Читать интересную книгу Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля - Петров Дмитрий Николаевич Мерлин Артур

— Можно нам теперь войти? — спросил меня тот, что назвался Мартинесом. Я замялся, не зная, какое принять решение.

— Это не ваш номер, — сказал решительным голосом напористый инспектор, подталкивая меня к принятию правильного решения. — Где хозяйка номера? Ее зовут синьора Роман… Да, — подтвердил он, заглянув в блокнот. — Синьора Эстелла Роман. Где она?

— Я здесь, — произнесла за моей спиной Эстелла. Она стояла рядом в длинном шелковом халате и неодобрительно смотрела на Мартинеса и его молчаливого товарища.

— Проходите, — она кивнула головой в сторону комнаты.

Они вошли и сели в креслах. Нам с Эстеллой осталось сесть на кровать.

— Покажите ваши документы, — сказал инспектор мне. Это было знакомо. Что-то родное и близкое: «Гражданин, предъявите документы»…

Паспорт был в нагрудном кармане моей рубашки, я его всегда за границей ношу с собой. Наверное, это застарелая советская привычка.

— Теперь ваши документы, синьора, — сказал Мартинес, внимательно прочитав мою «краснокожую паспортину».

Эстелла встала с кровати, порылась в сумочке и протянула инспектору свои документы. Он прочитал и их.

— Так, — сказал он, поворачиваясь опять ко мне. — Что вы делаете в этом номере?

Это был такой типичный советский вопрос, что я даже усмехнулся. Интересно, подумал я.

— Видите ли, я провел тут ночь. Вот с этой синьорой, если вы ничего не имеете против.

Французский полицейский улыбнулся бы и сказал традиционное: «О-ля-ля». Итальянский щелкнул бы пальцами и причмокнул губами… Английский поднял бы брови кверху и сказал: «О»!

Мартинес был испанцем и поэтому в ответ на мои слова только нахмурился еще больше, чем прежде. Но промолчал, только метнул испепеляющий взгляд в сторону сидящей рядом со мной Эстеллы.

— Вы не выходили из комнаты всю ночь? — спросил он меня.

— Ну да, — ответил я. — Кроме той минуты, когда дрался с какими-то хулиганами. Но, как вы сами сказали, вы об этом осведомлены.

— Да, — сказал инспектор. — Но нам бы хотелось узнать подробности. В целом мы уже осведомлены о каком-то инциденте, но… Расскажите, что тут произошло.

Я открыл было рот, чтобы рассказать, но тут Эстелла, до того сидевшая спокойно, вдруг заговорила по-испански. Это была длинная речь, с восклицаниями и выкриками. Теперь это уже не была речь кастильской королевы эпохи реконкисты. Это была возмущенная тирада современной женщины, которая остановилась в отеле и отель не смог обеспечить ее безопасность и спокойный сон.

Эстелла говорила довольно долго, и я не понимал ни одного слова. Наконец она замолчала, и инспектор обратился опять ко мне:

— Это все так, синьор?

Что мне оставалось делать? Ведь я не понял ничего из того, что рассказала Эстелла. Мне пришлось просто кивнуть и сказать, что да. Это так.

— Я рассказала все правильно, — взяла меня за руку Эстелла. — Если хочешь, ты можешь рассказать сам.

— Не надо, — махнул рукой инспектор. — Нас больше интересуют другие вопросы.

— А именно? — насторожилась Эстелла.

— В котором часу это было, например. Вы посмотрели на часы? — поинтересовался Мартинес. — Обычно, когда что-то страшное кончается, человек смотрит на часы. Тем более, что это ведь была ночь. А ночью все чувствуют себя неуверенней, чем обычно и чаще смотрят на часы.

— Да вы профессионал, инспектор, — сказал я. — Какие точные наблюдения за человеческой природой. Тем более, что вы совершенно правы.

— Так вы посмотрели на часы? — оживился полицейский.

— Да, — подтвердил я. — Было ровно пять часов утра. А поскольку сама драка продолжалась от силы минуты две, то можно сказать, что к нам в дверь постучали без пяти минут.

— Понятно, — сказал инспектор, — делая пометки в большом красном блокноте у себя на коленях. — Теперь второй час. Вы подтверждаете, что кто-то пришел к вам на помощь во время этой хулиганской выходки?

Мы с Эстеллой переглянулись.

