— Так вот по какому поводу семейный обед сегодня. — Заявляет Ден, приподнимая уголок губ в ухмылке, не двигаясь с места. Он знал!
— Обед! — Аля вскакивает с места и стремиться покинуть кабинет. — Здравствуй, Денис. Я накрою в столовой.
— Ты же понимаешь, отец, что я теперь не могу снять привязку. — говорит он отцу, словно меня нет в помещении, и от этого вдруг сердце моё сжимается с такой силой, что дышать возможности нет.
— Почему? — Прячусь за чашкой. Знаете, обидно. Словно этот факт его тяготит. Столько дней вместе, а тут…
— Можешь. — Мой вопрос проигнорировали. Значит, без меня всё решат. Может, тогда пойти помочь Але? — К счастью для всех нас, работу в связке вы ещё не начали. Значит, нам просто нужно снять привязку…
— Но тогда, она не сможет оборачиваться. — прервал Ден отца, кивком головы указав на меня.
— Почему? — Попытка номер два. Может, услышат?
— Сможет. — заявил Александр, поднимаясь. Нет. Не услышали. — Ей лишь нужна тренировка. До начала набора студентов у нас чуть больше полугода. За это время она освоит частично свою магию, подготовится к поступлению и пойдет на общий поток. А ты ей в этом поможешь, как и договаривались. К тому же она не нечисть.
— Полукровка? — с сомнением спросил Ден.
Он знал! То есть его не смущает, что я поступаю в их Академию? Дыхание задержала. Всё. Сейчас он скажет…
— Василиса — иномирянка.
Финиш. Наконец-то на меня посмотрели. Просто стояли и смотрели. Не изучая и оценивая. Нет. Отец был в восторге, Ден — в шоке.
— Что всё это значит? — тихо возмутился парень, глядя на меня.
А чего это мы такие злые? Как самому молчать и не договаривать, так это нормально!
— Прости. — выдавила я из себя.
— Пойдемте за стол. — Торжественно произнёс мужчина, сопровождая слова приглашающим жестом.
Идя по коридору впереди Дена, чувствую взгляд парня на себе. От его взгляда всё тело покалывает. Или это ещё перестройка организма не закончилась? Чтоб отвлечься от этих ощущений, начинаю рассматривать интерьер дома. Деревянные панели, картины на стенах напомнили мне фильмы восемнадцатого века. И судя по размеру дома, хозяева относятся к высшему сословию. Ну, уж точно не крестьяне. Но и не графья. Я надеюсь.
Столовая светлая, просторная, с большим столом, с камином. Размером с мою хрущёвочку, двухкомнатную. Может, чуть меньше. Что же. Аля, если готовила она, превосходный повар. За столом была тишина минут десять, нарушаемая лишь мерным сопением со стороны Дена, постукиванием столовых приборов со стороны директора и тихим приемом пищи со стороны Али и меня. Меня, конечно, смущает изучающий взгляд со стороны парня, но не настолько, чтоб потерять аппетит. Будто он ждёт, что я сейчас начну есть руками, чавкать и говорить с набитым ртом. Говорить мне не хотелось. Я наслаждалась. Тем более приятно вспомнить, какого это держать ложку в руках. И мясо есть с вилки, а не с когтя. И не облизывать усы, с которых стекает остаток соуса. И пить из чашки, держа её руками. Боже! Это кайф. Быть цивилизованным человеком. М-м-м. Зажмуриваюсь от удовольствия. И смаковать восхитительный крем на пирожном, облизывая губы… Это что-то… Как мало надо для счастья…
— Кхм-кхм…
Ну, почти. Ещё чуть-чуть тишины не помешало бы, но у кого-то слишком много вопросов и слишком мало терпения. Распахиваю свои глаза и ловлю горячий взгляд парня на моих губах. Непроизвольно закусываю нижнюю губу словно спрятать хочу. Но походу ещё больше огонь в парне разжигаю, потому что кадык его дёргается, а зрачки шире становятся.
— Вась…силиса — Боже! Да! Это я! Говори! Почему раньше я не слышала этих вибрирующих ноток в его голосе? — Иди. Помоги Але. Нам надо с отцом поговорить. — Тон уверенный и густой.
Говоря это, он продолжал смотреть на мои губы так, что их стало покалывать словно он пальцем по ним провел. Да каким пальцем? Языком. Нежно так, пробуя их на вкус. Горячо, требуя ответить… Мысли резко обрываются, когда дыхание сбивается и переходит на частые поверхностные рывки.
