Пока шла к спальне, я мысленно разделывала на части своего жениха и примеряла к нему увиденные на картинках в талмуде разнообразные орудия пыток.
Целоваться. С ним. А что он потом потребует в качестве доказательства? Разделить с ним постель? Против ожидания мысль об этом не показалась такой уж гадкой. Я фыркнула. Секс полезен для здоровья, и это правильно. Но чистый секс! Здесь же мне предлагают сыграть влюбленную дурочку! Спасибо, один раз я уже была ею. Хватит. Не хочу больше. Мне и с трезвой головой живется неплохо.
Очередной сарафан, щедро украшенный золотыми вышивками и обережными рисунками по подолу, и нечто вроде кожаных мокасин я еще вытерпела, как и вплетенные в волосы ленты. А вот от драгоценностей и «краски» напрочь отказалась. Пришлось снова угрожать несчастной служанке. На этот раз я предложила ей на полдня стать мышью, а заодно напомнила, что в доме живет кот. Аглая побледнела и отстала от злой ведьмы.
Спускалась я в обеденный зал с таким ощущением, будто меня вели на плаху. Целоваться с Кощеем совершенно не хотелось. Я прекрасно понимала, что несколько жарких поцелуев спокойно могли привести к влюбленности с моей стороны. А вот это уже точно было лишним.
«Сказочный персонаж», как однажды обозвала его Ника, как обычно одетый в кафтан со штанами, только на этот раз ярко-красного цвета, вместе с гостями ждал меня за накрытым столом.
Опять сытный ужин. Сплошные белки и углеводы. Каши, пироги, хлеб, жареное мясо, квас… Я очень ярко представила себя в старых рваных джинсах на два-три размера больше, потертой майке-алкоголичке и резиновых шлепках на босу ногу, сглотнула и на какое-то время отвлеклась от мыслей о поцелуях.
Слуга, живой подвижный паренек лет четырнадцати, почтительно отодвинул «госпоже ведьме» стул, я села возле жениха и приготовилась к пытке ужином.
Охотники налегали в основном на пироги и мясо. Марья жевала гречневую кашу и мясо. Я нашла на столе овощи, поданные на гарнир, и решила сегодня питаться именно ими.
— Даша, ты совсем ничего не ешь, — качнул головой Лихо, умело приканчивая очередной кусок мяса и неодобрительно поглядывая на несколько морковок и горох, сиротливо лежавших на моей тарелке, — так у тебя ни на магию, ни на ребёнка сил не хватит.
Горошина встал в горле, дыхание перехватило. Я, задыхаясь, закашлялась. Разлюбезный женишок, изображая заботу, нежно постучал ладонью у основания моей шеи, будто пытаясь сломать её.
— К-какого ребенка? — едва воздух начал входить в легкие, уточнила я у невозмутимого Лиха.
— Вашего с Кощеем, конечно, — ухмыльнулся Соловей, явно наслаждаясь устроенным представлением. — Зачем еще невеста нужна, если не женой и матерью своих детей ее сделать?
Действительно. Наивная какая невеста попалась…
— Не смущайте Дашу, друзья, — каверзно улыбнулся Кощей, — моя невеста — женщина скромная, многие темы на людях не обсуждает. Правда, милая?
Эту гадкую улыбку я с удовольствием растерла бы по всему лицу жениха, превратив его в Чеширского кота. Увы. Всё, что я могла, это натянуто улыбнуться и кивнуть.
Все так же, напоказ, как помогал мне избавиться от треклятой горошины, Кощей встал, подал мне руку, заставив подняться, притянул к себе и шепнул на ухо:
— Не распугай гостей своим оскалом.
Вдали снова загрохотал гром. К сожалению, Кощея явления природы мало интересовали. Он чуть наклонился и, показушник, начал меня целовать. В губы. Убью гада.
Впрочем, это была последняя внятная мысль, появившаяся в моей пустой голове. Дальше в ход ожидаемо пошли гормоны. Не целовали меня мужчины давно, по-настоящему, я имею в виду, с желанием и страстью. А тут… Жених мне попался явно опытный. Он умело возбудил меня одним поцелуем, нежно проводя языком по контуру губ, чуть покусывая их, играя в салочки с моим языком… Голова от наплыва чувств закружилась практически мгновенно, воздух резко исчез из легких. Когда мы отстранились друг от друга, я сама себе напоминала рыбу, выброшенную из воды.
