Читать интересную книгу Беглянки - Александр Георгиев

Теперь главное – чтоб соседки случайно не проснулись.

Я подкатила кресло и Гелия перебралась в него ловко, как акробатка – на руках. Ноги у нее еще побаливают. В оттопыренном кармане пижамы – купленное вчера зеркало, завернутое в мой кашемироваый шарфик, на плече – сумка.

– Поехали.

Толкать груженое кресло оказалось совсем не трудно. Колеса тихо шуршали, подскакивая в тех местах, где линолеум был содран до бетона, я нажала на ручки, чтобы на полной скорости проскочить мимо поста. Там ночью всегда дежурит у телефона медсестра, но обычно она просто спит за своим столиком.

Мы проскользнули мимо нее, как тень на колесах, и вдруг происходящее показалось мне началом ночного кошмара. Этот длинный, мертвенным светом залитый коридор, два ряда закрытых дверей, глухие простенки…

Наперерез, прямо из простенка, вышагнула новая санитарка. На губах крокодилья улыбка, толстые пальцы шевелятся, как десять упитанных пиявок. Надо бежать, а я приросла к месту. Господи, ну какая я дура, ведь могла бы догадаться! С чего я взяла, что она санитарка, эта рожа…вон над верхней губой что-то явно чернеется, а глазки….ой-ой-ой!

Я медленно пятилась, машинально прикрываясь креслом, не в силах оторвать глаз от растопыренных клешней санитарки. Они стремительно вытягивались в длину, как резиновые. Белой молнией рассек воздух меч Гелии, санитарка отпрянула.

– Назад! – крикнула Гелия, – скорей, Сим-ка!.

И тут до меня дошло – Гелия в опасности! Я этой монстрихе не нужна! Стыд окатил меня жаркой волной, я разом очнулась и рывком завалила кресло набок. Получилось! Колеса вычертили вираж, пальцы чудовища вторично цапнули воздух, в следующий миг мы уже мчались назад по коридору. С грохотом пронеслись мимо поста, сзади нарастал сопящий топот, но я уже поняла, что дежурная не проснется. Ничего, только бы успеть до лифта. Вдруг повезет…не успели. Через порог нашей палаты – мы с ней почти поравнялись, шагнули Любаня и Елена Прекрасная. Рты до ушей, вместо глаз – ледяные щели.

– Нет! – крикнула Гелия, но свернуть я уже не успевала.

Колесо врезалось Прекрасной в коленку, коляска встала на дыбы, сильный толчок швырнул меня на пол. Вскакивая на ноги, я увидела, как Гелия, извернувшись, взмахнула мечом дважды, и голова Прекрасной вдруг прыгнула с плеч, в подставленные руки Любани. Безголовое тело суетливо шарило вокруг себя руками. Сейчас ударит фонтан крови!

В панике я присела, по макушке что-то жестко чиркнуло, в живот Любани воткнулся кусок железного прута.

– Сим – ка, спасайся! Беги в палату! – заорала Гелия. Я увидела, что санитарка летит на нас длинными прыжками, наводя мне в лоб непонятную конструкцию, вроде якоря. Над головой свистнуло, клинок Гелии вышиб сноп искр, и второй металлический дрын со звоном впилился в люстру. С запозданием я поняла, что это в меня стреляют.

Я дернула на четвереньках прочь, сшибив забытый у стены штатив капельницы, шест отлетел под ноги безголовой Елене, она покатилась, как кегля. Любаня швырнула в меня ее головой и прыгнула за каталкой. Она обрушилась бы на Гелию всей тягой, но столкнулась в воздухе с такой же тяжеленной санитаркой, и обе с грохотом рухнули, образовав на полу кучу сплетенных тел.

Я развернула проклятую каталку заново и поволокла по коридору. Только бы успеть запереться в сушилке, сразу им дверь не выломать.

Гелия, закусив губы, бешено крутила колеса руками, мы вновь промчались мимо поста, сзади нарастал грохот погони, яростные вопли на неизвестном языке. Огненный шар размером с яблоко врезался в стенку и лопнул, разнеся в щепки ближайшую дверь. В палате раздались испуганные вопли, захлопали еще двери. Сушилка была уже рядом, и тут мои ноги поехали, коляска заскользила юзом и едва не вырвалась из рук.

– Проклятый вазелин, тут же пол скользкий!

Я врезалась в дверь сушилки, рассадив, кажется, лоб, по лицу потекло что – то противное теплое. Оно не давало смотреть, я вслепую искала скважину. Пальцы Гелии сжали мою руку.

– Дай ключ.

Клацнул запор, и тут меня схватили сзади железные лапы.

– Гелия, беги! Запри дверь!

Последним усилием я толкнула кресло внутрь, дверь хлопнула, в нее с размаху врубилась разогнавшаяся на вазелине Любаня – и прилипла, как распластанная жаба. Меня шваркнули об стенку так, что я на минуту увидела коридор в оранжевом, как бенгальский огонь, свете. По нему, размахивая руками, трусцой двигалось безголовое тело Елены Прекрасной. Кто-то из разбуженных больных выглянул из палаты и в ужасе шарахнулся назад. На посту медсестры – лучше поздно, чем никогда – взвыла сигнализация.