— Да. — Вскакиваю с места. Не хочу всё это испытывать. Мне жить с ним в одной комнате… — Конечно. Извините. Аля, давайте помогу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лихорадочно начинаю собирать грязную посуду. Аля подхватывает остатки и, я следуя за ней, покидаю столовую. Пересекаем холл и входим на светлую кухню, где хозяйничают два натовика.
— Сделайте кипятку. — просит Аля натовика, насыпая в заварочный чайник травки-муравки. — Присаживайся Василиса, будем нервы успокаивать.
— Да, я спокойна.
— Была бы спокойна, — улыбается она. — Была бы кошкой.
— То есть, вы хотите сказать, что я могу быть в этом образе, только когда на нервах?
— Это не от нервов зависит, — пододвинула она мне кружку. — А от скорости потока крови в организме. Со временем ты научишься понимать, как разгонять или приостанавливать кровь, чтоб произошло превращение. И как этот поток поддерживать, чтоб оставаться в том образе, в котором ты хочешь остаться…
Она говорила что-то ещё, но на меня подействовал её чаёк, и я сначала потеряла нить повествования, а потом и себя в сладком сне. Проснулась я на постели, укрытая одеялом. В кошачьем обличии. Одна. Ну, Аля… Больше не буду пить её чаёк… За окном светает. За столом спит Ден, опустив голову на сложенные руки. Было в этом что-то задевающие, обидное. Теперь не будет уже как прежде. Не обнимет. Не прижмёт. И "пушистой" не назовет. Спать на одной кровати со мной он не пожелал, предпочтя твердую поверхность стола мягкой подушке и тёплому одеялу. А судя по отсутствию платья на мне, или меня под ним, в комнату Ден принёс меня в обличии кошки. Глупый. Ведь всё тело затечет.
— Де-е-ен. — забравшись на стол, я неуверенно ткнула лапой в его плечо. — Де-е-ен, иди в кровать, а?
Приоткрыв один глаз, он несколько секунд сонно меня рассматривал, после чего безнадёжно попросил:
— Уйди.
— Уйти то я уйду. Всегда успею. Но вот ты то весь день потом мучиться будешь.
Коротко простонав, он спрятал лицо в скрещенные руки, не имея ни сил, ни желания со мной спорить.
— Ну, прекращай вести себя, как маленький ребёнок! — я начала закипать. Не ожидала я что так всё выйдет. — Обидели мышку, написали в норку! Не хочешь спать со мной в одной кровати, не надо! Я не уговариваю. Мне подушки хватит. Она по мягче матраса будет. Нет, одной не хватит. Ладно. Уговорил, буду спать в другом месте и вообще жить то же…
— У кого это?! — огрызнулся он, наконец-то посмотрев на меня.
— Да что не найдется ни кого, кто приютит маленькую меня. — Я молодец. Сижу, спинку лохматую ровно держу и взгляд такой "сверху-вниз" бросаю.
— Даже не думай! — рявкнул он, выпрямляясь и шею растирая. Затекла. — Жить будем, как и жили, а то вопросы пойдут. Мне нужно свыкнуться с мыслью, что моя собственная нечисть оказалась и не нечисть, и не… — Он не договорил, закатив глаза и отбросив голову назад, страдальчески простонал.
— Ну, подумаешь. Велика беда огорчение. Ничего ведь не произошло. Какая разница, не я так другая твоя нечисть бы обернулась…
— Почему ты сразу не сказала, кто ты? — спросил он, требовательно заглядывая мне в глаза.
— Ну, как же не сказала? — робко произнесла я, смахивая невидимые крошки со стола лапой. — Я же сразу сказала: "Давай знакомиться, я Василиса"
— Ну, давай, — велел он, скрещивая руки на груди. — Рассказывай.
Я даже как-то порадовалась, что вчера вырубилась, не дождавшись его. Если бы Ден вчера потребовал правды вот с таким вот лицом, я бы раскололась не задумываясь. А сейчас я была кошкой и честно выложила всё, как на духу.
Что знать не знаю, как в их мире оказалась. Что была обычной человечкой, жила, работала, в связях подозрительных замечена не была. Что одна я одинёшенька, на всем белом свете. И с магией дел не имела. И знать не знаю, что со всем этим делать. Спасибо его отцу — он знает. Всё распланировал. Всё решил. В известность, теперь уже всех, поставил. Я существо подневольное, выбора у меня нет. Так уж…