Оставалось одно — напиться. С минуту Юрий раздумывал. «Не пей», — предупреждал дед. «Напьюсь», — начал спорить с ним Юрий. «Не пей…» «Напьюсь!» Юрий наклонил лицо к воде, и перед тем как глотнуть, когда уже ничего не оставалось, губы коснулись воды, с камня или с былинки, наклонившейся над водой, упал рыжий лесной муравей. Мгновение он еще держался на поверхности, шевеля лапками, но тут же растворился в воде, исчез. Юрий глотнул.
Все вокруг изменилось. И Юрий изменился — он уже не был Юрием. Он стал воплощением страха. Понимал, что это за страх и откуда — от одиночества. Юрий или то, что теперь было Юрием, метался в огромном лесу. Причудливые стволы вырывались из земли, колоннами стремительно уходили в небо. Небо было фиолетовым, и в нем качались бледные, размытые, величиной с блюдце звезды. Все вокруг было фиолетовым — тени, воздух. А Юрий метался, метался — искал след. Не тропку, не дорогу — именно след. Странно, что он потерял его, был один. Бросался между деревьями вправо, влево, а звезды качались над ним, были как надувные шары — то сжимались в объеме, то увеличивались. Куда поворачивал Юрий, не было следа.
В этой стороне не было. Ужасный фиолетовый лес!.. Вернуться? Куда?.. Опять влево, влево… Наконец след найден — душистый, пахучий след! Юрий побежал между стволами, и след становился все душистей, душистей. Превратился в стежку, справа, слева к стежке присоединялись другие ниточки, и Юрий полнился уверенностью, что все хорошо. А небо, земля фиолетовые, иногда в синеватой дымке. Дымка повисала среди ство лов, заполняла ложбинки, но это Юрия не тревожило. Его вел сладостный запах.
Послышался цокот — словно копытами по булыжнику. Цокот не испугал Юрия, напротив, обрадовал Юрий был не один. Из-за поворота выскочил муравей, понесся навстречу. Это из-под его лапок слышался цокот, и Юрий с удивлением заметил, что у него такие же муравьиные лапки и тоже издают цокот. Юрий быстрее помчался навстречу собрату. Они едва не столкнулись. Встречный обшарил Юрия усиками, и это звучало как «Ничего нет?». Юрий так же усиками ответил: «Нет» — и они разминулись.
Но вот Юрий зачуял добычу. Свернул со следа, родной запах заполнял теперь лес, можно было не бояться, что потеряешь его, останешься одиноким. Добыча была близко — Юрий чувствовал ее теплоту и ее запах, отличный от родного Юрию запаха. Обегая стволы, Юрий искал — тут где-то, тут! — и наконец наткнулся на гусеницу, неуклюже ползущую по земле. Юрий мгновенно впился в нее челюстями. Гусеница задергалась, приподняла его от земли, но Юрий намертво сжимал челюсти. Гусеница трясла его, волочила по земле, Юрий не отставал. «Ко мне! Ко мне!» — сигналил он усиками. Помощь пришла: двое муравьев вынырнули откуда-то, вцепились в гусеницу рядом с Юрием, брызнули кислотой. Серое чудище дернулось, изогнулось, подняло всех троих в воздух, швырнуло на землю, но челюсти ни у кого не разжались. Юрий прыскал кислотой, то же делали оба его помощника, острый запах заполнил лес. Гусеница извивалась, валилась на бок, на другой, но подбегали новые муравьи, впивались в добычу. Вся гусеница была облеплена врагами, уже не извивалась, дергалась. Добытчики поволокли ее между стволов, вытащили на тропу и, мешая друг другу, наступая на лапы, поволокли дальше. Встречные муравьи вцеплялись в серую тушу и так — кучей — дотащили до муравейника. Тут Юрия все стали оглаживать усиками: «Нашел! Нашел!», отделили от кучи собратьев, все еще занятых гусеницей, втолкнули в главный вход муравейника.
