Читать интересную книгу Последний герой нашего времени (сборник) - Владимир Контровский

Они спускались в метро - станции метро в Париже понатыканы густо, - и Натаниэль, машинально скользнув взглядом по кучке темнокожих парижан у ограждавшего спуск в подземку каменного парапета, подумал: "Да их тут не меньше, чем у нас в Оклахоме или Луизиане! Вот тебе и Европа…". И тут он услышал возмущённые крики.

Полный француз с добродушным лицом - вероятно, какой-нибудь клерк средней руки, - проходя мимо оживлённо болтающих афрофранцузов, нечаянно задел плечом темнокожую женщину, явно бывшую центром внимания этой мини-тусовки. И тут же вся компания превратилась в стаю яростно галдящих галок, набросившихся на недоумённо вращающего головой голубя.

– Vous etes raciste! Vous etes raciste![4] - Натаниэлю показалось даже, что вместо рук у негров крылья, и что они вот-вот начнут дружно клевать растерявшегося и что-то робко бормочущего прохожего. Однако до драки дело всё-таки не дошло, и когда ошарашенный клерк проходил мимо наблюдавшей за склокой молодой пары, Нат с Джейн услышали его детски-обиженное:

– Non, je ne suis pas raciste…[5]

Джейн только фыркнула, а Натаниэль вдруг ощутил неприятный холодок в спине - ощутил впервые в жизни. Впрочем, через двадцать минут они были уже в гостинице, начали заниматься любовью прямо в душе, продолжили на широкой (несомненно, только для этого и предназначенной) постели и быстро забыли об этом неприятном случае.

* * *

…Через десять лет у них уже было всё - купленный в кредит роскошный собственный дом, оборудованный по последнему слову техники, три новенькие автомашины - Джейн, Ната и семейная, для совместных выездов на уик-энды, - престижная и высокооплачиваемая работа и солидный счёт в надёжном банке. Натаниэль стал одним из ведущих специалистов "High Tech Corporation" - крупной компании, занимавшейся разработками и промышленным внедрением новейших технологий, - а Джейн работала в этой же корпорации экспертом по маркетингу. Звёзд с неба она не хватала, но сидеть дома отказалась категорически.

– Ты что, приверженец ислама, который советует держать жён под паранджой? - решительно заявила она мужу. - Нет уж, мой дорогой, я не собираюсь проводить лучшие годы среди кастрюль - не для этого я заканчивала университет. В наше время женщина может очень многого достичь!

И она действительно добилась многого, чем вызвала некоторое удивление Натаниэля, знавшего о скромных талантах своей супруги. До него доходили сплетни о том, что, дескать, карьерные достижения Джейн связаны с несколько иными её способностями, отличными от чисто деловых, но как настоящий мужчина и любящий муж, он пропускал эти сплетни мимо ушей, а однажды прямо заявил разоткровенничавшемуся с ним на эту тему доброхоту:

– Слушай, парень, попридержи свой вонючий язык, иначе я тебе его вырву и засуну тебе же в задницу, о'кей?

Собеседник поперхнулся на полуслове, оценил ледяные глаза Ната и его широкие плечи и счёл за лучшее не вступать в чреватую травмами дискуссию. После этого случая никто больше не пытался "открыть глаза простаку Натти Бампо на недостойное поведение его супруги". Да и было ли оно, это недостойное поведение? Джейн в ответ на острожный вопрос мужа устроила настоящий скандал с битьём посуды и потоками слёз, суть которого сводилась к старинному изречению "не пойман - не вор!". Правда, Джейн изложила эту самую суть в несколько иных, более энергичных выражениях типа: "А ты что, выгребал использованные презервативы с заднего сидения моей машины?".

Да, у них было всё - кроме детей.

– А зачем они нам? - вполне искренне удивилась Джейн, когда Натаниэль завёл в очередной раз разговор на эту тему, выбрав, как ему показалось, наиболее подходящий момент - они лежали в супружеской постели, отдыхая после любви.

– Как это зачем? - не понял Нат. - Странный вопрос…

– Ну почему же странный? - снова удивилась Джейн, слегка покалывая своими острыми ноготками обнажённую грудь мужа. - Я действительно не понимаю, зачем тебе это нужно! Мы с тобой молоды, перед нами весь мир, в котором столько всего интересного и приятного, у нас есть деньги, которые можно со вкусом потратить на массу полезных вещей и удовольствий, а ты заморачиваешься какими-то там детьми! Всю жизнь мечтала - ходить с пузом, переваливаясь с боку на бок, как глупая толстая гусыня; потом мучаться, пока этот кусок мяса будет выползать из моего тела, орать от боли, а потом ещё возиться с мокрыми памперсами! И для чего? Чтобы лишить себя всех доступных нам удовольствий? Только ради этого?

– Подожди, подожди, - Нат перехватил руку жены, целеустремлённо и в тоже время словно ненароком переместившуюся с его груди на живот и ниже. - Но ведь мы же не вечно будем молодыми - мы состаримся! И потом, ведь до тебя миллиарды женщин рожали, и…

– Знаешь что, дорогой, - Джейн вырвала свою руку из его пальцев, пружинисто села на кровати, и Натаниэль почти физически ощутил, как в ней закипает раздражение, - я не собираюсь следовать заветам прабабок, игравших в свиноматок! По-твоему, основное назначение женщины - это быть родильной машиной, так, да? Только не надо сказок про стакан воды, который тебе подадут на старости лет благодарные отпрыски! Да они прежде всего буду думать о том, как бы поскорее спровадить эту старую руину - то есть тебя - в крематорий и получить наследство! Да, да, именно так! Нужно зарабатывать деньги, и тогда тебя до самой смерти будут заботливо облизывать нанятые няньки-сиделки, и безропотно выносить за тобой дерьмо, потому что ты им за это будешь платить - и хорошо платить, вот так! А дети… - и она брезгливо сморщилась. - А что до россказней о продолжении рода - оставь это пасторам, лепечущим что-то про рай и ад! Мне лично наплевать, что будет здесь, на это дрянной планете, после того, как я сдохну и стану бесплатным ланчем для червей. Живём один раз, и поэтому надо взять от этой жизни всё, что можно - и даже то, что нельзя! А если тебе так надо о ком-то заботится - если тебе меня мало, - давай заведём собаку: хлопот меньше, а удовольствие то же. А пользы - пользы даже больше: хорошая собака - это престижно.

Натаниэль смотрел на жену, на её длинные волосы, упавшие на тугую грудь, на глаза, светящиеся в полутьме спальни, как у кошки, и думал, что она чертовски хороша. И ещё он вдруг вспомнил, как Джейн без всяких угрызений совести пошла на эвтаназию своей матери, прикованной к постели, - после того как врачи сказали ей, что старушка никогда уже не встанет, но протянет ещё не один год, мучая себя и других…

И всё-таки она уступила ему - третий раз в жизни. Уступила после того, как пару раз перехватила взгляды Ната, которые он бросал на женщин с маленькими детьми - такие ещё иногда встречались в элитном районе, где они жили. Джейн поняла своим обострённым, каким-то поистине звериным чутьём, что её муж не успокоится; и дело может кончиться тем, что их уютное гнёздышко в один не очень прекрасный день развалится - если в нём не запищит птенец. Так родилась Кэролайн.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});