Читать интересную книгу Сингапур. Падение цитадели - Гарри Тюрк

Однако все сложилось иначе. Предвкушая получение круглой суммы, начальник сингорской жандармерии накануне устроил большую попойку и, хватив лишнего, выболтал свою тайну. Среди присутствовавших находилось несколько антияпонски настроенных жандармов, которые отказались стать предателями. Они посадили за решетку допившегося до бесчувственного состояния начальника и приняли команду на себя. Лишь только автомобиль консула Кацуно приблизился к зданию жандармерии, раздался первый выстрел. Он разбил прожекторную фару автомашины. Загремели залпы. Кацуно и оба офицера бросились наутек, шофер скрылся в соседнем переулке. Одновременно таиландский гарнизон на окраине города дал первый орудийный выстрел по высаживавшимся японцам. Здесь тоже нашлось несколько офицеров-патриотов, готовых обороняться.

Ямасита действовал быстро. Он приказал батальону 5-й дивизии немедленно сломить сопротивление. Целый час па улицах Сингоры трещал пулеметный огонь. Наконец бой был окончен, раздавались лишь одиночные выстрелы, но они уже не могли помешать японцам. Авангардные части 5-й дивизии продвигались к малайской границе.

Всего в сотне километров южнее Сингоры, у маленького городка Паттани, тоже расположенного на побережье, в это время происходили аналогичные события. Первым высадился 4-й пехотный полк 5-й дивизии. Не встретив значительного сопротивления, он захватил дорогу, ведшую от Паттани к малайской границе, к верховьям реки Перак. Первоначальное сопротивление отдельных таиландских солдат и подразделений, не желавших без борьбы отдать свою страну японцам, здесь тоже удалось быстро сломить. Давно просочившиеся в Таиланд японские команды проделали большую предварительную работу. И все-таки продвижение японцев шло не так быстро, как они ожидали. Ливень размыл дорогу, и путь через горы стал гораздо труднее, чем предполагалось. На рассвете английские бомбардировщики из Кота-Бару бомбили японский транспорт у Паттани, но это уже не могло ничего изменить. Японские войска и техника уже двигались к Малайе.

* * *

На рассвете к Сингоре стали подлетать первые японские самолеты. Их уже ожидали таиландские аэродромы, которым, однако, лившие целыми днями муссонные дожди нанесли немалый ущерб. На взлетно-посадочных полосах (все они, без исключения, были небетонированные стояли огромные лужи, и первые приземлившиеся самолеты подняли целые фонтаны воды. Из них выгружали цистерны с горючим и бомбы, патроны для пулеметов и запасные части. Пока около полос вырастали горы снаряжения, летчики получали дальнейшие приказы. С максимальной быстротой самолеты были заправлены, снаряжены и снова подняты в воздух. Они брали курс к малайской границе. Машина вторжения работала на полных оборотах.

Перед восходом солнца генерал Ямасита сообщил в Токио, что операция по высадке войск в Сингоре и Паттани увенчалась полным успехом. Потом он уселся в вездеход и отправился вслед своим войскам, уже проделавшим первые километры наступления.

Таи атари

Незадолго до полуночи 7 декабря 1941 года на борту транспортного судна «Авагисан мару», бросившего якорь почти у самого малайского берега напротив Кота-Бару, происходила примечательная церемония.

Человек пятьдесят японских солдат, в полном боевом снаряжении, построились на палубе. В руках они держали по чаше вина. Командир 56-го пехотного полка, к которому принадлежали эти солдаты, произнес краткую речь. Он говорил о славной истории японской армии, о ее победах, об огромной задаче, которая перед ней стоит. Он говорил о величии островной империи, которая в будущем станет определять путь всего человечества, об оставшихся дома родителях и женах, гордящихся своими сыновьями и мужьями и ждущих от них подвигов во имя императора и империи. Он не забыл сказать и о том, что каждого из стоящих в строю после его геройской смерти повысят на один чин, а имя его внесут навечно в почетный список полка. Сцена производила зловещее впечатление.

Конечно, любому солдату, спускавшемуся в лодку, грозила гибель, ибо обороняющиеся дали ясно понять, что не намерены сдать побережье без боя. Но здесь о скорой гибели молодых парней говорилось как о чем-то само собой разумеющемся. Солдат сознательно готовили принести себя в жертву, дать своего рода присягу добровольно принять смерть. Это уходило корнями в идейную концепцию японской армии, которую воспитывали в духе абсолютного повиновения, беспрекословного самопожертвования, самоубийства ради интересов японской военщины. Солдат этой империалистической армии приучили заранее считать себя смертниками, вдолбили им, что смерть — венец их жизни, а потому надо намеренно искать ее в бою.

