— Не думал, что так скоро придётся искать нового мага для города, — сказал наместник Гарри Толстый. Он кряхтел, держался за живот, прикрывал лицо платком и постоянно шмыгал. Наместник города приехал на кладбище в своей карете вместе с несколькими стражами. Его должность требовала от него соблюдения некоторых традиций, в том числе оплату и посещение похорон главного мага города. Раннее пробуждение и присутствие в таком неприятном месте совсем не радовали градоправителя.
— Я могу заменить своего учителя, — предложила Мэгги. — Он любил меня как родную дочь.
Олив заплакал, услышав слова Мэгги. Только он в этом городе по-настоящему переживал смерть Сенона Кябока.
— Это, разумеется, так и будет, но всё же городу нужен мастер, а не подмастерье. — спокойно ответил Гарри и тут же добавил: — Если только в порядке исключения за умеренную плату и пока Левсонский магистрат не пришлёт замену.
— Вы хотите сэкономить на мне! Сомневаетесь в моих способностях? Я истинный маг и… — рассердилась Мэгги.
— Нельзя ли свои дела решить после церемонии, вы мешаете! — обратился к ним чтец храма Сцины, потревоженный весьма громким возражением чародейки.
— Да, простите, — ответил градоправитель Гарри и объявил: — Я попрощался с почтенным магом Сеноном Кябоком, и теперь меня ждут дела.
Он вытащил из-за пояса мешочек, открыл, загремел монетами и достал десять медных пенни и один золотой. Лица копателей и нищих оживились и повеселели. Пенни пошли на оплату работы копателей и на эль для нищих, а золотой Гарри отдал Мэгги.
— Вот всё, что я должен!
Чародейка покрутила монету в руке и нахмурилась.
— Так мало? Издеваетесь?
— За остальным в ратушу зайдёте. Прощайте. Эй, Карл, собирай всех, едем отсюда. Я обещал Генриетте купить отрез шёлка, — замахал рукой стражнику градоначальник и медленно двинулся к карете.
Нищие и несколько зевак тоже поспешили уйти. Копатели быстро заработали лопатами, не обращая никакого внимания на замечания Мэгги и чтеца Сцины.
Вскоре и храмовник закончил свою скорбную скучную работу и выставил ладонь, ожидая подаяния.
— Чтобы душа мастера нашла покой в Пещерах забвения быстрее, нужна жертва на храм Сцины. — сообщил храмовник, смиренно косясь на блестящую монету в руках чародейки.
— Хорошо, хорошо, — нервно ответила Мэг и положила ему на ладонь единственный золотой, а когда чтец отошёл подальше, проворчала себе под нос: «Чтоб ты подавился!»
Служитель Сцины довольно откланялся, взял посох, стоявший у ограды кладбища, и поплёлся восвояси. На кладбище остались лишь ученики мага и любопытные вороны.
Олив смотрел на Мегги покрасневшими от слёз глазами. Мэгги взяла его за плечо.
— Это все деньги, что у нас были, Оли. Проклятый храмовник отобрал последнее. Ты отправишься домой к отцу. — сказала ему девушка. — Он позаботится о тебе лучше, чем я. И забудешь всё, что здесь было.
Теперь мысли Мэгги были заняты дальнейшей её судьбой. Она избавилась от старика, обретя свободу выбора нового наставника. Теперь никто не посмеет обвинить её в том, что она перебежчица.
— Нет, я не могу забыть! Если меня спросят о мастере Сеноне, не стану лгать! — ответил мальчишка, его нижняя губа затряслась.
Чародейка стала умолять:
— Прошу, Оли, сжалься надо мной!
Олив отвернулся.
— Если об этом станет известно, меня сожгут на костре, словно ведьму! Ты смерти моей хочешь?! — пыталась давить на жалость девушка-маг.
— Ты не та Мэгги, которую я знал, ты хуже ведьмы!
Мальчишка бросился к могиле, упал на колени и принялся оплакивать учителя, растирая грязными руками слёзы.
Чародейка не проронила ни слезинки по старому магу Сенону. Сколько унижения и упрёков слышала она от него! Теперь всё это наконец-то в прошлом! Мэг холодно посмотрела на мальчишку и достала из-за пояса чёрную книгу в мягком переплёте, без труда нашла нужное заклинание. Сделав один точный магический пасс, послала заклинание в сторону Олива и убрала книгу обратно.
Олив Стоэн обернулся к Мэг, замер, черты его лица исказились. Мальчик сжался, изменился в размерах и складывался, пока не стал совсем маленьким, а потом и вовсе превратился в синий блестящий сапфир.
Мэгги в ужасе бросилась к камню и подняла его. Камень размером с лесной орех переливался на ладони. Чародейка захотела заплакать, но у неё не получилось. Она с ужасом смотрела на свое отражение в гладкой грани камня и вместо своего лица видела там оскалившуюся морду демона. «Что со мной происходит?»
Сапфир выпал из её похолодевших пальцев:
— Оли…
Синий дымок окутал то место, где ранее стоял мальчишка, и из него появился довольный Себастьян Рамерсет. Он пританцовывал кривыми ногами и напевал весёлый мотивчик модной в этом месяце песенки.
— О, Мэгги, ты делаешь прекрасные успехи! — похвалил он. — Из тебя получится прекрасная чёрная колдунья!
Мэгги бросилась к Себастьяну и принялась трясти его за отвороты чёрной куртки:
— Это всё из-за тебя! Из-за твоей проклятой книги!
Себастьян цинично улыбнулся и крепко взял девушку за запястья:
— Ты сама всё это сделала. Сама, — он отпуслил её ослабевшие руки. Себастьян поднял с земли сапфир и вложил его в ладонь Мэгги.
Мэг схватилась за голову — платок, покрывавший её светлые волосы, слетел на землю. Сапфир полетел следом за платком.
— Я…
— Ох, и наивны женщины, даже женщины-маги! В конце книги есть небольшая надпись, что для использования заклинаний необходима живая энергия. Между прочим, у кого брать эту энергию, решаешь тоже исключительно ты.
— Так, значит…
— Значит, ты сама так хотела!
Ветер на кладбище усиливался — платок Мэгги унесло за низкую каменную ограду кладбища. Она стояла у могилы мастера и не могла произнести ни единого слова.
Себастьян опять подобрал сапфир и подал ей:
— Лучше не возвращайся в город, Мэгги: люди осудят тебя и сожгут на костре. Я помогу. Сделаю лучшей чародейкой. Ты наверняка станешь искать другого наставника.
— Олив, как же Олив? Что я сделала?
— Олив ещё жив. Его душа в этом камне, и она останется невредима до тех пор, пока ты служишь мне и духу Сангиума.
— Сангиума? Что это ещё такое?
— Сангиум, о-о-о! Я недавно пробудил этого духа тайным заклятием, и он дал мне Силу и новую жизнь. И тебе он тоже даёт Силу. Силу гораздо бСльшую, чем раньше. Ты согласна использовать шанс на спасение Олива Стоэна? Он так любит тебя. Представляешь, чтС ты ответишь, когда люди или отец мальчишки спросят у тебя: где Олив? — Себастьян, похоже, радовался таким удачным для него обстоятельствам, довольно ухмылялся и чесал мизинцем ухо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});