дубом она пряталась от солнца, которое почему-то уже не радовало ее как в детстве. В деревне солнце было другое, жаркое, оно заставляло появляться веснушкам, а здесь все было иначе или по крайней мере так казалось.
Еле слышно подошла мать и села рядом держа в руках два бокала лимонада со льдом. Она протянула его Френсис и воздохнув начала разговор, которого они обе старались избегать уже несколько лет.
«Мы тебя с папой очень любим и беспокоимся. Постарайся здесь как можно чаще бывать на мероприятиях, вокруг нас очень культурные люди. Бабушка их точно одобрит.» — с ухмылкой сказала Доес и продолжила. «Видела мисс Анну, которая скоро выходит замуж? Она точно счастлива, у нее очень выгодная партия. То есть я хотела сказать, что Бернар благородный человек, ей не о чем беспокоится» — Доес явно говорила ерунду и начала разговор слишком напрямик, что поняла только в тот момент, когда замолчала. Но, как никак она считала, что права, ведь в 20 лет уже стоит выходить замуж иначе это уже неприлично. Тем более Френсис была изумительно похожа на свою мать в том же возрасте, а значит красота точно на ее стороне.
«Я поняла тебя мама. Но все-таки я сама хочу решить, когда и за кого мне выходить замуж. Все это скоро закончится, и я как мечтала буду в Париже заниматься музыкой» — Френсис сделала явный акцент на музыке противопоставляя свадьбу настоящей и свободной жизни, которую желала получить, но в глубине души понимала, что это у нее не получится. Отец видел ее исключительно как жену богатого мужчины желая ей спокойного будущего. Мать видела дочь как продолжение себя, а себе она всегда желала хороший дом и платья, которые достойны высших похвал. Бабушки подавно пытались уговорить Френсис выйти замуж незамедлительно, в ее возрасте они уже имели детей, что и желали любимой внучке.
«Не говори глупости. Ты красивая и я надеюсь неглупая! Муж не заставит тебя бросить музыку, может даже подарит новое фортепьяно. Будешь играть для него и его друзей. Найди того, кто разделяет твою любовь, но найди. Смотреть не могу как молодая девушка днями читает книжки с романами и проводит часы за изучением Шопена заместо того, чтобы писать свой роман в реальной жизни» — она была горда своей формулировкой и потому решила встать и театрально уйти, громко стукая каблуками о брусчатку. На этом их разговор был закрыт.
«Нет на сей раз я вам не сдамся» — ели слышно ответила Френсис вслед уходящей матери. Надежда не выйти замуж хоть и была мизерная, но все-таки летала в воздухе, и она собиралась поймать ее. Поэтому, когда Джон и Доес оделись в лучшие наряды для званого ужина с мистером Уилсоном, Френсис выбрала самое простое платье которое у нее имелось в чемодане и на отрез отказалась от предложения дядюшки Эндрю немедленно приобрести новое для такого случая. Мадам Дюжаль оглядела Френсис с ног до головы и вопросительно посмотрев на нахальную внучку решила не тратить свое время на споры и удалилась. Бабушка Жаклин свойственно своему характеру уговаривала внучку около часа и совсем устав поцеловала ее в лоб пожелав удачи. Джон ехал в машине очень недовольный поведением дочери, а потому дал себе обещание ни в коем случае не пить сегодня за ужином чтобы по приходу домой не организовать настоящий скандал. Доес же понимала, что если ее дочь собирается всегда одеваться не по случаю, то ее лишь окрестят странной. А на мужчин будет иметь впечатление вовсе не платье, а характер Френсис и красивое лицо, что скромным нарядом скрыть невозможно.
1941
Спустя год проживания семьи Дюжаль в Британии их быт окончательно устоялся, уровень неловкости снизился практически до нуля и каждый занял свое место в этом поместье.
Анджела де Дюжаль, которая по началу была очень холодной вдруг раскрылась с другой стороны и пару раз в неделю засиживалась с дядюшкой Эндрю после обеда. Как правило они обсуждали книги и музыку, он уважал в ней умение слушать, а она проявляла так свое признание за помощь.
Доес и Жаклин бывали на всех возможных званых вечерах, театральных постановках благотворительных ужинах. Жизнерадостность, любовь к сплетням, а иногда и простодушие объединили их как нельзя лучше. Своей легкостью они собирали во круг себя многих женщин организовав что-то в виде женского клуба по интересам, где они якобы шили платья, а на самом деле обсуждали новости их маленького мира попутно листая журналы.
Джон перестал интересоваться все еще очевидно красивой женой, работа, которую он здесь нашел для себя в качестве журналиста ему приелась почти сразу и единственное что его спасало сейчас это легкое чувство туманности в голове после выпитого бокала виски. В его мыслях плотно как никогда засела идея выдать дочь удачно замуж, ведь именно в этом, как казалось, заключалось все плохое что происходило у него в жизни.
Молодая британка с светлыми вьющимися волосами спешила к подругам на бранч, чтобы скорее рассказать шокирующую новость, которую она узнала. По правде сказать, не узнала, а подслушала, когда ее муж разговаривал со своим старым другом. Подслушивать было, конечно, скверно, но теперь девушка шла очень счастливая, ибо ее новость просто покорит сегодняшний вечер, а ее еще лучше запомнят новые подруги ведь именно она сделает этот день таким интересным.
«Гвинет, как твоя идея с платьем. Ты выбрала материал подола? Нам нужно торопиться, скоро будет благотворительный вечер, я хочу, чтобы все вы блистали» — Жаклин относилась к новым подругам скорее как к своим дочерям или внучкам и дело даже не в возрасте, она так вела себя даже со сверстницами.
«Нет, не придумала. Но, девочки у меня есть такая новость, что вы будете просто в шоке.» — отложив ткани в сторону сказала миссис Гвинет и увидев на лицах заинтересованность решила не дожидаться расспросов.
«Помните ту новую жену мистера Бернара. Я вам рассказывала, как сильно меня раздражала эта девчонка. Ее муж дружит с моим Карлом и, к сожалению, они часто заглядывали к нам в гости. Она еще так выряжалась будто не в гости идет, а коров доить! Мне кажется это таким неуважением, просто стыдно вспомнить»
«Давай ближе к сути» — резко перебила ее самая заинтересованная.
Гвинет слегка опешила, посмотрела на перебившую взглядом слегка стервозным и холодным голосом сказала краткую фразу от которой все разом театрально охнули взявшись за сердце. — «Эта мисс ушла