Читать интересную книгу Тайна «Запретного города» - Андрей Левин

— Ха-ха-ха! Он угрожает мне, Фрэнку Стоуту! Да как ты смеешь? Мартышка!

Глаза Туана стали совсем узкими, как щелочки.

— Я предупреждал вас, господин Стоут, — бесцветным голосом произнес он. — Мы могли разойтись по-хорошему. Но я не прощаю оскорблений.

— Что?! Ты… Да я…

Туан поднял руку и щелкнул пальцами над своим плечом. Из спальни выскочили трое мужчин и бросились на Стоута. Стоут был изрядно пьян, однако среагировал быстро: многолетняя выучка дала себя знать. Он резко выбросил массивный кулак, ударив одного из нападавших в лицо. Но подняться с дивана не успел. Другой нападавший ребром ладони нанес Стоуту скользящий удар под ребра, и тот согнулся пополам от боли. Ему молниеносно скрутили за спиной руки и надели наручники. Стоут свалился с дивана и зарычал, катаясь по полу. После нескольких минут борьбы подчиненным Туана удалось накинуть ему на ноги веревку и крепко стянуть.

— Ты ответишь за это, сволочь! — прохрипел он, с ненавистью глядя на Туана. — Напасть на американца! Да Уоррел завтра не оставит от тебя даже мокрого места!

— Я предупреждал, господин Стоут, — ответил Туан. — Что же касается полковника, то вы зря рассчитываете на его помощь. Для этого полковнику нужно как минимум знать, где вы находитесь. А мало ли несчастных случаев происходит ежедневно в таком большом городе? На вас могли напасть вьетконговцы… Скорее всего, Уоррелу так и доложат.

Он повернулся к своим людям и коротко приказал:

— Ко мне на виллу.

Приехав домой, Туан сначала принял душ, а потом спустился в подвал. Связанный Стоут лежал на полу с кляпом во рту. Майор посмотрел на американца, и на его лице заиграла злорадная усмешка. Сегодня он потешится вволю. Вряд ли такой случай представится еще когда-нибудь — хоть ненадолго сознавать, что один из этих заносчивых янки находится в его власти, что он, а не они, хозяин положения, что он имеет право позволить себе разговаривать с американцем свысока.

Майор отыграется за все на этом спесивом хвастуне. И за то, что американцы обошли его в шестьдесят девятом году, и за то, что они пытаются оставить его в дураках теперь, и за то, что он вынужден постоянно лебезить и заискивать перед ними.

— Для начала — «ихтиандр», — сказал Туан своим подчиненным, которые стояли около Стоута.

Те подняли американца с пола и потащили к огромной бочке с водой. Они затолкали Стоута в бочку до подбородка и привязали специально прикрепленными к ее стенкам ремнями. Затем двое из них взяли резиновые дубинки и принялись мерно колотить по бочке. Через минуту сквозь кляп начало прорываться мычание Стоута.

Внешне эта экзекуция выглядела намного безобиднее других пыток, но майор часто отдавал предпочтение ей. После «ихтиандра» на теле узников не оставалось никаких следов, но они испытывали адскую боль в печени и почках. У сердечников нередко наступал инфаркт.

Под аккомпанемент стонов, доносившихся из бочки, Туан размышлял о том, какое это наслаждение — причинять людям физическую боль и наблюдать, как боль превращает их в животных. Правда, Туану нередко приходилось сталкиваться с людьми, перед которыми он оказывался бессилен. Но майор считал это патологией.

— Достаточно, — махнул рукой Туан минут через десять.

Стоута вытащили из бочки. Американец еле держался на ногах, голова его безжизненно свисала с плеч. Туан посмотрел на часы. Время еще есть, и он успеет насладиться видом этого морально раздавленного янки, услышать от него раболепствующий лепет, мольбу о пощаде.

— Это только начало, господин Стоут, — с вежливой улыбкой произнес майор, когда американца привели в чувство и к нему вернулась способность соображать. — Сейчас вас привяжут к стулу, а сверху подвесят сосуд с холодной водой, и капли будут падать вам на голову. Вы, вероятно, слышали, что через несколько часов каждая капля будет напоминать удар молота. А потом в нашей программе — иглы под ногтями. Не очень приятная процедура. Кстати, мы значительно усовершенствовали этот метод. На каждой иголке тончайшая резьба, а с другой стороны прикреплено куриное перо. Вентилятор раскручивает перо, и иголка входит под ноготь сама. Это еще не все. Затем вам приклеят веки пластырем, чтобы вы не смогли закрыть глаза. Их зальют яичным белком. Сверху посадят двух больших пауков, которые ужасно любят яичный белок. Они настолько увлекаются пиршеством, что не замечают, как начинают выедать зрачки.

Майор щелкнул пальцами, и к самому лицу Стоута поднесли стеклянную банку, в которой копошились несколько пауков. Каждый — величиной с кофейное блюдце.

Стоут захрипел, его глаза были полны ужаса.