– Прочь! – вопила санитарка, пытаясь отлепить Любаню от двери. – О, донгер вашш! Дебилиссимос! Она уходит!

Санитарка и подоспевшая Елена Без Головы схватили Любаню за ноги и дернули. Со смачным хлюпом она отклеилась, на двери остался масляный блинный след.

Отшвырнув Любаню пинком, санитарка врезала по уху подбегавшему охраннику и ворвалась в сушилку.

Я зажмурилась. Вопль неведомой твари, звон расколотого стекла… Неужели она не успела? Я поползла через порог, в лицо хлестнуло черным дождем, на полу валялись осколки, обломки, кучи непонятно чего, ах да, это же кресло… мои пальцы внезапно нащупали угол матерчатой сумки Гелии. Она не смогла ее забрать? Но я знала, что этого не могло быть никогда. Сумка здесь – значит, мою подругу схватили. Она в плену у врагов, а я…

Наверное, я просто отключилась.

По глазам ударил свет, надо мной наклонилась усатая физиономия. С перепугу я чуть не ткнула в нее кулаком, но руки не слушались. А в следующий миг сообразила, что это просто охранник, прибежал с нижнего этажа по тревоге.

– Говорить можешь?

Я кивнула.

– Нормально. Просто лоб рассадила, сейчас встану.

– Куда – встану! Сейчас носилки подвезу, у тебя, может, все кости переломаны. Ни хрена себе нападение, при банке охранником работал, сроду такой разборки не видел!

Он убежал, и я, быстро скомкав, запихнула сумку Гелии в карман халата. Она по – прежнему была совершенно пустая с виду, так что сложности это не представляло.

Глава 4, в которой события завершаются невероятным финалом, опять рассказанная Симкой

Восстали расплющенные и пришел новый день

«Под пестрой хламидой он прятал косу

Глазами гадюки смотрел и ныл»

Н. Гумилев. «Возвращение»

Через час в процедурную влетел бледный Анатолий Францевич. Халат застегнут сикось-накось, очки перекошены, волосы дыбом – словно только что увидал привидение.

Ладони и лоб у меня уже были забинтованы, медсестра как раз извлекла пинцетом крошки стекла из моих коленок. Они повтыкались еще в коридоре, когда я на карачках скакала по осколкам лампы, хорошо еще, что неглубоко.

Анатолий Францевич молча схватил меня за голову, развернул и заглянул в зрачки. Наскоро пощупал пульс.

– Уф. Кажется, обошлось. Татьяна Андреевна, давление мерили? Насколько повышенное? Ну, это в пределах допустимого. – он тяжело рухнул на стул и стал вытирать со лба капли пота. Рука у него дрожала.

Сказать, что мне сделалось совсем паршиво – ничего не сказать. Мне хотелось не то, чтобы умереть, лучше всего мне было бы вообще не родиться. Никогда больше я не смогу посмотреть Францевичу в глаза! Я сделала вид, что сосредоточилась на коленках, как будто мне очень больно, и я терплю изо всех сил.

Медсестра начала бинтовать порезы, я старательно не поднимала головы. Сейчас он спросит…

– Анатолий Францевич, там Кругликову и Тимченко привезли! – задыхающимся голосом выкрикнула с порога практикантка Галя, – без сознания, обе!

Бинт выпал у медсестры из рук и размотался.

– Как Тимченко? Она же сплющенная!

– Ну да. А Кругликова, как мне сообщили уже несколько человек, бегала по коридору без головы! – Анатолий Францевич встал так резко, что стул хрустнул. – Это абсурд, вы, Татьяна Андреевна, должны знать, что человек не может, как вы выразились, сплющиться! Если, конечно, по нему не прошелся асфальтовый каток! Мы имеем дело с массовой галлюцинацией, помноженной на…я не знаю, на что! Посреди ночи неизвестные лица разносят половину отделения, а дежурная благополучно спит! Где обнаружили Тимченко и Кругликову?

– Внизу под лестницей – пискнула Галя, – охранник случайно заметил.

– Потрясающе! Так, Ежикову – в бокс, в резервную! Ума не приложу, если еще кого привезут – у меня коек не хватит! Галя, везите ее на каталке, передвигаться самостоятельно до утра запрещаю! – не взглянув на меня, Анатолий Францевич громадными шагами удалился.

А мне вдруг сделалось легче. Уже то хорошо, что возле сушилки лежит сплющенной вовсе не Любаня. Не она швыряла в меня отрубленной головой, не она гналась по коридору. И у Елены, слава Богу, голова на месте. Соседки живы, и Анатолий Францевич наверняка приведет их в порядок. Кто-то просто «вырубил» обеих на время, чтобы занять их место. В отличие от всех остальных, я-то знаю – кто и зачем это сделал. И знаю, когда – подмену произвели после ужина, соседки шли посмотреть телевизор…