— Он обижал тебя?
— Нет… он был моим другом, — вдруг он виновато опустил голову. — Я сорвался и… — на щеках, вижу длинные капли слёз, засыхающих прямо в бинтах, — и он оказался слишком близко.
— Что эти люди с тобой сделали? — Сорвалось с губ быстрее чем я могла подумать. Его злые глаза поднялись на меня, из-за чего я сильнее вжалась спиной в стену. — Прости… я не хотела… я лишь…
Внезапно, по железным прутьям ударили чем-то металлическим, из-за чего Метка моментально дёрнулся и спрятался в тени камеры. Я повернулась на человека, что держал длинную дубинку прямо по прутьям. Он смотрел на меня с такой злостью, словно был готов зубами загрызть мне горло. Как можно смотреть так на человека, которого даже не знаешь?
— Ужин! — Внизу двери был небольшой проём, через которое выталкивали еду.
Медленно он пошёл дальше по коридору, продолжая бить по железным прутьям и предупреждать об ужине. Я потянулась к двум тарелка. Одну я толкнула Метке, вторую забрала себе на матрас. Вместо еды какая-то жижа, больше похожая на блевотину. Может на вкус это лучше?
Я пыталась не смотреть на то, как оно выглядит, и взяла маленькую порцию медной ложкой. Похлёбка совсем безвкусная, ни соли, ни перца. А все ингредиенты были разными на вкус и совершенно несовместимыми, из-за чего я больше не могла съесть и откинула её обратно к двери. Гадость какая-то!
По ощущениям прошло не меньше недели, а мылась я, кажется, пару дней назад. Когда снова нависает это ощущение, к горлу подступает тошнота. Мне неприятно быть несколько дней без душа. Тело начинает сильно чесаться, давая знать о том, что я нихрена не чистая.
Спустя пару дней какие-то люди пришли к нам в камеру и забрали Метку. Он добровольно не шёл, из-за чего эти люди принуждали его, используя шокер. Я даже ничего не смогла сделать. Когда только подошли к нему, чтобы открепить цепи, Метка набросился на одно из них, откусив небольшой участок кожи на руках.
Теперь понятно, что он имел ввиду, когда говорил, что я буду в его власти. Скорее на его территории.
Я пробыла одна в камере несколько дней. Но вскоре Метку вернули. Люди, что уволокли его, на этот раз оделись в специальные костюмы, при помощи которых тренируют бойцовских собак. Господи…
— Эй, — шёпотом начала я, — ты как? Что они с тобой сделали?
— Ничего хорошего. — Вдруг его тень снова начала подниматься на ноги. Он словно стал ещё больше. Мышцы напряжены до предела, дыхание рваное, а голос хриплый.
Размерные шаги по направлению ко мне становились всё громче, словно мы остались двое во вселенной, и единственное, что сейчас я могу слышать его шаги синхронные с ударами моего сердца.
Оказавшись на границе света в камере, он остановился.
— Метка… пожалуйста, выйди на свет, — протянула я руку, дожидаясь того, что он ухватится и послушает меня.
Да что я, чёрт возьми, творю?! Если он схватит и утащит меня на свою территорию, меня тоже унесут вперёд ногами. Но руку я так и не убрала, почувствовав его грубую ладонь. Я благодарно улыбнулась, чуть сжав его руку.
Но в следующую секунду он схватил меня за запястье, притягивая к себе. Нет мне спасения! Оказавшись рядом с ним, я зажмурила глаза, пытаясь полностью отстранится от жизни. Но ничего не последовало. Метка просто сжал меня в своих руках, иногда играясь в волосах, принюхиваясь к ним, дыша всё труднее.
Одна рука спустилась на талию, продолжая прижимать к себе. Вдруг я почувствовала себя в самом надёжном месте на свете, опустив голову ему на грудь, продолжая слушать как он ровно дышит. За этот малый срок он успел стать мне самым близким человеком в этом месте.
Но спустя секунду, раздался тот же стук, который охранник обычно делает перед тем, как отдать нам еду. Мир на мгновение для меня остановился. Я лишь почувствовала, как рука моего друга сжалась сильнее на талии. Когда время для меня снова запустилось, на талии я почувствовала острую боль, и в следующее мгновение меня отталкивают к стене, да так сильно, что я сползла вниз от боли.