— Ну, а потом, — продолжал Туан, — потом, как я уже говорил, Уоррелу доложат, что вас убили вьетконговцы. Представляете, какой шум поднимет пресса по поводу их жестокости? Вы станете героем Америки, господин Стоут. Да и здесь отслужат пышный молебен в память о павшем борце за свободу Южного Вьетнама. Вы, кажется, хотите что-то сказать?

Туан приказал вынуть кляп изо рта Стоута.

— Господин майор, прошу вас, не убивайте меня! Не убивайте! Я вам все расскажу! Все, что знаю, — выпалил тот на одном дыхании.

— Я в этом не сомневался, — усмехнулся Туан.

— Вы не убьете меня? Обещайте! Не убьете?

Голос Стоута дрожал. Хмель улетучился, и огромный американец, выглядевший час назад наглым и самоуверенным, теперь был жалок.

— Я еще не решил, — зевнув, ответил майор.

— Я вам все расскажу. Я на коленях буду просить у вас прощения за… за свои слова. Только молю вас, не убивайте меня. И прикажите убрать э-это…

Стоут покосился на банку с пауками, и по его телу пробежала судорога.

Туан махнул рукой, и пауков унесли.

— Я слушаю вас, господин Стоут.

— Его зовут Хоанг. Ле Хоанг. Он приехал из Хюэ, чтобы восстановить связь с Рексом.

— Как его найти?

— Очень просто. Он — отец Ву Ван Виена, который работает у вас.

— Отец Ву Ван Виена — вьетконговец? — удивленно переспросил Туан.

— Да. Они случайно встретились на могиле Фам Тху.

— Это я знаю.

— Она — мать Виена.

— Тоже известно.

— Она работала на коммунистов, — продолжал быстро говорить Стоут. Это мы выяснили.

— Что? — вскричал Туан. — Не может быть!

— Это так, господин майор. Она и была связной человека, за которым вы охотитесь.

Туан быстро взял себя в руки. Потом, потом он даст волю эмоциям. Когда возьмет Хоанга. Тому придется вынести двойную нагрузку — за себя и за свою жену.

— А лейтенант? — спросил он у Стоута.

— Он ничего не знает. Отца считает бизнесменом, мать — владелицей ресторана.

— Та-ак, — протянул майор. — А почему Уоррел спрашивал про зажигалку, которую я ему подарил?

— Дело в том, что зажигалка принадлежала Уайту и случайно оказалась у Джейка — нашего агента у вьетконговцев. Уоррел теряется в догадках — ему кажется, что Джейк водит его за нос. Непонятно, почему он убил Фам Тху. Уоррел намерен подключить Виена. Он хочет, чтобы Виен узнал у папаши, кто такой Рекс.

— Вот как! А что вы решили делать с Джейком?.

— Не знаю. В среду Уоррел должен с ним встретиться.

— Где?

— В Шолоне. Улица Вечности, 15, в восемь вечера. Там у нас явочная квартира. Господин Туан, я вам рассказал все, что знал. Умоляю вас, — по лицу Стоута потекли слезы, — выпустите меня отсюда. Завтра утром я улечу и… Я буду нем как рыба…

Туан блаженствовал. Наконец-то! Наконец-то американец подобострастно разговаривает с ним.

— Деньги, — коротко бросил он.

— Я отдам, господин майор. Мы сейчас поедем ко мне, и я верну свой долг.

— Нет, господин Стоут, — с вежливой улыбкой возразил Туан. — Вам придется подождать здесь. А за деньгами я съезжу сам.

Майор забрал у Стоута ключи и поднялся наверх.

— Накачайте его спиртным, — сказал он своим подчиненным, — и вышвырните где-нибудь в городе. А впрочем… к чему лишний риск? Берите его — поедем вместе. Там его и оставим. Ограбление с убийством — так будет надежнее.

Туан уже целый час ходил из угла в угол своего кабинета. Такого приступа бессильной ярости он еще никогда не испытывал. Фам Тху два года водила его за нос, вьетконговский агент в управлении до сих пор не раскрыт, отец сотрудника отдела безопасности — вьетконговец, американцы снова вот-вот поставят ему подножку. Ведь если они первыми доберутся до Рекса, если обо всем, что произошло за последний месяц, узнает начальство — конец. Ему больше не выкарабкаться. Этот подонок Стоут был совершенно прав: Туана обвинят в симпатиях к коммунистам. А то еще, чего доброго, и самого сочтут вьетконговцем. Черт побери, что же делать? Главное — не дать всплыть истории с Фам Тху. Нужно будет задобрить Уоррела, чтобы он не сболтнул ничего лишнего. Это будет сделать нетрудно. У Туана найдется достаточно денег, чтобы договориться с ним. Но вот как обойти его и взять Рекса? Как? Перехватить у американцев Джейка? А черт, ведь Туан вчера не выяснил у Стоута, как его настоящее имя! Непростительная оплошность! Нервы. Впрочем, раз Уоррел перестал доверять Джейку, то и Туану он не нужен. Уоррел намерен действовать через Виена. Вот где нужно обогнать его! Но, опять же, как?