— Вероятно по той же причине я не удивлена, что вы спросили это, — услышала я то, что сама сказала, отчасти к моему ужасу. — Вам не понравилось, если бы я вернулась в Исландию, это же ясно, что вы все еще представляете меня — воплощенным дьяволом. Учитывая, что у вас, очевидно, есть составленное мнение обо мне, полагаю ясно, что независимо о чем это слушание, оно не будет беспристрастным.
— Браво, Пия, — сказала Элли, аплодируя.
Себастьян, который сел после разговора со мной, снова вскочил на ноги.
— Вспышки не допускаются, — ровно сказал Кристиан, стреляя в свою жену предупреждающим взглядом.
Жестко взглянув на меня, Себастьян снова сел.
— Этот горшок назвался закопченным чайником, — со вздохом сказала мне Элли, с легким хихиканьем, последовавшим за наблюдением.
— Так же не позволяются вмешательства, — продолжил Кристиан, резко взглянув на жену.
К моему удивлению, она послала ему воздушный поцелуй и села назад с улыбкой.
Кристиан минуту глазел на меня, прежде чем сказать: — Вы обеспокоены благосостоянием заключенных. Как сказала моя Возлюбленная, женщина — Кристьяна, арестована в Исландии. Вы хотели бы увидеть ризничего?
— Да, хотела бы. Я не верю, что вы умышленно навредили бы любому из них, в тоже время, я не могу помочь, но чувствую некоторую ответственность за их благополучие.
Кристиан кивнул Ровену.
— Введите заключенного.
Ровен скользнул по нему вопросительным взглядом, но Кристиан сидел со спокойной уверенностью, его взор колебался от меня к его жене.
Никто не говорил в течении следующих нескольких минут. Несмотря на это, у меня было странное ощущение, что Кристиан и Элли поддерживали время от времени мысленный разговор, и потом хмурый взгляд мелькал на его лице, а однажды я услышала, как она про себя смеется.
Дверь наконец открылась, и из-за нее вышел знакомый мужчина, высокий и белокурый, с открытым дружелюбным лицом и такими же манерами.
— Жена! — Сказал Маттиас, шагнув в мою сторону, как будто собирался бросится ко мне.
Себастьян прыгнул со своего кресла, заставляя Маттиаса с воплем отступить назад: — Злыдень истязает меня!
— Мы еще не навредили вам, — сказал Себастьян с явной нехваткой терпения, когда подтолкнул Маттиаса к креслу около стены. Эсме продрейфовала, чтобы сесть рядом с ним. — Соблазняя исполнить ваше мнение о нас, обратите внимание, что мы до сих пор воздерживались.
— Привет, Маттиас, — вежливо сказала я. — Хорошо выглядишь.
— Ты возвратилась за мной, — сказал Маттиас, кивая. Он был, как всегда красив, явно походил на своих предков викингов, но оставлял меня чувствовать себя холодной и дохлой камбалой. — Это исключительно правильно, что ты так сделала, жена.
Я скривилась при последних словах, не желая вспоминать, что в глазах Братства мы были законно женаты.
— Ты скажешь этим паразитам отпустить меня, — продолжил Маттиас, его заключение очевидно не сделало ничего, чтобы устранить некоторое отвращение, которое он чувствовал к вампирам. — Я выносил их компанию достаточно долго.
— Подумать только, — сказала Эсме, ее веселое лицо превратилось в мрачное, когда она впилась в него взглядом. — Вы очень грубый молодой человек, если говорите с милым Кристианом и другими в такой манере.
Выражение удивления у Маттиаса, когда Эсме отчитывала его, было комичным.
— Я…Кто…Вы дух?
— Да, и я очень люблю Кристиана и Джозефа. Очень люблю их! Если бы я не была леди, я бы взяла вас за задницу и задала бы взбучку, которую вы заслужили за обращение с Темными, как напрашивались. — Ее крупные седые кудри сердито качались, когда она говорила.
Глаза Маттиаса расширились в угрозе.
— Этого достаточно, Эсме, — сказала Элли, извлекая маленький помпон из пряжи, наподобие находящихся на верхушках зимних шапок. — Помпонное время.
— Я еще не закончила высказывать этому молодому человеку часть моего мнения, — ответил призрак.
— Да. Конечно. — Элли провела другой рукой по помпону и пробормотала несколько слов. К моему изумлению, Эсме растворилась в никуда.
— Как вы сделали это? — Спросила я, с глубоким любопытством.
— Я покажу вам позже, если хотите. Это лучшая вещь, которую я когда-либо изучила. — Она улыбнулась своему мужу. — Хорошо, почти лучшая.
Он на мгновение выглядел смущенным, прежде чем опомнился и повернулся ко мне.
— Как вы можете видеть, жнеца не морили голодом и не мучили.
— Да, и я очень благода…
Дверь снова открылась и Ровен, и Андреас появились с другим человеком, сгорбившимся между ними. Они подтащили мужчину и оставили его осевшим на пол.
Слова засохли на моих губах, когда рухнувший кучей мужчина поднял голову.
— Пия, — прокаркал знакомый голос.
Я была на ногах и побежала к нему прежде, чем слово смогло сформироваться у меня в уме…Кристофф.
Глава 4
— Что с ним случилось? — Я, защищая, баюкала голову Кристоффа у своей груди, пока торопливо искала следы ран на верхней части его торса.
Кристофф издал жалобный вскрик. Он резонировал внутри меня, вынося на поверхность все виды эмоций, о которых я не имела понятия, и что скрывались во мне. Я хотела защитить его, встряхнуть и потребовать, чтобы он поговорил со мной, дать утешение и сорвать прочь с него всю одежду и поиметь его экстравагантным способом.
Это было сражение, но мне удалось подавить волну эмоций.
— Милый Боженька, что случилось с тобой?
Глаза, которые я знала, могли сверкать сияющей бирюзой теперь потускнели от боли. Волна муки прокатилась от него, страдание вытравило каждую линию на его теперь ужасно изможденном лице.
— Пия, не надо, — простонал он, пытаясь отодвинуться из моих объятий. — Я не смогу бороться с этим, если ты касаешься меня.
— Бороться с чем? О Господи, Кристофф, ты выглядишь как ожившая смерть. Разве ты вообще не ел?
Он закрыл глаза, его лицо было маской боли, когда он снова попытался убраться от меня. Я более напряженно обернула руки вокруг него.
— Животную кровь.
— Это очевидно не принесло тебе много пользы. Почему ты не сказал мне, что нуждаешься в каком-то количестве крови? — Спросила я.
Он покачал головой и не ответил.
— Почему вы принесли его сюда? — Потребовал Маттиас у Ровена. Он сделал знак туда, где сидела я. — Этот соблазнил мою жену!
— О, умолкни, Маттиас, — сказала я, легко касаясь волос сзади бровей Кристоффа.
— Я дал вам однажды презумпцию невиновности, — сказал Кристиан, проходя позади меня. — Но не буду настолько глуп, чтобы сделать это снова. Вы можете прекратить представление.