Со стороны гостей послышали тихие смешки. Я взглядом пообещала довольному Кощею всевозможные адские муки и, пылая от смущения щеками, села обратно, доедать свои морковки.
Да уж. Еще три-четыре таких поцелуя, и можно вспомнить о завуалированном пожелании Лиха.
Остаток ужина гости обсуждали между собой удавшуюся охоту, Кощей отмалчивался, а я бездумно жевала овощи. Чувствую, ночью опять на кухню наведаюсь.
— Финист завтра появится, — как сквозь вату донесся до меня голос Кощея, — просил без него дичь особо не травить.
— Финист не может без опозданий, — фыркнул Змей. — Он хоть объяснил всё? Или опять отговоркой отделался?
— Где Финист и где объяснение, — довольно потянувшись, Соловей встал. — Благодарю, хозяева, за ужин, пойду я к себе.
Следом за первым гостем потянулись и остальные, и скоро мы с Кощеем остались вдвоем за столом.
— Обиделась? — повернулся ко мне жених.
— Убить тебя хочу, — честно ответила я.
— Так пошли, — с готовностью отодвинул стул Кощей, — на заднем дворе и потренируешься. Только, Даша, не пакостить будешь, а бить. В полную силу.
Я окинула взглядом комнату.
— Щит поставлю, — понял мой намек жених. — Его ты пока пробить не сможешь.
Ладно, как скажете, я — ведьма подневольная.
Медленно, не спеша, переваривая ужин, мы вышли на улицу, встали неподалеку от крыльца дворца. Кощей полчаса объяснял, как и куда пускать молнии. Я пустила две штуки. Целилась в ненаглядного женишка, а попала в сарай. Васька, умывавшийся рядом с тем сараем, заметив летевшие в него алые сгустки, с громким мявом бросился наутек.
— Бабы дуры, — прозвучало возмущенное в ночи.
Я вздохнула. Кощей фыркнул.
— На животных щит не распространяется, как и на постройки. Хотя, похоже, напрасно.
Еще полчаса я спускала пар, прицельно швыряясь молниями в нахального жениха. К сожалению, не попала ни разу, но почувствовала себя намного лучше.
В постель я пошла с отличным настроением и спала без задних ног. А утром меня снова разбудила настырная Аглая.
— Госпожа ведьма, вставайте, гостя встречать надобно, — твердила девчонка, боясь лишний раз меня потрясти.
Я зевнула, открыла глаза, устало посмотрела на мучительницу, но все же встала.
На этот раз было все: и сарафан, и кокошник, и чувяки на ноги, и краска, и даже драгоценности. Я покорно позволяла издеваться над собой и думала, думала. Что ж там за гость-то такой, если ради него пришлось-таки надеть расшитый бисером кокошник?
Понятия не имею, чем занимались остальные гости, а мы с Кощеем стояли на ступеньках дома и прилежно ждали, когда издалека до нас доберутся два всадника на вороных конях. Когда они подъехали поближе, я почувствовала, как у меня затряслись руки и стали ватными ноги. У одного из всадников, довольно миниатюрного, сидевшего в седле по-мужски, была видна коса, заметна грудь, а на лице выделялись алые губы. А вот второй… Высокий плечистый блондин с голубыми глазами. Наши взгляды встретились. Он, казалось, удивился, открыл было рот, видно, хотел что-то спросить.
— Мама, мамочка! — из дома вылетела Ника в сопровождении Ваньки, подбежала ко мне. — Мама!
«Познакомься, дочь, это твой папа», — с горечью подумала я.
Глаза у следившего за нами блондина стали квадратными.
— Что? — удивленно спросил Кощей.
— Что? — тихо, севшим голосом, спросила Ника и медленно повернулась к гостям.
Похоже, я произнесла это вслух…
За окном уже который час бушевала и никак не могла уняться гроза: молнии сверкали чуть ли не каждую минуту, гром оглушал, ветер выл, будто по покойнику. А ливень… Ливень лил, не прекращая. Вода грозила затопить все вокруг за сутки. Вполне возможно, нас, как удачливого Ноя, просто отнесло бы очень скоро по волнам образовавшегося моря куда-нибудь подальше…
Я сидела на постели, обнимала Нику, гладила ее по волосам. Она уже не плакала: бездумно смотрела перед собой и молчала. Да и говорить было не о чем. На все вопросы дочери я всегда отвечала честно: папа однажды уехал и не вернулся. В принципе, так оно и было.