Читать интересную книгу Битва веков - Александр Прозоров

Андрей не отвечал, глядя на женщину. Та пару раз сглотнула, прикусила губу. На щеку выкатаюсь слеза. Варя опустила веки, сглотнула снова и слабо кивнула.

— У нас на Руси вольному человеку в боярские дети пойти запрета нет, — вздохнул князь. — Ты согласен, и я согласен. А значит, и быть по сему. Служи!

— Ну, поздравляю, витязь православный, — вышел вперед князь Воротынский, хлопнул ладонями паренька по плечам. — Сколько тебе лет, Андрейка? Вижу, года через два уже в новики тебя князь запишет? Будем в строю общем бок о бок перед сечей стоять? А ну, пойдем, покажешь, что делать умеешь. Саблю в руках держать доводилось?

Веселый князь, посмеиваясь, увел новоявленного боярского сына с собой, и Варя со Зверевым остались наедине.

— Ты меня прогоняешь? — шепотом спросила женщина.

— Я даю нашим сыновьям пропуск в боярство, — так же тихо ответил он. — Коли себя покажут, могут и еще удел в награду получить, с думскими боярами сравняться. Будешь во дворце соседнем жить-поживать, меня в гости приглашать.

— Только в гости. Ты никогда не будешь моим.

— Варенька моя… — Андрей обнял женщину, поцеловал в заплаканные глаза. — Варя… Ты же знаешь, что будет здесь и что будет там. Там ты будешь вдовой с двумя сыновьями, боярыней из моего княжества, полновластной хозяйкой и повелительницей. А здесь? Здесь… Варенька, ты же умная девочка. Ты знаешь, что далеко не все в нашей власти, что не все происходит так, как хочется нам. Время меняет многое. И когда мы увидимся снова, может оказаться, что все не так грустно. Пока же будем рады тому, что наши дети начнут жить боярами, а не холопами или смердами. Разве это плохо?

— Я знаю, что хорошо, — всхлипнула она. — За детей я рада. За себя нет. Кажется… Мыслится мне, больше мы уж никогда не увидимся. Вовсе.

— Ну, любая моя, это ты загнула! — прижал женщину к себе Андрей. — Нам еще месяц здесь сидеть, ждать государева возвращения. Опосля нас в земли Свияжские с месяц везти, ибо путь неблизкий, а просто с грамоткой вас отправлять не след. Люди там не шибко ученые и наместника лучше лично посадить. И еще оттуда, вестимо, не сразу уеду. Нет, Варенька, я тебе еще надоем, сама гнать начнешь!

— Ты мне никогда не надоешь, — всхлипнула она и обхватила за плечи, положив подбородок на плечо. — Никогда, никогда, никогда…

* * *

Ждали князья Иоанна полный месяц, встреча же заняла всего несколько минут, да и то на крыльце Успенского собора после заутрени. Видимо, заранее зная о присутствии князей, царь высмотрел в богато одетой толпе в высоких бобровых шапках скромную тафью Зверева, остановился:

— Князь Сакульский! Доброго тебе дня и удачи в нынешних начинаниях. Князь Воротынский! Рад видеть тебя в добром здравии. Труд твой прочел с большим интересом и пользу вижу в нем превеликую. Мыслю я, надлежит тебе рубежи наши южные осмотреть со строгостью и согласно наставления своего меры к их обороне составить. Удел твой ведь там же, возле Перемышля? Как земли свои проведаешь, заодно и о прочем подумай, а к осени мысли свои мне в подробности изложишь.

— Прости, государь, за докуку, — протиснулся вперед Михайло Иванович, — но средь грамот на возвращение земель моих и добра убежище мое московское не упомянуто. Скитаюсь, ровно попрошайка бездомный. Прикажи писарям своим грамоту на возвращение дворца моего составить, дабы было где голову преклонить.

— Зачем тебе ныне дом в Москве, княже? — не изменившись в лице и тем же тоном удивился царь. — Все едино в удел отъехать желаешь. Как вернешься, так все прочее и обговорим.

Давая понять, что разговор окончен, Иоанн резко повернулся и в сопровождении суровых опричников отправился в сторону дворца. Был он явно не в себе, спал лицом. Звереву даже показалось, что правитель всея Руси похудел, стал уже в плечах и ощутимо сгорбился. Толпа царедворцев ринулась вслед за государем, князья остались на мостовой в одиночестве.

— Милостями осыпал, прям рублем одарил, — подвел итог Михаил Иванович. — Что же, наказ царский ныне не тяжелый, поеду исполнять.

— На Рязань? — уточнил Андрей.

— Тракт наезженный и привычный, — кивнул князь. — К Воротынску скорейший путь через нее получается.

— Боярин Басманов велел тебе кланяться и звал, коли домой поедешь, к нему в гости завернуть. Он ведь тоже за тебя словечко замолвить пытался. Знал, что из ссылки отпустят.

