– Вы писали рапорт капитану «Бравого»?
– Да, сэр.
– Изложили вы в нём свои подозрения?
– Нет, сэр. Услышав, что, кроме нас, никто не спасся, я решил, что они беспочвенны.
Он кивнул.
– Жаль. Иначе вам могла помочь Торговая палата. А теперь, когда вы узнали, что, кроме вас, спаслись и другие, ваши подозрения возродились вновь?
– Да, сэр. А кто спасся? У вас есть список?
– Конечно, – ответил капитан Дженнингс. – Список у меня есть, – снова изучающий взгляд. – А кто, по-вашему, мог бы оказаться в этом списке?
Я ответил без промедления:
– Капитан Хэлси, Хендрик, первый помощник, мичман Рэнкин, Юкс и Ивэнс.
– Кто-нибудь ещё? – спросил он.
– Нет.
– Иными словами, все те, кто остался на борту после отплытия двух шлюпок?
Я кивнул. Дженнингс заговорил не сразу.
– Удивительное дело, но вы правы, Варди. Спаслись те, кого вы назвали – Хэлси, Хендрик, Рэнкин, Юкс и Ивэнс. Их подобрал минный тральщик недалеко от Фарерских островов двадцать шестого марта, спустя три недели после того, как «Трикала» затонула у берегов Норвегии. Ну что ж. – Он встал и взял со стола фуражку. – Пойду подумаю над тем, что вы мне рассказали. Увидимся завтра вечером. А пока постарайтесь ещё раз вспомнить, не упустили ли чего-нибудь из того, что может нам пригодиться. Значит, мистер Рэнкин отказался доложить капитану о повреждении шлюпок? За это можно уцепиться. – И он вышел из камеры.
– Похоже, приличный тип, – заметил Берт после ухода Дженнингса.
– Да, – кивнул я. – Но вряд ли он сможет вытащить нас из этой истории. – В коридоре вновь раздались шаги, и открылась наша дверь.
– Капрал Варди! – Это был сержант.
– Да?
– Тут молодая женщина ждёт вас больше часа. Она говорила с начальником караула, и он разрешил вам повидаться.
– Молодая женщина? – воскликнул я.
– Да. И очень симпатичная. – Сержант подмигнул, – Прислать её сюда?
У меня закружилась голова. Неужели Бетти передумала? Тогда.., Во мне вспыхнула надежда.
– Дело идёт на лад? – Берт улыбнулся. – Небось она пришла за кольцом.
Сержант ушёл, вернулся, распахнул дверь, и в камеру вошла Дженни. Я остолбенел от изумления. Я не верил своим глазам. И она изменилась. Бесформенная длинная шинель уступила место изящному костюму, черный берет – весёленькой шляпке. Я неуклюже поднялся на ноги. Наши взгляды встретились. С превеликим трудом я удержался и не расцеловал её в обе щеки.
– Дженни! – воскликнул я. – Как ты сюда попала? Я думал, ты в Шотландии. Она села за стол.
– Я там была. Но получила твоё письмо, и… вот я здесь. А как ты, Берт?
– Всё нормально, спасибо, мисс, – с улыбкой ответил Берт. – Но… что заставило вас приехать сюда?
– Любопытство, – смеясь, ответила она, – Я хотела убедиться, что вас действительно арестовали за бунт. И… в общем, я приехала, как только смогла.
– Не стоило тебе так быстро уезжать. Ты провела дома лишь несколько дней, и твой отец…
– Не говори глупостей, Джим, – прервала меня Дженни. – Я не могла не приехать. И папа не ожидал от меня ничего иного. За последние месяцы я столько странствовала по Европе, что путь от Обана до Фалмута для меня сущий пустяк. А теперь расскажите, что означает вся эта бредистика.
– К сожалению, дело очень серьёзное, – ответил я. Берт начал бочком пробираться к двери.
– Пойду-ка я поболтаю с охраной, – сказал он.
– Подожди. – Я попытался остановить его. Мне не хотелось, чтобы он уходил.
