Читать интересную книгу Профессия: шерп - Александр Прозоров

— Дорогие друзья! — через микрофон обратилась к пассажирам полностью набитого автобуса женщина в синей форме охраны. — Рада приветствовать вас на территории космического учебного центра «Агентства межпланетных перелетов». Мы понимаем, что поездка была долгой, все устали и проголодались, поэтому осмотр мы предлагаем начать со столовой. Во избежание лишних споров и неразберихи на столах стоят карточки с вашими именами. Комнаты тоже распределены заранее, список вы можете увидеть на дверях главного здания.

Журналисты зашевелились, потянулись к выходу. Алексей подождал, пока выйдут все, поднялся, подошел к женщине:

— Добрый день, я Сизарь. Не подскажете, к кому мне можно обратиться насчет своих лекций?

— Очень приятно, нас предупредили о вашем приезде. На вас в столовой тоже накрыта порция, но проживать вы будете в отдельном корпусе для преподавателей.

— Отлично! — обрадовался молодой человек. — Однако, четко у вас все организовано.

— Тут почти все военные. Или бывшие, или действующие. Так что за порядком следить умеют.

Учебный центр, похоже, был создан на базе бывшего пионерского лагеря или дома отдыха. Во всяком случае, двухэтажные корпуса скрывались среди многолетних лип и берез, газоны украшались ровненько постриженными, густыми кустами боярышника и черноплодки, дорожки, пусть и засыпанные свежим отсевом, сами глубоко утонули в земле и во многих местах топорщились из-за корней. Новенькими здесь были только парковка и два ангара, возвышающиеся в стороне за корпусами.

Столовая оказалась отдельным, низким и просторным зданием, за высокими окнами которого густо зрела гроздьями рыже-красная рябина. Сизарь остановился возле списка с фамилиями и номерами столов, нашел себя за девятым, направился к нему, поздоровался с тремя уже обосновавшимися здесь дамами… и застыл, обнаружив, что прямо перед ним сидит та самая девица, что с таким упорством раз за разом вываливалась в газетной рекламе.

— Ты Тамерлан? — вырвалось у него.

Надо сказать, незнакомка уставилась на него с не меньшим изумлением и ответила тоже странно:

— Только не говори, что тебя зовут Алексеем!

— Хорошо, я этого не скажу, — пожал плечами Сизарь и все-таки сел за стол. — Так действительно рекламируешь «Тамерлан» или просто похожа?

— Не знаю, на кого я похожа, — развела руками девушка. — Но в газете «Тамерлан» я действительно работаю. Правда, зовут меня все-таки Светланой. А друзья называют Ланой.

— Ладно, это бывает, — отмахнулся Сизарь. — Рекламируешь так рекламируешь. Но почему мне нельзя произносить своего имени?

— Вот, черт! — только и выдохнула Света. — Значит, это все-таки ты?

— Вообще-то, да, я — это я, — согласился Алексей. — А что?

— У тебя нет знакомой гадалки Замиры?

— Не знаю, — пожал плечами Сизарь. — Знакомых у меня много. Может быть, среди друзей есть и Замиры, и гадалки. Сходу не вспомню.

— А Таню знаешь?

— Таню точно знаю, — согласился Алексей. — И даже очень много разных Татьян. Наверное, десятка два. А что?

— Которая в Зябликово живет?

— Вот поверишь, но адреса я помню только у самых близких знакомых. Списку моих Татьян в этом отношении не повезло…

Официантка принесла на стол борщ, и разговор сам собою прервался, хотя молодые люди и продолжали посматривать друг на друга с любопытством. Не удалось им пообщаться и после обеда — поскольку появившаяся охранница проявила настойчивое желание показать Сизарю его комнату и увела за собой.

Второй раз Светлана и Алексей увиделись только за ужином, после которого для гостей был организован «вечер отдыха» с танцами и безалкогольным баром. На танцы пришли и курсанты центра, после чего стало ясно, почему корпорация дала аккредитацию исключительно журналисткам — учились здесь одни мужчины. Так что вечер можно было назвать еще и вечером «романтических встреч».

Однако Свету новый знакомый заинтересовал куда больше, нежели жизнерадостные юнцы, затянутые в черно-синюю форму с золотистыми ракетами на воротничках. Впрочем, Сизарь тоже пригласил ее на танец при первой же возможности.

— Так ты откроешь мне страшную тайну, Лана: почему я не должен называть тебе своего имени?

— Нет, не могу, — улыбнулась она, позволяя молодому человеку крепко прижимать себя за талию. — Вдруг ты зазнаешься?

— Не бойся, не зазнаюсь. Я и так невероятно велик, так что самодовольнее уже не стану.

— Интересно, чем это ты так велик?

— Скажи, почему нельзя себя называть, — тогда признаюсь, в чем величие.

