С о л д а т. То самое.
Крестьянин. Они ошибиться могут сгоряча. А назад-то ее не загонишь, как начнет всех убивать.
Солдат. Ужас не в том, что она убивает. А что она не разбирает, кого убить.
Крестьянин. Убить... Ну, а ты людей-то, через свои очки, видишь?
Солдат. Иногда - нет. Сплошное серое что-то...
Крестьянин. Вот они какие - разбираться будут... Молодой еще, а злопамятный!..
Солдат. Если наш мир все-таки не погибнет - его спасут злопамятные люди. Которые не прощают зла.
Крестьянин. Может, и так... Ну, однако, поживешь с мое - переменишься. Слышь-ка? У тебя настроение, у меня настроение. Это я к чему веду?
Солдат. Буфет не закрыт еще.
Крестьянин. Так, взаимопонимание. Но видишь, какая проблема: четвертинку взять - это мы не расчувствуем, а бутылку - многовато на двоих...
С о л д а т. Что тут думать, третьего найдем.
Крестьянин. Ты скажешь! "Думать не надо"! Это проблема главнейшая третьего найти. Ведь это - чтоб свой человек оказался. А то еще не родной попадется, при нем не побеседуешь. (Смотрит на проходящих.) Этого, что ли? Озабоченный слишком. У нас и своих забот навалом. Этот спешит - куда, и сам не знает. Торопливых не надо нам, верно? А этот вроде бы подошел, но - с бабой. Разве ж она позволит? А может, этого? Взгляд какой-то непрямой, сглазит он нам это дело... Да и посадку, поди, сейчас объявят.
Идет Дежурный в красной фуражке.
Эй, Красная Шапочка! Ты когда же нам состав подашь девятичасовой?
Дежурный. Не пойдет девятичасовой. За Лихоборами путя перекладывают.
Солдат. Сколько ж это займет - перекладка?
Дежурный. Как закончат - так сообщат.
Солдат. Худо дело, это я в часть опаздываю, как пить.
Дежурный. Значит, опаздываешь. Сочувствую.
Крестьянин. Слышь-ка, а ведь дорога у тебя - двухколейная.
Дежурный. Ну?
Крестьянин. Ну так Лихоборы - где они? Рукой подать. А встречный только еще от Приморского отошел. Неужто наш не проскочит?
Дежурный. Внеси предложение. В трех экземплярах. Обсудим, решим. Может, я тогда под свою ответственность и крушение смогу взять. (Идет дальше.)
Солдат (вскочил). Постой, друг. Заверь-ка мне увольнительную. Напиши, что опаздывает поезд.
К р е с т ь я н и н. Да уж, выручи солдатика.
Дежурный. Это - с дорогой душой. Где? Вот тут?
Солдат. Ну, пониже...
Дежурный надел очки, достал авторучку. Крестьянин подставил спину.
Дежурный (помахал пером). Я лучше на обороте напишу.
Солдат. Валяй на обороте.
Дежурный (помахал пером). Чего бы твердого подложить...
Крестьянин. Спина мужицкая - тверже нету. Ну, на тебе кофер. (Подставил чемодан.)
Дежурный (Солдату). А ты это кому предъявишь? .
Солдат. Начальству своему. Взводному.
Дежурный. Взводному - это еще ничего. Дальше взводного не пойдет?
С о л д а т. Да не пойдет.
Дежурный (помахал пером). А взводный твой - возьми да и позвони сюда? А меня в это время у аппарата не будет...
Солдат. Зачем это он звонить станет? Когда можно - не звонить.
Дежурный. Вот это - резонно. Зачем, когда можно и не... (Помахал пером.) Слушай, так это же он не по моей вине задерживается. Как же я отправление дам - при наличии встречного?
С о л д а т. Да напиши - пути перекладывали.
Дежурный. А почем я знаю - может, ни хрена они там не перекладывают. Шпалы не подвезли... Костылей не хватило... То-се, пятое-десятое...
Солдат. Ну чего хочешь, но - напиши!
Дежурный (Крестьянину). Слышь, чего говорит? Чего хочешь, говорит, то и напиши. Это же додуматься надо! Нет, ты послушай, вникни. Чего хочешь, то и напиши!.
Крестьянин. Да уж... оно это... как-то оно...
Дежурный. Вот и я говорю. Молодость. Безответственность. (Почесал за ухом.) Напишу так: задерживается по независящим обстоятельствам.
С о л д а т. По не зависящим - от кого?
Дежурный. А вот это уж я не знаю - от кого!
С о л д а т. Да от тебя не зависящим!
Дежурный. Почему это - от меня? Я-то тут при чем?
Солдат. Ну так же грамотней!
Крестьянин. Пиши, пиши. По независящим обстоятельствам. (Солдату.) А ты помалкивай. Он знает, как гpамотней!
Дежурный пишет,расписывается.
Ишь, как расписался красиво!
Солдат. Прямо - министр!
Крестьянин. Ага, так тебе сразу министр и распишется. Что же у него, семьи нету?
Дежурный. Печать в диспетчерской поставишь. У Маши. Скажешь - Усик Иван Григорьич распорядился.
Крестьянин. Усик Иван Григорьич? Это нам вроде подходит.
