Читать интересную книгу Наследие греха - Рут Ренделл

Неужели он всерьез надеется после стольких лет раскопать что-нибудь новое? Вопрос Вексфорда заставил Арчери задуматься. И он решил, что дело скорее в вере, нежели в настоящей уверенности в невиновности Пейнтера. Во что же он верил? Уж конечно, не в слова миссис Кершо. Наверное, им владело детское ощущение того, что ничего плохого не может случиться с теми, кто как-то связан с ним, Генри Арчери. Дочь убийцы не может быть такой, как Тесс, Кершо не полюбил бы ее как родную, а Чарльз не захотел бы взять ее в жены.

– Ничего ведь не случится, если я повидаюсь с Элис Флауэр? – сказал священник и услышал просьбу, даже мольбу в своем голосе. – А еще я хотел бы поговорить с наследниками миссис Примеро, в особенности с внуком.

С минуту Вексфорд молчал. Нет, ему, конечно, доводилось слышать, что вера горами движет, но это уже абсурд. Все равно как если бы какой-нибудь псих пришел к нему и стал доказывать, что доктор Криппен – невинная жертва обстоятельств. Кроме того, он по собственному опыту знал, как тяжело бывает поймать убийцу, если между моментом совершения преступления и обнаружением тела прошла хотя бы неделя. А этот Арчери затеял свое расследование полтора десятка лет спустя, не имея к тому же никакого опыта в этом деле.

– Я бы не советовал вам заниматься этим дальше, – сказал полицейский наконец. – Вы даже не представляете, во что влезаете.

«Жалкие, смехотворные попытки», – подумал он. А вслух сказал так:

– Элис Флауэр лежит в гериатрическом отделении стовертонской больницы. Она парализована. Я даже не знаю, может ли она четко говорить.

Тут ему пришло в голову, что его новый знакомый вряд ли разбирается в здешней географии. Старший инспектор встал и тяжело протопал к стене с картой.

– Стовертон здесь, – сказал он, тыкая в карту колпачком ручки, – а «Приют Победителя» здесь, между Стовертоном и Кингзмаркхемом.

– А где я могу найти миссис Криллинг? – спросил Генри.

Вексфорд скорчил гримасу.

– На Глиб-роуд. Номера точно не помню, но, если вам нужно, велю уточнить, а хотите – и сами поищите в электоральном справочнике. – Он повернулся к Арчери всем могучим корпусом и устремил на него взгляд своих серых глаз. – В любом случае вы зря потратите время. Не мне вам говорить, что нужно соблюдать осторожность и не бросаться необоснованными обвинениями понапрасну.

Священнику стоило большого труда не стушеваться и выдержать этот холодный взгляд.

– Старший инспектор, моя цель не в том, чтобы отыскать нового виноватого, а в том, чтобы доказать невиновность Пейнтера, – объяснил он негромко.

На что Вексфорд решительно возразил:

– Боюсь, вы сами рано или поздно обнаружите, что это вещи взаимосвязанные. И наверняка придете к ложному выводу – а неприятности мне не нужны. – Тут он раздраженно обернулся на стук в дверь. – Да, что там еще?

Из-за двери возникло вкрадчивое лицо сержанта Мартина.

– Это насчет пешехода, которого сбили на зебре на Хай-стрит, сэр.

– Что с ним? При чем тут я?

– Туда послали Гейтса, сэр. Пешехода сбила белая «Мини» ЛМБ двенадцать-М – мы давно к ней приглядываемся. Там нужен священник, вот Гейтс и вспомнил, что мистер Арчери…

Губы Вексфорда дрогнули. Похоже, его посетителя ждет сюрприз. И с необычайной учтивостью, которую он иногда находил нужным на себя напускать, сыщик обратился к викарию Трингфорда:

– Похоже, что светская власть нуждается в помощи властей духовных, сэр. Не будете ли вы так любезны?..

– Разумеется. – Арчери повернулся к сержанту. – Человек, которого сбила машина, он… при смерти?

– К несчастью, да, сэр, – мрачно ответил Мартин.

– Поеду-ка и я с вами, – вдруг заявил Вексфорд.

Как служитель Англиканской церкви, Арчери был обязан выслушать исповедь любого, кто в ней нуждался. Однако до сих пор его опыт в проведении сего таинства ограничивался лишь некоей мисс Бейлис, которая, будучи (по словам миссис Арчери) давно и тайно влюблена в него, являлась к нему по утрам каждую пятницу, изнемогая под тяжестью накопившихся за неделю мелких домашних прегрешений, которые излагала ему тихим невнятным шепотом. Ее мазохистская, граничащая с самоистязанием потребность в исповеди ничего общего не имела с нуждой молодого парня, что лежал сейчас на земле.