«Таи атари» — добровольное принесение себя в жертву — вот что требовалось от них. Не спрашивать о смысле борьбы, о справедливости дела, за которое отдаешь жизнь, лишь выслушать приказ и выполнить его, даже если велено заведомо пойти на смерть. Целые поколения японской молодежи были воспитаны шовинистическими юношескими организациями, а потом в том же духе — армией. Послушный, беспрекословно подчиняющийся человеческий материал, обреченный на безропотное уничтожение, — вот чем измерялась ценность отдельного солдата.

Пятидесяти солдатам, построившимся на палубе «Авагисан мару», предназначалось сыграть решающую роль в захвате английских позиций в районе Кота-Бару. На лбу у них были белые повязки — «хасимаки», украшенные иероглифами. За много веков милитаристские идеологи Японии окружили легендами этот невинный предмет бытового обихода. Крестьяне на полях или рабочие в портах испокон веков надевали белую повязку, чтобы длинные волосы не падали им на лоб, а пот не тек в глаза. Самураи — представители феодальной военной касты древней Японии — превратили хасимаки в символ отваги и мужественного поведения воина. Современная императорская армия придала этой повязке крайне антигуманистический смысл. Тот, кто сейчас с хасимаки на лбу шел в бой, демонстрировал свое полное нежелание уцелеть и принять участие в торжестве победы. Он жаждал гибели, ибо ему внушили, что смерть принесет больше славы, чем жизнь даже после выигранной битвы.

Командир поднял чашу с вином. Солдаты тоже поднесли чаши к губам и залпом опорожнили их.

— А теперь идите и умрите в бою! — воскликнул командир и, приложив руку к шлему, удалился.

Кота-Бару, столица султаната Келантан, самый северный город на восточной границе Малайи, был важной военной базой английской армии. Здесь находился и главный военный аэродром этой части страны. Город лежал километрах в двух от побережья, за дельтой реки Келантан, которая была превращена в укрепленный район. На поросших мхом островах, в лабиринте речных рукавов и мангровых лесов пролегали, один позади другого, три пояса укреплений, занятых солдатами 8-й бригады 9-й дивизии Британской Индии. Бетонных дотов почти не было — преобладали окопы и пулеметные дзоты из твердого дерева с двумя или тремя амбразурами. За третьей линией обороны, перед аэродромом, располагались орудийные позиции. Они прежде всего открыли огонь по десантным судам. У берега море сильно бурлило. Маленькие десантные суда японцев бросало из стороны в сторону, как детские игрушки, многие из них повернули вспять, но японские солдаты, одетые в спасательные жилеты, продолжали плыть к берегу. Тем временем артиллерия конвоировавших крейсеров начала обстрел английских позиций на суше.

С аэродрома Кота-Бару поднялись два звена «Гудзонов». Через несколько секунд они уже были над японскими транспортными судами. За немногие минуты пилоты сделали свое дело. Несмотря на сильный заградительный огонь, они с небольшой высоты весьма точно сбросили бомбы. И вот уже «Аятосан мару» и «Авагисан мару» объяты пламенем, получив по меньшей мере по полдесятка прямых попаданий. Но это не могло сдержать устремившихся к берегу десантников. Пока па море догорали пустые транспорты, японские пехотинцы преодолели проволочные заграждения и минные поля на берегу. Впереди бежали солдаты с белеющими на лбу хасимаки. Они своими телами пролагали проходы в минных полях. То тут, то там вздымался огненный гриб взрыва, разрывая в клочья самоубийцу, но другой тут же занимал его место и бежал дальше, прокладывая путь войскам.

Индийские солдаты, лежавшие в окопах за минным полем, не были подготовлены к такой молниеносной атаке. Они рассчитывали на то, что японские солдаты сначала залягут перед проволочными и минными заграждениями и там их можно будет накрыть минометным огнем. Когда же длинные цепи японцев, не задерживаясь у препятствий, бросились на штурм позиций, индийские солдаты поднялись из окопов и вступили в штыковой бой. Чтобы не ударить по своим, расположенные позади минометы не открывали огонь.

Поражение было явным. Атакующие, в мокрых насквозь мундирах цвета хаки, неудержимо продвигались к дзотам и пулеметным точкам. И повсюду у амбразур, из которых вели лающий огонь пулеметы, появлялись белые хасимаки. Они бросались па амбразуры и закрывали их своим телом, а другие солдаты взрывали дзот гранатами. Большинство погибало, по остальные двигались вперед.