за тюк, вон там, у комода?
Названные бойцы с деловитой осторожностью, говорившей о немалом опыте, выполнили приказ.
– Внештатник жив, но без сознания, – доложил Сухарь. – Серьёзных ран не обнаружено.
– Привести в чувство, – махнул рукой Сулинов.
– Товарищ майор, – обратился к нему Кот, – а это не тюк, это, похоже, хозяйка офиса. Только её в чувство уже не привести. Алес капут!
Аккуратно приблизившись к телу женщины, майор быстро осмотрел её сам. Кот был прав, с ней покончено. Большой осколок зеркала, словно нож, торчал в её горле. Сходство с ножом было тем сильнее, что осколок был вогнан под углом, в основание черепа, точно под нижнюю челюсть.
– Мастерский удар, – поморщился командир. – Неужели наш олух постарался?
Кот, более внимательно осмотревший импровизированное оружие, цокнул языком.
– Чётко засадил! – констатировал он. – Опять у него задержанных ноль, а масштаб разрушений максимальный. Допрашивать некого, зато с начальством разговоров не оберёшься. Тимохин в своём репертуаре!
Сулинов поморщился, как от зубной боли. Кот затронул больную тему. В Комитете существовал ряд жёстких правил, одно из них гласило: внештатные сотрудники выполняют филёрскую работу. Их задача искать, следить, наблюдать и докладывать. Крайне изредка их могут привлечь к охоте на мелких монстров, проникающих сюда из мира граней, тех же бультов, к примеру, брюхогрызов или убыров.
Но ничего серьёзного, никакой самостоятельности, никакой инициативы.
И уж тем более внештатников никогда не посылали на задержание. Для этого у Комитета были «волкодавы» – кадровые бойцы, составляющие ударные группы. Так было раньше, но не сейчас. За последние полтора-два года в рядах граничар произошли крупные потери. Подготовить достойную замену дело долгое и непростое.
Комитет был вынужден закрывать прорехи в обороне силами собственных сотрудников. Это заметно сократило штат самого Комитета. Руководство приняло решение всем внештатным сотрудникам устроить ускоренные курсы по подготовке к борьбе с потусторонними силами и использовать их, пока хоть как-то не восстановятся потери.
И вот недавние филёры вышли на «большую охоту». Теперь в их обязанности помимо прежних входило истребление некоторых чуть более крупных монстров и захват ренегатов. Сказать, что получалось у них не очень, значит погрешить против истины. Подавляющее большинство внештатников справлялось из рук вон плохо!
Начальство скрипело зубами, ругалось, всячески старалось наказывать самых нерадивых и поощрять старающихся, но, увы, результат не менялся. Тем не менее совсем отказаться от использования внештатных сотрудников было пока невозможно. Приходилось на многое закрывать глаза и терпеть.
Александр Тимохин был в числе тех, кто в принципе хорошо прошёл спецподготовку, но на практике оказался самым безалаберным исполнителем. В его послужном списке числились семь уничтоженных крупных монстров и четыре ренегата (к сожалению, тоже уничтоженных), а также разрушения (поджоги, подрывы) квартир, домов и дач, порча государственного и личного имущества граждан плюс штрафы на довольно крупные суммы. И вот теперь на его счету пятый ренегат.
Разумеется, в Комитете подозревали, что экстрасенс Эмма Гордеевна на самом деле не так проста, и вели за ней осторожную слежку. Ошибка наблюдателей состояла в том, что они не сопоставили данные о том, что Надежда Парфёнова, к которой был приставлен Тимохин, придёт на приём именно к этой ведьме. Теперь уже ничего не исправишь: объект для задержания уничтожен.
«Вроде её секретарша ещё жива, – утешал себя майор. – Может, она что-то полезное знает?»
Он щёлкнул по гарнитуре, вставленной в ухо:
– Всеволод, что с раненой?
– Девушка всё ещё без сознания, – раздалось в динамике. – Отнёс её в машину и оставил с медиком.
– Понял. Дай доктора. Док?! Тот же вопрос.
– Никаких гарантий! – отозвался военный медик. – Боюсь, она впала в кому, и на какой срок, предсказать не берусь. А маньяку вашему, что так с девушкой поступил, руки переломать надо.
– Вот сам и переломаешь, – вздохнул Сулинов, поймав взглядом жестикуляцию Сухаря, означающую, что привести Тимохина в чувство не удаётся. – Его сейчас к тебе доставят.
Кивком головы майор велел отнести Александра наружу, а остальным скомандовал:
– Идём далее, смотрим всё, ничего не трогаем. Работаем!
Третья комната оказалась личным будуаром ведьмы, и в отличие от предыдущих это помещение было абсолютно целым.
– Отлично! Сделать поверхностный осмотр, а потом опечатать и никого не впускать вплоть до прибытия экспертов.
Отдав распоряжение трём бойцам, майор вместе с Котом вернулся в зал. Там уже находился Всеволод, пришедший с улицы. Он ошарашенно разглядывал обстановку, словно не верил своим глазам.
– Что, впечатляет? – мрачно спросил его Сулинов. – А вот теперь представь, после Тимохина всегда так, куда его ни пошли, он везде напортачит.
– Представить трудно, – тихо отозвался Всеволод. Он тоже был внештатник, но работал на Комитет давно, косячил мало, поэтому его иногда включали в состав ударной группы. Но всегда вместе с майором, под его, так сказать, личную ответственность.
– А зачем представлять? – ухмыляясь, вмешался Кот. – Вот смотри вокруг и будешь иметь точную картину каждого места дебильного проведения операции нашим неоценимым Саньком.
– Ну всё, хватит! Лялякать будете после, сейчас делом займитесь. Обыскать все руины.
– Так точно! – отозвались оба, приступая к выполнению.
Тот же приказ получили вернувшиеся Сухарь с Дэном, доставлявшие Тимохина к медику. Бойцы разбрелись по углам помещения и методично, сантиметр за сантиметром производили осмотр, разгребая обломки. Майор тем временем снова подошёл к трупу ведьмы.
Снова оценив точность удара, он потрогал ковёр, в который была завёрнута хозяйка офиса. Посмотрел по сторонам, задумался, проверил узлы скотча – крепкие, не порвать…
«Вот ведь чудила из Нижнего Тагила! – мысленно выругался майор. – Ведь если пленил, связал, зачем было добивать-то? А действительно, зачем? Тимохин хоть и большой оригинал, но не кровавый падальщик. Или это сделал не он? Но здесь никого больше нет, да и наблюдатели не сообщали, что кто-то покидал салон».
Взгляд майора переместился на овал крупного зеркала, валявшегося на полу отражающей поверхностью вниз. Ему вспомнилась первая встреча с Тимохиным, обнаружение эмиссара и бегство последнего в зазеркалье.
А что, если… Осенённый догадкой, он подозвал Дэна и приказал поднять зеркало. Сам же взял пистолет на изготовку, мало ли что или кто покажется в отражении.
Боец выполнил приказ, и майора словно огнём обожгло от переизбытка чувств. В обрамлении рамы вместо зеркальной поверхности его взору предстал знакомый коридор, ведущий во тьму. Вот и встретились! Майор направил луч фонаря на тёмный предмет, лежащий на полу тоннеля. Это было