки и принялся шлепать ими по поверхности. Но это не помогло. Густой и влажный песок неумолимо поднимался, будто заглатывая меня. И засасывал меня вниз.

Я не мог дышать. Я не мог видеть. Я дергал ногами, пытаясь подняться на поверхность.

Дергаясь, корчась, извиваясь, я думал о Рикардо.

Человек человеку волк. Ешь или будешь съеден.

Рикардо провел меня, чтобы самому избежать испытания. Он провел меня — а я попался.

Ребята вроде Рикардо приезжали в этот лагерь, чтобы соперничать и побеждать. Им нужна была победа, победа, и еще раз победа. А я по таким принципам жить не мог. Я верил ему до последнего.

Прилив злости заставил меня напрячь руки и ноги и изо всех сил рвануться вперед. Я отчаянно отталкивался ногами в жгучем густом песке… и ахнул, когда моя голова вдруг вырвалась на поверхность.

Я запрокинул голову и втянул в себя воздух. Я поднял руки и принялся дергать ногами, выталкивая себя вверх.

Я услышал крик и увидел, что ко мне пробирается Берт. Берт опять спешил на помощь. Он схватил меня за руку и потащил вверх. Потом обхватил рукой за талию и вынес из зыбучих песков.

Обеими руками я вытер с лица песок.

— Полагаю, Итоговый Экзамен окончен, — промолвил я.

Миссис Мааарг смотрела на меня снизу вверх, исходя слюной.

— Не думай о том, какой ты неудачник, Томми, — сказала она. — Думай о том, какой вкусный из тебя выйдет обед!

* * *

Берт отвел меня в душевую кабинку. Он заставил меня принять хороший, долгий душ. Он напомнил мне, что миссис Мааарг не любит кушать еду с налипшим песком.

Стоя под душем, я пытался пораскинуть мозгами. Смогу ли я по-быстрому придумать какой-нибудь план побега? Есть ли хоть малейшая надежда на спасение?

Горячая вода хлестала меня по макушке. Я стоял там и думал, думал долго, может быть, минут двадцать. Но никаких идей меня так и не посетило.

Слишком поздно, с родителями уже не свяжешься. И потом, я ведь уже пытался.

На острове нет мест, куда можно было бы убежать. Нет мест и чтобы спрятаться. Это я тоже уже пытался.

Когда Берт подвел меня к моему домику, я печально вздохнул. Я понимал, что обречен. Итоговый Экзамен подошел к концу, и я его провалил. От судьбы не уйдешь.

— Одевайся, — сказал Берт. — Не хотелось бы заставлять миссис Мааарг ждать. Она предпочитает получать свой обед вовремя. — Он похлопал меня по плечу. — Прости, дружище. Правда. Что еще я могу сказать? Прости.

Он сказал, что вернется за мною через несколько минут. Я смотрел, как он спускается вниз по склону холма.

Я вошел в домик, готовиться. Я никак не мог решить, что надеть. Чтобы вы надели, если бы вас собирались подать к столу людоедки?

Я натянул лагерную футболку и собственные спортивные шорты. Я завязывал шнурки, когда в домик влетели Софи и Рикардо.

— Я не обманывал тебя. Клянусь! — воскликнул Рикардо. — Я слышал, как вожатые говорили о десятой ступеньке. Правда. Они, видать, знали, что я подслушиваю. Вот и решили меня надуть.

Я взглянул на него исподлобья. Я не хотел ему верить. Я хотел оставаться злым.

— Он правду говорит, — настаивала Софи. — Я знаю, он хотел тебе добра. Ты нам нравишься, Томми. Мы вовсе не хотели…

— Вожатые нас обманули, — сказал Рикардо. — Я бы не стал тебе врать.

Я вздохнул.

— Какая теперь разница? — пробормотал я. — Теперь уже все равно.

— Ты герой! — заявила Софи. — Правда. Ты настоящий герой. Ты нас всех спас.

— Хорош герой, — проворчал я, закатывая глаза. — Героический бутерброд.

— Все считают тебя победителем, — сказал Рикардо. — Подумай только! Все считают тебя героем.