Читать интересную книгу Год, в котором не было лета. Как прожить свою жизнь, а не чужую - Ирина Летягина

сможешь отличать капитанов от местных гибралтарцев.

Никаких портовых шлюх я ни разу не видела. Хотя некоторые капитаны себе женщин-моряков для отношений подыскивают на сайтах. Так и пишут: морской волк стосковался от бренности одиночества, ищет себе волчицу для совместного покорения морской стихии. Или вроде того.

Мы стояли в центральном порту Гибралтара. Рядом казино, располагающееся в огромном круизном лайнере, но уже без двигателя. Мне это казино не понравилось сразу, мне казалось, что это старый кастрированный кот: толстый, красивый, но нет в нем уже того сумасбродства, которое заставляет таскаться вдаль от дома на поиски приключений.

В порту много разных лодок. Старых развалин, новеньких катамаранов, пафосных яхт для Ибицы в сезон, маленьких моторных яхт, пыхающих дизелем, яхты на продажу. На любой вкус и цвет. Многие прямо на лодке и живут. В сезон переходят из порта в порт, платят аренду, иногда стоят на якоре. Это бесплатно.

Самое классное на яхте для меня – это ночь. Я снова младенчик, и мама-океан качает меня ласково-ласково. И спишь до рассвета, убаюканная волнами прилива или отлива. Подъем обычно в семь, но если перед этим у капитана была встреча в баре, то и в восемь, и в девять.

Потом завтрак, сводка погоды по телевизору, немного работы до 12, ланч, немного работы до 17, потом ответственный начинает готовить ужин. Иногда на корабле нечего было делать из-за дождя, и мы были свободны весь день.

Во второй день моего пребывания на борту мы с другой морячкой стали укладывать припасы для трансатлантического перехода. Столько разнообразных продуктов я в жизни своей не видела. Бобы жареные, бобы вареные, бобы с мясом, ветчиной, тунец, лосось, тушенка, спагетти с курицей, вареный кускус со шпинатом, топинги, фрукты, вареная чечевица. Все это закрыто в консервы. У нас получилось около 40 килограммов только консервов, без учета муки, макарон, риса, кускуса, чечевицы, всяких мюслей для завтрака, которые весили еще около сорока килограммов. Переход длится при нормальном ветре и без ошибок с курсом около двадцати – двадцати пяти дней. Пять приемов пищи в день, потому что на океане прохладно и надо работать изредка, на что уходит много энергии, намного больше, чем на земле.

Наша лодка была красивой белой парусной яхтой длиной сорок четыре фута. Внутри и снаружи она была отделана деревом. На яхте все есть. Я даже расстроилась, потому что хотела пожить без цивилизации. Туалет удобный, на помпе. Делаешь свои дела, десять раз нажимаешь на ручку насоса, все уходит в дырочку, перекрываешь дырочку, снова насосом набираешь воды и снова ее спускаешь. Гигиена, все дела. Есть электричество, газ, опреснитель на сорок литров. Раз в два дня душ с теплой водой в море. Пока мы были пришвартованы, ходили в портовый душ с горячей водой.

Самое сложное для меня было слезать с корабля на пирс. Уровень воды постоянно разный, это зависит от положения луны, вода меняется каждые шесть часов. То есть спать ты ложишься, и лодка на одном уровне с пирсом, а встаешь – и лодка ниже пирса на полтора метра. Вот это была моя регулярная стрессовая ситуация: залезть на пирс с лодки. Представьте себе: лодку мотает от волн, все вокруг мокрое, а капитан просил снимать обувь на борту. Ты стоишь в мокрых носках, притягиваешь лодку к пирсу, пока она подошла довольно близко, надо быстро взобраться на ступеньку лодки выше и шагнуть через воду на пирс. При этом лодку постоянно мотыляет из стороны в сторону, и надо поймать момент, когда лодка еще не начала отходить от пирса. Пару раз я чуть не улькнула в воду Гибралтара с утра пораньше. Потом вроде стало получаться, но все равно со стороны это какое-то танго в исполнении каракатицы. Я старалась незаметно делать это, потому что все сразу начинали давать советы, которые в моем случае вообще не работали.

Вся остальная бытовая составляющая та же, что и на суше. Готовка, уборка, сон. Лодка сорок четыре фута. Внутри каюта капитана в носовой части, общая комната и две каюты под кокпитом. Мы с морячкой жили в одной каюте душа в душу. Это было чудесно. Пространство ограниченное, и если с человеком комфортно, это большая удача. Нам было комфортно.

Когда готовишь, нельзя допускать открытого огня. То есть сначала поставил кастрюлю, потом зажег газ, ни в коем случае не наоборот. Стоять надо во время готовки, прислонившись к углу возле раковины и держась одной рукой за специальную палку возле плиты. В океане все двигается, и есть правило в связи с этим: одна рука – тебе, одна – кораблю. Морячка рассказывала мне, что однажды забыла закрыть мешочек с мукой на прищепку и при первой сильной волне общая каюта превратилась в декорации для снежного шоу Славы Полунина. Пришлось все отмывать самой, потому что на лодке действует правило: ты ошибся – ты исправляешь.

Когда моешь посуду, надо экономить воду, поэтому моющее средство никто до конца не смывает, так и кушаешь потом с тарелок с высохшей мыльной пеной. Да и в принципе воду экономишь всегда, чтобы почистить зубы и умыться, хватает полстакана, я проверяла.

Одежду сушишь на палубе, цвет твоего нижнего белья никого не волнует.

Надо постоянно проверять, нет ли воды в трюме. Мы один раз как-то упустили этот момент, а как проверили – выкачали, наверное, литров пятнадцать грязной вязкой воды. Откуда она там появилась, я боялась спросить. Остается догадываться.

Жизнь на лодке мне понравилась. На квартиру вообще не похоже, все всегда открыто, замков нет, да и прятать особо нечего. Плюс я по-настоящему прочувствовала русскую поговорку «ждать у моря погоды».

Джек Воробей. Ла Линеа

Капитаны бывают самые разные. Молодые и старые. Деспотичные и не очень. Кто-то постоянно живет на лодке, а для кого-то лодка – как дача: пять дней работы в офисе, два дня – недалекие выходы из Гибралтара в сторону Африки. Чьи-то яхты вычищены добела и благоухают винным уксусом, чьи-то выглядят форменными ржавыми посудинами, на борт которых подниматься-то страшно. Чьи-то лодки давно не выходили в океан, мачты и паруса превратились в сушилки для белья, а корма служит хранилищем ненужных вещей, как балконы со старыми сломанными лыжами, треснутой гитарой без струн и грязными прошлогодними ботинками.

Рядом с Гибралтаром на испанской части полуострова в городке Ла Линеа есть еще один небольшой порт. Я