Дышать становилось больно. Я моментально приложила руку к болезненному месту, и тут же почувствовала влажную жидкость, но такую горячую. Стиснув зубы, я поднесла руку к лицу. Это кровь! Быстро хватаю подушку, рву на части, чтобы хоть как-то забинтовать рану. Шипя от боли, я наконец немного расслабилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В дальнем углу камеры, где обычно сидит Метка, я отчётливо слышала всхлипы и плач. Он одно и тоже повторял, ввергая меня в больший ужас.
— Я монстр… монстр. Я монстр… монстр.
Он в первый раз, за всё это время пока мы тут, поранил меня. Я словно всё ещё чувствую его руку у себя под кожей. Говорить с ним мне было ещё больнее, так что я пыталась его игнорировать.
Место вокруг раны горела до такой степени, что, стоило мне заснуть, как я с истошным криком боли просыпалась.
По ощущениям, прошла ещё неделя. Рана запеклась, а промывая её под холодной водой, мне становилось всё хуже. Не раз на меня нападали, и приметив рану били именно там. За что?! Что я сделала, что меня так наказывают?!
— Аврора, — вдруг раздался голос друга. Тихий и такой спокойный. Я больше не могу доверять его состоянию, — прости меня, пожалуйста.
— Да нет… это я виновата. Не надо было мне подходить так близко… А ты ведь предупреждал, — опустошённо смотрела я на противоположную стену.
Кажется, мне от сюда больше нет выхода. Меня не спасут, не помогут… Я в последний раз задумалась о брате, который, наверное, сходит с ума дома, перед тем как снова погрузится в сон.
Но в следующую секунду снова охранник застучал по двери. Я моментально вскочила с матраса и подошла к двери, смотря в упор на этого человека.
— Ешь, — мерзко повторил он, указывая на еду на полу. Я опустилась, взяла одну тарелку и с вызовом посмотрела на охранника.
— Это? Сам ешь, — с размаху я кинула ему в лицо объедками, в прибавок, плюнув в лицо.
Мужчина в тот же миг сорвался и быстро начал подбирать ключ к нашей камере. Я быстро попятилась назад, как раз в зоне досягаемости Метки, прямо рядом с ним. Мужчина раздражённо вошёл в нашу комнату и тут же попал в руки Метки.
Друг повалил его на пол, и вцепившись зубами в его шею, спустя пару минут, он оторвал кусок. Охранник изредка дрыгался от проливаемой крови, вцепившись руками в своё горло, пытаясь остановить кровь. Но кажется Метка перегрыз ему артерию. Он быстро начал обыскивать его по поясу, поняв, что он ищет я быстро присоединилась.
Вскоре я нашла ключ и быстро открепила цепи от друга. Он нерешительно посмотрел на меня.
— Что стоим? Бежим! — Шипела я.
Мы быстро вышли. Я с ключами охранника в руках хотела освободить и остальных пленных. Но он не дал, схватил за запястье, перепачкав её кровью и помчались в другую сторону.
— В них не осталось ничего человеческого, — оправдывал он свои действия. Я сильнее схватилась за его руку, продолжая бежать рядом.
Осторожно открывая дверь на своём пути, мне уже не терпелось скорее на воздух.
На за очередной дверью мне в лоб прилетел сокрушительный удар рукояткой пистолета, полностью сбив с ног.
Закрывая глаза от усталости, замечаю, как на Метку наставили оружие, загоняя его как зверя обратно.
Начало конца
Открывать глаза было довольно трудно словно… словно на глазах была какая-то плотная ткань. И всё же мне удалось заметить ослепительный свет, который просачивался через окно. Один глаза опух от удара, вот почему я не могла открыть его! Спина начала сильно ныть и болеть, кажется затекла. Попытавшись чуть выпрямится рядом с собой слышу щелчок, будто пистолет сняли с предохранителя.
— Ну и переполох ты устроила, — раздался голос у самого уха.
За другой дверью слышу какие-то крики и споры. Спорили женский и мужской голос, и в следующую секунду в комнату ворвалась ухоженная, красивая женщина. На плечах меховое пальто, а сама одежда очень чистая, словно она только спустилась с подиума. Она истерично оглядела меня, попытавшись подойти, но мужчина рядом со мной напрягся, наставив на неё оружие.