— Конечно подтверждаю, — сказал я. — В коридоре совершенно случайно появился турист из нашей труппы. Он и помог мне справиться. — Я не сказал, что если бы не он, я бы вообще сейчас скорее всего лежал в местной больнице. Так что он не помог мне справиться, а просто решил все дело…

— Как его зовут?

— Кого?

— Этого вашего знакомого туриста.

— Я знаю, что его зовут Герман. Он так представился во всяком случае. А фамилию он не назвал. В России при личных контактах это не принято, — ответил я, удивленный столь откровенно осторожными вопросами о Германе. Мне-то представлялось совершенно не таким важным его участие в деле.

— Это он? — спросил Мартинес, доставая из папки русский загранпаспорт и разворачивая его перед моим носом. Да, там была наклеена фотография Германа. Лебедев Герман Демьянович… Это я сам прочитал.

Потом Мартинес по складам прочитал это имя тоже.

— Так это был он? — наконец уточнил он.

— Да, конечно. Я же вам сказал, — ответил я уже несколько раздраженно. — Теперь у меня к вам несколько вопросов. Почему в отель пропустили хулиганов? Почему портье снизу не отвечал на телефонный звонок, когда мы просили о помощи? И что вы собираетесь предпринять?

Мартинес хмыкнул и ответил мне молчанием и долгим взглядом. Потом спросил о чем-то Эстеллу по-испански. Она опять ответила долгой речью, в конце которой перешла на английский и закончила словами:

— И почему вы вместо того чтобы заниматься своими делами, непосредственными обязанностями, так настойчиво уточняете всякие глупости? Что вам до этого человека, который нам помог?

Мартинес поджал губы.

— Дело в том, что совершено преступление, — сказал он наконец. — И не пустяки вроде этого вашего проникновения в номер, а серьезное преступление. Вот я его и расследую. И пришел сюда вовсе не потому что какие-то хулиганы проникли в отель. Этим мы займемся позже. И вообще это дело администрации отеля, а не наше.

Полицейские везде одинаковы…

— А что за преступление? — поинтересовался я. — И почему вы в таком случае пришли сюда?

— Я вам объясню, — сказал второй полицейский. — Только не нервничайте, пожалуйста. Ничто не помешает вашему отдыху, если вы не имеете к этому делу никакого отношения.

— Вы нас интригуете, — сказал я, уже окончательно рассердившись. — Приходите сюда с утра пораньше, задаете нелепые вопросы. Потом сообщаете о том, что то, что случилось с нами — пустяки. И что совершено серьезное преступление. И еще в конце предполагаете, что мы не имеем к нему отношения.

— А что — вы имеете? — быстро спросил Мартинес, насторожившись.

— Вот что, — сказал я после наступившей паузы. — Вы тут со мной не играйте. И не устраивайте ловушек. Вы знаете, я приехал из России. А мы там в эти игры с вопросами и ответами умеем играть лучше вас… За семьдесят лет у нас появилась большая практика ответов на коварные провокационные вопросы. Вам такие и не снились, мальчики…

Это был серьезный удар. Назвать испанского мужчину мальчиком, а тем более полицейского… О, этого они перенести не могли. Тут я правильно рассчитал.

— Мы расследуем убийство, — сказал весь кипя от негодования Мартинес. — Очень серьезное дело. Такого в этом городе не было уже несколько лет.

— И почему вы думаете, что это убийство связано с нами? — спросил я.

— Не с вами обоими, — уточнил Мартинес. — Синьора тут не при чем, это ясно. А вот вам мы хотим кое-что показать. Пойдемте.

— Никуда он не пойдет, — вдруг вмешалась Эстелла. — У вас по отелю бродят всякие типы. Мне страшно. Вы не можете обеспечить безопасность гостей, а еще хотите увести куда-то моего единственного защитника.

— Пожалуйста, синьора, вы можете пойти с нами, — сказал в ответ Мартинес. — Только я не думаю, что вам будет это приятно.

Эстелла замялась. Ее глаза горели негодованием, но она раздумывала над словами полицейского.

— Хорошо, — сказала она. — Тогда пусть один из вас останется тут, со мной. Пока Андрей не вернется.

— Отлично, — сказал помощник Мартинеса. — Я побуду с вами некоторое время. Только он может и не вернуться. — Он хищно улыбнулся и посмотрел на меня. — Он может быть арестован по подозрению. — Я понял, что это была его маленькая месть за «мальчика»…