Звезды над головой исчезли, но и здесь, в проходах, стелился фиолетовый сумрак, повороты светились синим. «Нашел!» — обшаривали встречные Юрия, а он по ходам мчался в глубь муравейника. Его обволакивал родной чарующий запах, обнимало тепло, и, кажется, лучшего уже ничего не могло быть. Но Юрий мчался вперед. «Нашел!» — сопровождало его. И сам он был горд и великолепен: «Нашел!» Его увлекало в глубину, _ дальше, где матка, хозяйка гнезда, откладывает яйца. Он доложит ей, крикнет: «Нашел!» Вот уже слышно: «Оу! Оу!» — хозяйка гнезда кладет яйца. «Оу!» — фиолетовый сумрак ярче. Сейчас Юрий увидит хозяйку — он добытчик, герой. «Оу!» Ему радостно и боязно в то же время, он полон силы, заряжен энергией — так на него действует родное гнездо, он готов отдать все, себя самого для всех, для хозяйки. «Оу!» Сейчас он увидит ее. Сейчас!..
Юрий открыл глаза. Все слетело с него мгновенно, От солнца он сомкнул веки, увидел убегающий фиоле товый сумрак, в сознании все еще звучало, отдаляясь, стихая: «Оу!..»
Что это было? Юрий заметил, что лежит на земле, вскочил на ноги. Что это? Сон, явь?.. Сердце колотилось в груди, как от бега, во рту стоял привкус кислоты, запах муравейника. Было? С ним? Юрий растерянно оглянулся.
Светило солнце. Мутно блестел источник. Ветра не было, теплая сырость охватывала Юрия. «Было?» спросил он еще раз. Ответил: «Было!..»
Что же это такое?
Юрий опять склоняется к воде. Ему жутко и любопытно. Странный фиолетовый мир еще не ушел из его сознания. Сколько же миров — и каких? — в этой воде? Напиться еще? Странно и любопытно. Юрий опять ложится на землю. Он знает — напьется. Что бы ни случилось, напьется. Узнает тайну источника.
В конце концов ничего с ним не случилось. Может, приснился сон, но ничего плохого не случилось. Еще глоток. Маленький глоток, как в первый раз. Может, он опять станет муравьем? Увидит царицу муравейника? «Оу!» — звучит у него в мозгу. Ничего плохого не будет, уверяет он себя. Не будет! Он уже ощущает влагу. Приблизил губы к воде.
Овод садится ему на ухо. Юрий вскидывает руку, сбивает его. Овод падает в воду. Всплеск. Замутнение. Овод исчез. Глоток воды клубком проходит по горлу.
О жаркий, пьянящий, сладостный, вожделенный вкус крови! И вместе грызущее непереносимое чувство голода! О солнце, зной, трепет крыльев, жало, готовое впиться в живую плоть! И голод, голод! Голод и здесь еда! Рядом еда. Много еды! И злость! И желание пить горячую кровь! Сейчас примериться. Сейчас впиться! З-з-з… Десятки таких же жаждущих вьются рядом. Кто первый? Кто смелый? З-з-з… Ах-х!.. — свист тугого жесткого волоса — свист смерти. Увернуться, уйти! А еда живая гора — вот она! З-з-з… Сесть — значит рисковать. Сесть — значит быть сытым. Смелей!.. Ах-х!.. опять свист. Жгут волос хлестнул рядом. Кого-то зацепил, да? Корчится на земле? Не я! Не я! Ну сесть…
Рывок — и горячая пахучая вожделенная плоть, вот она! Вцепиться лапами в волос. Противный жесткий волос, но за него можно держаться. Под ним тысячи пор-лунок. Нужна только одна лунка. Нужна только одна капля крови! Жало нащупало лунку. Вонзить глубже, глубже! О-о! Теплое солоноватое влилось в хобот. Теперь тянуть, глотать! О-о! Красные огненные клубки — кровь состоит из них, как из вишен. Глотай, глотай! Красные клубки, как вишни, проходят по пищеводу! О наслаждение! Жизнь!.. Шерсть, кожа дергаются, им больно. Глотай, глотай!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});