Вексфорд провел священника по черно-белым линиям к небольшому островку свободного пространства. Дорожная полиция уже расставила на проезжей части знаки, которые направляли машины в объезд, на соседнюю Куин-стрит, а зевак убедили разойтись по домам. Несколько полицейских кружили у места происшествия, жужжа на ходу рациями. Впервые в жизни Генри осознал, до чего же метко их прозвали: «мясные мухи». Он бросил взгляд на «Мини», но тут же поспешно отвел глаза: на покореженном светлом бампере алела яркая лента крови.

Лежащий на асфальте мальчик взглянул на него с сомнением. Жить ему оставалось не больше пяти минут. Арчери опустился на колени и склонился, поднеся ухо к самым его губам. Поначалу он не чувствовал ничего, кроме прерывистого дыхания, но потом из этого пульсирующего шелеста сложилось что-то похожее на «Святые дары…» с вопросительным подъемом на втором слове. Пастор придвинулся ближе, и ему в ухо потекла исповедь – дрожащая, невыразительная, она то и дело прерывалась, как иссякающая струя воды. Парень говорил что-то о девушке, но ее имени священник не разобрал. И ничего не понял. «К Тебе обращаемся за утешением, – подумал он, – для раба Твоего, лежащего под дланию Твоей в великой слабости тела…»

Англиканская церковь не предлагает никакого ритуала, сравнимого с соборованием. Арчери поймал себя на том, что твердит про себя одно и то же: «Все будет хорошо, все образуется». В горле у юноши заклокотало, и струя крови хлынула у него изо рта, забрызгав молитвенно сложенные ладони викария.

– Смиренно предаем душу раба Твоего и нашего дорогого брата в руки Твои… – Генри устал, и голос его дрожал от жалости и страха. – И нижайше молим Тебя, да пребудет душа его драгоценной в глазах Твоих…

Вдруг откуда-то сбоку протянулась рука доктора – она промокнула платком ладони Арчери и пощупала остановившееся сердце и стихший пульс покойного. Вексфорд обменялся с врачом взглядом и едва заметно пожал плечами. Никто не произнес ни слова. Молчание прервал скрип тормозов, гудок клаксона и ругательство – водитель, зазевавшись, еле вписался в поворот на Куин-стрит. Старший инспектор наклонился и натянул на мертвое лицо полу плаща.

Несмотря на теплый вечер, священник дрожал от холода. Он с трудом поднялся с колен: ему было одиноко и отчаянно хотелось плакать. Опереться было не на что – дорожное ограждение смяла та самая «Мини», так что пришлось ухватиться за ее багажник. К нему он и привалился, борясь с тошнотой.

Наконец Генри открыл глаза и медленно, цепляясь за машину, побрел вдоль нее вперед – туда, где стоял Вексфорд, молча разглядывая лохматую черноволосую голову, бессильно опущенную на руль. Разбираться с этой девицей Арчери нисколько не хотелось, не его это было дело. Все, что ему было нужно, это спросить у старшего инспектора, где тут можно найти приличную гостиницу на ночь.

Однако что-то в повадке Вексфорда заставило его помедлить. Вглядевшись, он понял, что черты лица этого огромного мужчины выражают весь спектр иронии. Полицейский протянул руку и постучал в стекло. Оно опустилось, и на них глянуло залитое слезами девичье лицо.

– Ну и дел вы тут натворили, – услышал священник голос Вексфорда, – нехороших дел, мисс Криллинг.

– Непрямыми путями ведет нас Господь, – сказал Вексфорд, когда они с Арчери подходили к мосту, – и чудны дела Его. – И он стал напевать мотив старого гимна, явно наслаждаясь звучанием своего уже довольно надтреснутого баритона.

– Истинно так, – очень серьезно сказал его спутник. Дойдя до моста, он положил руки на гранитный парапет и устремил взгляд в коричневую воду. Из-под моста выплыл лебедь и изогнул свою грациозную шею, ловя плывущий мимо кусок водорослей. – И это действительно та самая девушка, которая нашла тело миссис Примеро?

– Элизабет Криллинг собственной персоной. Одна из молодых оторв Кингзмаркхема, – рассказал старший инспектор. – Некий друг – очень близкий друг, должен сказать, – подарил ей эту «Мини» на двадцать первый день рождения, и с тех пор она гоняет на ней, на страх всей округе.

Арчери молчал. Тесс Кершо и Элизабет Криллинг были ровесницами. Обе начали жизнь в одно время и почти в одном месте. Обе наверняка ходили, каждая со своей мамой, вдоль зеленых обочин стовертонской дороги, обе играли в полях за «Приютом Победителя». Только Криллинги были обеспеченной семьей из среднего класса, а Пейнтеры бедны, как церковные мыши. Перед мысленным взором Генри снова встало распухшее от слез лицо девушки с грязными потеками туши и тонального крема, и он услышал брань, которой она ответила Вексфорду. И тут же поверх лица Элизабет Криллинг наложилось другое лицо, чистое, с горделивым носиком с горбинкой и серыми глазами, которые спокойно и внимательно глядели из-под светлой стрижки «паж».