Дежурный. В каком смысле - подходит?
Крестьянин (Солдату).Дак вот же он - третий! (Дежурному.) На третьего мы тебя выдвигаем. Ты как? Отводу не будет?
Дежурный. Можно, если по-тихому. Время не лимитирует.
Крестьянин. Ну, самый определенный третий! Наш человек, родной человек, великий человек!
Солдат. Все у тебя великие...
Крестьянин.А как же! Кто страх знает, да победил его, тот уже и великий.
Солдат. Как же это я могу тогда... как это я посмею! - поллитру с ним распивать, с великим? Я же перед ним на коленях должен стоять, во прахе лежать. А как же! Если не соврал, не предал, хоть на что-то махонькое замахнулся - это же подвиг! А когда же мы людьми будем? Просто людьми... Эх... (Сел на чемодан, замотал головой.)
Дежурный. Чего это он? Обидел я его? Солдат, обиделся? Ну, давай напишу, давай... так и быть, ладно! - путя перекладывали! По не зависящим от меня!
Крестьянин. Погоди, Иван Григорьич, тут не в твоих путях проблема. Ну, встанем, солдат. Пойдем, сообразим, все обсудим как следует. Вот и побеседовать есть об чем. А под это дело у нас это дело отлично пойдет!
ЭПИЛОГ
Бескрайняя русская равнина. Ветер колышет маки, васильки, ромашки, слышна песня жаворонка. У края дороги, в тени молодой березы, стоит невысокий белый обелиск, обнесенный оградкой из арматурных прутьев, крашенных в серебрянку. Перед оградкой - скамья.
Идут Афина и Арес - усталые и запыленные. Арес прихрамывает.
А р е с. Придержи шаг, сестра. У меня в сандалиях полно песку.
Афина подошла к обелиску, Арес присел на скамью.
Афина (читает надпись). "Имя не установлено. Погиб двенадцатого июля тысяча девятьсот сорок третьего года". И кто же он?
А р е с (занят своими сандалиями). Четыреста пятнадцатого отдельного стрелкового полка младший сержант Чурилкин Павел. Рождения двадцать третьего года, из Полтавы. Как сейчас, помню - грандиозная заваруха под Прохоровкой. Ты была тогда на Волховском направлении. Хотя я говорил тебе: самое интересное сейчас - Курская дуга и прилегающие фронты. В этот день, с утра, - механизированная атака германцев. Идут "королевские тигры" - их можно пробить только подкалиберным, кумулятивного действия. Идут "Фердинанды"... О, "Фердинанд" - это прелестно! Это такое... на гусеницах, как танк, но башня не вращается. Зато орудие - локтей тридцать в длину.
Афина. Короче!
А р е с. Ну, может быть, двадцать восемь.
Афина. Сократи речи свои.
А р е с. Но я не могу протокольно, во мне снова все закипает!.. Такой огонь - никто головы поднять не может. Взвод противотанковых ружей молчит, бездействует. Кончились патроны. И что делает этот Чурилкин - он поднимается над окопом со связкой гранат. Он безумец! Связку нужно бросить наверняка. Не добросил - смерть!
А ф и н а. И ты ему не дал добросить!
А ре с (погрустнел). Видишь ли... Он был так прекрасен в эту минуту, что я подумал - ему все удастся. Отчасти он сам виноват. Поспешил. Нужно было подпустить поближе. Ну, и я не подсказал ему. А мне, думаешь, легко пришлось? Череп - из сорокапятки - насквозь! Это что, шуточки? Просто мы бессмертные... Но разве я не уделил ему от своего бессмертия? Вот ему пионеры посадили березку, ухаживают за могилой, роются в архивах, чтоб узнать его имя. Совсем не плохие почести...
Афина. Еще неизвестно, кем бы он стал - если б исполнил свое предназначение.
А р е с (встает в волнении). Упрек - отвергаю! Я уберег Бонапарта, позволил ему пройти под пулями весь Аркольский мост - у этого корсиканца было на вершок меньше роста, чем его бы устроило, и круглый подбородок с ямочкой - это обещает хорошие войны. Сервантесу Мигелю де Сааведра я сохранил руку - меня трогали его стишата и у него в заначке был недурной роман о странствующем рыцаре, - жаль, он его испортил насмешечками над воинской доблестью. От графа Толстого Льва я отвел осколки гранаты - граф обожал военную тематику, и самая знаменитая его героиня бросается под поезд от любви к офицеру. Но младший сержант Чурилкин Павел... Простите, мадам, но это и было его предназначение - пасть в контратаке, увлекая за собою оробевший взвод!
Афина (стучит копьем). Ты превышаешь свои полномочия. Тебе не дано знать о будущем. Это не дано и нашему отцу, Громовержцу.
А р е с. А цыганкам - дано? А вшивым политикам? А вот набираются нахальства и предсказывают. Иногда сходится, чаще всего - нет. Однако никто с них потом не спрашивает.
Афина (печально). Что делается у тебя под медной каской! Сплошной мрак, довольно фанаберии - и ни одной конструктивной мысли. Скоро три грации превзойдут тебя интеллектуально. А у них, как ты знаешь, ума от одной курицы на троих.