В отличие от Подгорного Михаил Андреевич Суслов был известен партаппарату всей страны. К нему уже тогда относились с почтением и даже с некоторой опаской. Но он с послевоенных времен шел по идеологической линии. А «идеологи» первыми секретарями не избирались. Считалось, что первому лицу нужен опыт руководства промышленностью или сельским хозяйством.
Такой опыт конечно же был у Алексея Николаевича Косыгина. Но ему мешало другое — за свою жизнь он всего лишь несколько месяцев находился на партийной работе, в 1938 году, когда молодого директора фабрики «Октябрьская» поставили руководить промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома. Но в том же тридцать восьмом Косыгина утвердили председателем Ленинградского горисполкома, на следующий год перевели в Москву наркомом текстильной промышленности, и с той поры он работал в правительстве. В провинции, в республиках его редко видели.
Первые секретари обкомов, составлявшие большинство Центрального комитета, считали, что во главе партии должен стоять такой же, как они, профессиональный партийный работник. Косыгину многие симпатизировали, но видели его максимум в кресле главы правительства.
Конечно, все эти формальные соображения могли быть забыты, если бы кто-то из кандидатов имел поддержку большинства членов президиума. Но такой сплоченной группы в президиуме не было.
Из всего наличного состава именно Леонид Ильич Брежнев представлялся самым вероятным кандидатом на роль первого секретаря ЦК. У него за спиной была богатая биография: фронтовик, первый секретарь нескольких обкомов, первый секретарь в Молдавии и Казахстане, председатель президиума Верховного Совета, секретарь ЦК, занимавшийся космосом, тяжелой и военной промышленностью…
И по человеческим качествам Брежнев подходил на роль лидера больше других. Не всегда хмурый Косыгин, не тонкогубый Суслов с лицом инквизитора, не грубоватый Подгорный, а красивый, улыбчивый, доброжелательный Леонид Ильич больше располагал к себе. Он был импозантным, артистичным, умел вести себя, знал, как надо говорить с тем или иным человеком, сразу становился центром большой компании, производил очень благоприятное впечатление.
Так что в октябре 1964 года за Брежнева голосовали с легким сердцем.
Его избрание вызвало в стране одобрение. Получив газеты, советские люди не без удовольствия всматривались в еще молодое и приятное лицо. Старое-то партийное руководство за небольшим исключением представляло собой малосимпатичную компанию. Борис Пастернак писал тогда:
И каждый день приносят тупо,Так что и вправду невтерпеж,Фотографические группыСплошных свиноподобных рож.
Люди были довольны отставкой Хрущева, который последние годы вызывал только насмешки. Люди жаждали покоя, порядка, стабильности и улучшения жизни.
Впрочем, в среде интеллигенции (и не только либеральной) об уходе Хрущева сожалели, потому что с Никитой Сергеевичем были связаны благотворные перемены в жизни общества.
Видный партийный работник, будущий помощник Горбачева Георгий Лукич Смирнов вспоминал, как на следующий день после пленума он пришел в журнал «Коммунист», где тогда работал.
Всех собрали в кабинете главного редактора Василия Павловича Степанова, и тот сообщил, что пленум ЦК освободил от должности Хрущева «по состоянию здоровья и его просьбе». Все молчали. Только один человек восторженно приветствовал решение пленума и стал критиковать решение Хрущева о разделении партии на промышленную и сельскую.
— Не надо спешить, — прервал его Степанов. — Особенно вам. Присутствующие помнят, как вы настояли на публикации своей статьи, восхваляющей опыт организации сельской партии. Другие члены редколлегии возражали.
Отсутствие энтузиазма по случаю перемен в стране стоило главному редактору «Коммуниста» его кресла…
Другое дело, что потом, когда начался застой и Брежнев стал вызывать только раздражение, возник вопрос: почему же нам так не повезло и во главе государства оказался именно такой человек?
Так ведь выбор в принципе был невелик. Хозяином страны мог стать только кто-то из действующей обоймы высших руководителей. Все это были люди, которые дослужились до высших должностей не благодаря своим достоинствам, а потому что пришлись по душе предыдущему поколению руководителей.
После октября 1917 года в стране происходила своего рода селекция, и ее результаты были всего заметнее в высшем эшелоне власти. Это не значит, что руководство страны составляли люди совсем уж без достоинств. Они выбились наверх, потому что знали, как обойти соперников. Но даже те, кто от природы был наделен лидерскими качествами, кто обладал знаниями и широким кругозором, были искалечены борьбой за власть, через которую они прошли…
На следующий день после октябрьского пленума состоялось совещание первых секретарей ЦК национальных республик и первых секретарей крайкомов и обкомов. Им поручили собрать на местах актив и рассказать о причинах кадровых перемен в Москве.
19 октября Брежнев по заведенной Хрущевым традиции устроил торжественную встречу троим космонавтам, совершившим полет на корабле «Восход».
По дороге с космодрома в Москву космонавты шутя напутствовали командира корабля Владимира Михайловича Комарова, которому предстояло рапортовать Брежневу:
— Володя, докладывать нужно так: «Готовы выполнить любое задание любого нового правительства».
Никита Сергеевич еще формально оставался главой партии и правительства, а 14 октября уже сменили руководителей основных средств массовой информации, которые входили в неофициальную «пресс-группу Хрущева».
В Госкомитете по телевидению и радиовещанию секретарь ЦК по идеологии Леонид Ильичев представил членам коллегии нового начальника, Николая Николаевича Месяцева, который при Сталине служил в госбезопасности, работал в комсомоле, а последние два года был заместителем Андропова в отделе ЦК по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран.
Три дня, пока решалась судьба Хрущева, Николай Месяцев находился в телерадиокомитете, даже домой не ездил.
До Месяцева председателем Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию был Михаил Харламов. В начале 1950-х он работал в «Правде», после смерти Сталина заведовал отделом печати МИДа. В декабре 1962 года его поставили руководить телевидением и радио. Теперь его назначили заместителем главного редактора Издательства политической литературы — это было очень большое понижение для человека, занимавшего министерскую должность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});