— Вот еще! — хмыкнула она. — Я и так догадаюсь… Ты единственный мужчина во всем автобусе. Значит, не просто журналист, а чем-то важен здешнему Топоркову. Наверное, ты с телевидения? Хотя, нет, с тобой нет ни оператора, ни камеры.

— У меня нет даже фотоаппарата, — подначил ее Сизарь.

— Обозреватель из центрального журнала? «Вокруг света»? «Коммерсант»? «Итоги»?

— Мимо!

— «Караван историй»? «Гламур»? «Яппи»?

— Не-а…

— Ты хоть скажи, холодно или горячо?!

— Холодно, как на Плутоне. Водород замерз и превратился в прозрачный голубой каток.

— «Автомир»? «Танки и авиация»? «Охота»?

— Охота пуще неволи, — рассмеялся он. Музыка закончилась, Алексей проводил девушку до столика. — Ну что, меняемся тайнами?

— Нет, я все равно угадаю, — покачала она пальцем. — Если ты, конечно же, не соврешь.

— Нет, как только угадаешь, сразу сдамся! — пообещал Сизарь, оглядываясь на динамики. Новая мелодия оказалась быстрой, больно ударив по ушам оглушительным саксофоном. Молодой человек поморщился и предложил: — Может, пойдем погуляем?

— Ладно, пошли, — согласилась девушка. — А ты можешь хотя бы намекнуть, с чем связана твоя основная тема?

— А ты намекнешь, почему я не могу себя называть?

— Да называй, какая теперь разница? — махнула рукой Света. — Если ты Алексей, теперь все равно уже ничего не изменить.

— Это так страшно, Лана? — обогнав, остановился перед ней Сизарь.

Девушка, словно не заметив, мягко ткнулась в него лбом, подняла голову:

— Смотри, сколько здесь звезд! В Москве небо совсем другое. Бледное, словно выцветшее.

— Город, — пожал плечами Леша, любуясь ее лицом. — Паразитный свет.

— Ты фотограф? — резко выпрямилась она. — Фотохудожник? Оператор? Режиссер — и готовишь о Топоркове новый фильм? Этот буржуй наверняка хочет славы и готов на все ради хвалебной оды!

— Холодно, — ответил Сизарь.

— Это потому, что ночь ясная, — пожала плечами Света, обошла его и двинулась по дорожке дальше. — Осень, земля остывает. Скоро выпадет снег, и все покроется льдом.

— Ты что, замерзла?

— А ты что, хочешь предложить мне кофе? — оглянулась она.

— Хочу, — кивнул Сизарь.

— Предлагай.

— Лана, ты милая и хрупкая, как весенний цветок. Мне очень страшно, что в осеннем мраке твои лепестки скует стужа. Позволь тебя согреть?

— Алёша, да ты поэт! — хмыкнула Света. — От такого красивого предложения девушке трудно отказаться. Веди, обогреватель. Где собираешься творить свое черное дело?

— Почему черное?

— А какое еще кофе ты можешь заварить?

— Не знаю… Но, по-моему, в номере лежит только «мокко», с молоком.

— У тебя в номере лежит кофе? — не поверила девушка. — А ну, покажи!

Двухместные апартаменты Сизаря с холодильником и двуспальной кроватью, со шкафами обычным и книжным, с кипятильником, микроволновкой и парчовыми занавесками произвели на гостью убийственное впечатление:

— Ничего себе! Всех по двое в конурки запихали, а тебе — люкс со всеми удобствами? — хмыкнула она. — Теперь я знаю. Ты с телевидения! Только телевизионщиков везде и всюду вылизывают с таким безумным тщанием. «Первый канал»? «Россия»? «НТВ»?

— Холодно, — ответил Алексей набирая воду в электрический чайник. — Тебе гадать не надоело? Расскажи свою тайну, и я открою тебе свою.

— Фиг! — Она скинула куртку и повесила на спинку кресла. — Дело принципа. Должна понять сама. Журналистка я или нет? — Светлана еще прошлась по номеру, вошла в соседнюю комнату и с размаху кинулась на кровать, разбросав руки. — Умеют же некоторые устроиться!

— Тебе кофе в постель? — заглянул в дверь Сизарь.

— Давай! — согласилась гостья. — Люблю удобства! Или ты ведущий какой-то программы? Про космос? Или новостной? Но то, что ты из «ящика» — это у тебя точно на лбу написано, я с первого взгляда поняла. Я тебя, вроде, даже где-то видела? Точно! То-то я думаю, лицо знакомое…

Алексей принес ей кофе, подал в руки, сел напротив:

— Не очень горячий?

— С холоду оно чем горячей, тем лучше! — Она и вправду осушила чашку в несколько глотков, резко выдохнула, пытаясь выпустить облачко пара, но безуспешно. — Сразу кровь веселее по жилам побежала. А ты чего не пьешь?