– В чём дело, Берт? – спросила Дженни. – Посиди с нами. Я хочу знать, что с вами стряслось.
– Всё в порядке, мисс. – Берт уже открыл дверь. – Я сейчас вернусь. – И выскользнул в коридор. Дженни рассмеялась.
– Берт ведёт себя так, словно мы влюблённые.
– Я… я не знаю. Наверное, он подумал, что нам приятно побыть вдвоём.
Дженни посмотрела на меня и быстро отвела взгляд.
– Берт – хороший человек, – сказала она после короткой паузы. – Я рада, что он рядом с тобой. А как твоя невеста? Ей известно, что ты в Англии?
Я рассказывал ей о Бетти и о том, как она заставила меня подать заявление на офицерские курсы.
– Да, – ответил я. – Известно.
– И что? – она пристально изучала носки туфель.
– Между нами всё кончено.
– Кончено? – Дженни подняла голову.
– Да. Она вернула мне обручальное кольцо. В письме.
– Она даже не пришла к тебе?
Я покачал головой.
– Когда сержант сказал, что меня хочет видеть молодая женщина, я решил, что это она.
– О, Джим, – она положила свою руку на мою. – А это всего лишь я. Прости меня.
Вновь наши взгляды встретились.
– Я очень, очень рад тебя видеть, – улыбнулся я. – Просто мне и в голову не приходило, что ты можешь приехать. Покидая корабль, ты ни разу не оглянулась, не помахала мне рукой, и я решил, что уже никогда не увижу тебя… Что ты делала, вернувшись домой?
– О, ездила к друзьям. Помогала папе с марками. Прибиралась. Знаешь, четыре месяца назад нам вернули «Айлин Мор». Яхта в полном порядке, я даже выходила на ней в море. До Эдмор-Пойнти и обратно. Макферсон, это наш лодочник, снял двигатель, чтобы подремонтировать его. Через несколько месяцев наша яхта будет лучше новой. Джим, кто защищает тебя? Вас будет судить трибунал, не так ли?
– Да. Наш защитник – капитан Дженнингс. До службы в армии он был юристом. Весьма знающий специалист.
Дженни встала и прошлась по камере.
– Как ни странно, я встретилась с командиром минного тральщика, который подобрал капитана Хэлси и его спутников. Мы случайно оказались на одной вечеринке в Обане. Узнав, что я спаслась с «Трикалы», он сказал: «Ну и чудеса. Неделю назад я высадил в Обане шкипера „Трикалы“ и несколько человек из команды». Тральщик наткнулся на их шлюпку в пятидесяти милях х северо-востоку от Фарерских островов двадцать шестого марта, спустя три недели после крушения «Трикалы». Командир тральщика очень удивился, найдя их в этом районе. Погода стояла неплохая, ветер в основном дул с севера. Если б они плыли от того места, где затонула «Трикала», то через неделю оказалась бы около Доггер-Бзнк. Вместо этого он нашёл их к северо-востоку от Фарер, спустя двадцать один день после гибели судна.
– Он спрашивал об этом Хэлси? – поинтересовался я.
– Да. Хэлси ответил, что ветер часто менялся, а если и дул, то с юга.
– И он поверил Хэлси?
– Естественно. В конце концов, Хэлси не стал бы по собственной воле плавать по морю в открытой шлюпке больше, чем это необходимо.
– И как они выглядели?
– Неважно. Но лучше, чем можно было ожидать после трёх недель в открытой шлюпке в это время года. – Дженни повернулась ко мне. – Я ничего не понимаю. Хэлси обещал мне, что снимет нас с плота, как только рассветёт. Я думала, что, кроме нас, все погибли и их шлюпка пошла на дно вместе с судном, потому что им не удалось отплыть от «Трикалы». Но теперь выясняется, что шлюпка цела, они живы и невредимы, и я никак не могу взять в толк, почему он не дождался рассвета и не забрал нас. Создаётся впечатление… ну, я не знаю.