— Коли так, то и заверну. Все едино по пути. Завтра же и освобожу дворец твой от своей челяди. Надоели, поди, хуже горькой редьки.

— Можешь не торопиться, я и сам завтра в путь тронусь. Коли царь к себе не позвал, стало быть, можно и своими делами заняться. Сына боярского Андрея в удел отвезти и наместнику наказать, что моей волей он у них старшим садится.

— Погоди, так нам по дороге! — встрепенулся Михаил Иванович. — У тебя ведь у Свияжска надел отрезан?

— Там, — кивнул Зверев. — Найму ушкуй какой, по Москве-реке до Волги скачусь, а там и вовсе рукой подать.

— Брось, князь, — хитро прищурился Воротынский. — Московские корабельщики жадны без меры, суда тут наперечет. Река узкая, да неудобная. От Рязани по Оке куда как дешевле выйдет. Судов там больше и не сравнить, народ серебро считать умеет. Много не спросит. Вместе у боярина Басманова покутим, а там и разойдется. Судьба нам вместе ехать, коли в один день и в одну сторону трогаемся. Что скажешь?

— Коли так, — махнул рукой Зверев, — поехали через Рязань. В доброй компании и дорога короче.

* * *

Летом хлопот с подворьем всегда меньше: подтапливать не надо, снег убирать тоже. Приглядывай лишь, чтобы бродяги али тати не залезли, да волю имей припасы пива, меда и вина из погреба со скуки не выпить. Из всех холопов своих князь Сакульский больше всего полагался на волю хладнокровного полусотника Изольда, который и отпор мог дать кому угодно, без малейшего колебания. Не одну сечу прошел — головы чужие беречь не приучен. Его в опустевшем дворце и оставил.

И вновь по широкому тракту вытянулся длинный княжеский обоз, сопровождаемый полусотней холопов, едущих налегке, только с саблями у пояса. Все же не в ратном походе, обычная поездка по мирной русской земле. Однако же в нескольких телегах были сложены под рогожей и пищали, и рогатины, и бердыши. Как ни крути, а любая свита княжеская — не просто слуги и рабы, жизнь свою боярину продавшие, но и маленькая армия. Случись чего — не в поместье же гонцов за оружием отсылать? Царские гонцы в любой миг могут с тревожными вестями по дорогам промчаться, созывая служивых людей в ополчение против очередного неожиданно сильного супостата.

Князь Михайло ездил этими путями не в первый раз, а потому и места для привалов назначал заранее, и водопои удобные загодя предвидел, и поворот к имению боярина Басманова указал без всяких подсказок от местных жителей. Видать, и правда дружил по-соседски с опричником будущим не первый год.

— А сосед-то мой, вижу, разбогател, — поравнявшись со Зверевым, указал вперед князь Воротынский. — Храм при усадьбе отстроил белокаменный. Ишь, как побелкой свежей сверкает![8] Вижу, в любимчиках царских ходить зело прибыльно ныне. Не кровь, а серебро чистое с избранников Иоанновских на землю проливается.

— Так ведь на храм человек серебро тратит, не на блажь пустую, — защитил опричника Зверев, одновременно удивляясь в высшей степени странной архитектуре церкви. Между двумя высотками — звонницей и взметнувшейся к небу остроконечной кровлей с крестом — находилась совсем низкая, похожая приземистостью на погреб, церковь. Почему-то ему подумалось, что хозяин наверняка сэкономил кирпичи на здании, чтобы как можно выше поднять колокольню. Отличное место для наблюдения за окрестностями!

Прав он оказался или нет — но к тому моменту, как обоз втянулся в распахнутые ворота, дворня в усадьбе была одета в нарядные рубахи и сарафаны, в яслях под навесом в кормушках лежало свежее сено, в полных до краев бочках лошадей дожидалась теплая чистая вода. На крыльце же стоял сам Алексей Данилович в длинной шубе. Рядом в тяжелом зеленом платье, в высоком, украшенном жемчугами кокошнике, увешанная невероятным количеством ожерелий из крупных самоцветов, стояла улыбчивая щекастая женщина. Понятное дело — жена.

— Здравствуйте, гости дорогие! — Поклонившись с крыльца, боярин Басманов чинно спустился вниз. Ему по чину спуститься к князьям было не позорно. — Рад видеть тебя в добром здравии, соседушка! — Алексей Данилович с искренней теплотой обнял князя Воротынского. — И тебя повидать надеялся, Андрей Васильевич. — Зверева хозяин тоже обнял, но уже без особого усердия. — Прошу, испейте холодненького с дороги, в дом входите, попотчуйтесь, чем бог послал. Зина, милая, поднеси корец гостю.

Первым из рук хозяйки получил осиновый ковшик более родовитый Михаил Иванович, крякнул, отер усы и бороду: