Читать интересную книгу Амели без мелодрам - Барбара Константин

На диске Марсель написал: «Посвящается Розе, воспоминания о Сопротивлении».

Амели крепко обняла его.

Впервые.

И Марселю стоило большого труда не расплакаться. От радости, конечно.

28

Дважды три

Фанетта вела машину.

Она думала о Жераре и об их бурных свиданиях.

Они звонили друг другу по пятнадцать раз на дню и говорили часами. Как подростки. И все обсуждали, как сообщить о возобновлении отношений, чтобы это не выглядело слишком нелепо. Они чувствовали, что это будет нелегко. Но общаться по телефону — на редкость скучное занятие…

Фанетта миновала пункт сбора дорожной пошлины.

Несколько дней назад вернулась Одиль. Похоже, очень-очень забавная! По версии Жерара, разумеется. Единственной доступной! Да нет… Жерар — парень честный. И он, разумеется, старался в этой истории придерживаться нейтральной позиции.

К тому же он говорил, что так меньше риска стать жертвой эмоционального взрыва, связанного со всей этой…

Короче. Роман Одиль с ее «идальго», по всей видимости, закончился скверно — иначе с чего бы она вернулась, скажи на милость? Она заявилась к Жерару с готовым планом. «Жерар, мой милый котик, — смешно, но она всегда меня так называла, — я вернулась. Я люблю только тебя, теперь я в этом уверена. У меня были сомнения, но их больше нет. Давай начнем все сначала». Только вот Жерару теперь от этого было ни жарко ни холодно. Одиль закатила грандиозный скандал! Просто невиданный, сумасшедший! Перебила кучу посуды, изорвала фотографии, каталась по полу, рвала на себе волосы, напилась, грозила покончить с собой. В общем, конец света! И тут вмешались мальчишки, Блэз, Гийом и Матье. Они приняли решение выставить Жерара за дверь! Они ему объяснили, что оставаться ему ни к чему, потому что начнется только еще худший бардак. И будет лучше, если он поступит, как обычно, то есть на все забьет. Это его здорово потрясло, но он все же ушел. Теперь он живет у себя во врачебном кабинете, спит на кушетке и принимает душ в умывалке приемного покоя. Он признал, правда без особой радости, что мальчишки правы. Что как отец никуда не годится. И не исключено, что как муж тоже… И что прозвище Мастер компромисса подходит ему как нельзя лучше.

Вчера ему звонили сыновья и сообщили, что Одиль гораздо лучше. И что она планирует заставить его раскошелиться, если он вздумает подать на развод.

Он попытается поговорить с ней.

Фанетте оставались последние километры. Она обдумывала, как сообщить новость Амели и Кларе. Конечно, они будут над ней потешаться, особенно Клара. Со стороны ситуация, наверное, выглядит и в самом деле комично. Эй, ребята, слышали последнюю новость? После семнадцати лет размышлений Фанетта и Жерар решили начать по новой! Да уж, обхохочешься…

Пожалуй, лучше подождать, не говорить сразу.

Может, еще рано…

Не стоит торопиться…

Вот-вот, это правильно!

Сразу ничего не говорить, а там посмотрим.

Фанетта приехала к Амели. Едва она выключила мотор, как к ней в объятия бросилась Клара. Осыпала ее поцелуями. Судя по длительности, двойная доза.

И потом вдруг:

— Ну как?

— Что — ну как?

— Кто он?

— Как понять — кто?

— Ну… твой возлюбленный!

— Ах, это… Жерар!

— Да ну?

— Да…

— Я знала, что ты что-нибудь этакое отчебучишь… Но Жерар… Амели, ты могла представить?

— Нет… даже не верится.

— А ты, Марсель?

— Тоже. Честно признаюсь, я…

— Мама, да не делай ты такое лицо! Мы все просто слегка обалдели. Но мы привыкнем.

Смущенный Антуан смотрел на них, стоя в сторонке.

— Антуан, иди, познакомлю тебя с мамой. Антуан, это Фанетта. Фанетта, это Антуан. Если хочешь, можешь говорить ей «ты».

— Ладно. Здравствуйте, мадам… Фанетта.

— Просто Фанетта, Антуан. Рада с тобой познакомиться. Клара тебе говорила? Я знаю твоего папу. Он приходил ко мне на прием в прошлом году. И мы, наверное, не раз с ним пересекались на родительских собраниях. Но вот твою маму я что-то не припомню…

— Мама, прошу тебя…

В этот момент послышался шум мотора.

Это Жерар.

Он сделал вид, что заехал случайно. Типа: «Привет, Фанетта! А что ты тут делаешь?» И Фанетта ему тут же подыграла: «Захотелось провести выходные с семьей! И вот я прыгнула в машину и примчалась сюда. А ты просто случайно ехал мимо?»

Ответа она дожидаться не стала, просто повисла у Жерара на шее и крепко поцеловала в губы. Он опешил и прошептал, вытаращив глаза:

— Фанетта, что ты дел…

Он огляделся по сторонам. Увидел, что все смеются, и наконец понял.

Он покраснел и залепетал заикаясь:

— Я думаю… в конце концов… вы… э…

И тут Клара, чтобы его подбодрить, заявила:

— Получается, ваша любовная история — штука подержанная, не первой свежести, ведь так?

Антуан позвонил отцу, чтобы попросить разрешения остаться еще на несколько дней. Но тот сказал «нет». Пусть будет, как решили с самого начала. Он должен завтра вернуться к бабушке с дедушкой. И точка. Антуан спрятался в будке, чтобы никто не видел, что он плачет. Клара побежала за ним. Он всхлипывал. А потом они задумались, как бы получше использовать оставшееся время. «Наверное, ночью вообще не придется спать, ведь надо сделать все, что наметили…»

Супер!

Пока дети, сидя в будке на каштане, строили планы, двое взрослых отправились порезвиться в подлесок.

А двое стариков устроились поспать в шезлонгах под липами.

Проснувшись, Марсель сразу пошел разыскивать Антуана, чтобы прокатиться на велосипедах. Оказавшийся поблизости Жерар вызвался ехать с ними. Его очень вдохновила идея заняться спортом. «Чтобы размять ноги, лучшего средства, чем велик, не придумаешь, а, Марсель?»

Марсель поехал впереди, за ним, словно приклеенный, Антуан, а Жерар чуть позади. Расстояние между ними понемногу стало увеличиваться, но в лидирующей группе этого никто не заметил. Марсель и Антуан что-то обсуждали, не оборачиваясь. А Жерару не хотелось их окликать. И так досадно. Дать себя обставить семидесятивосьмилетнему старику и сопляку, которому едва исполнилось десять. Он выжидал, когда начнется спуск, чтобы догнать их. Но спуска все не было и не было. Вот проклятый велосипед!..

Жерар злится.

— Понимаешь, Марсель, мой папа любит только регби.

— А! Играет, что ли?

— Нет, смотрит.

— По телику?

— Ага.

— А мама?

— Мама?

— Ну, мама что любит?

— Не знаю…

— Не знаешь?

— Правда не знаю…

Марсель обернулся:

— Занятный ты парень, Антуан.

И вдруг заметил, что Жерара на дороге не видно.

— Ах ты черт! Мы от него оторвались!

Они развернулись и, обеспокоенные, поехали обратно.

Вдалеке на дороге лежит велосипед, а из высокой придорожной травы торчат ноги Жерара.

Они нажали на педали.

— Жерар? Вы как?

— Ну…

— Вы что, упали?

— Нет.

— Значит, устали?

— Немного.

— Вам явно не хватает тренировки.

Возвращались они потихоньку. Жерар ехал между Марселем и Антуаном. Антуан объяснял ему, что сегодня вечером он будет ходить, как ковбой. Но завтра все будет гораздо лучше, вот увидите, месье Жерар.

— Просто Жерар, Антуан.

Ага! Значит, Просто — это ваше имя… Ну ладно…

Антуан улыбнулся, сразу вспомнив «Ужин с дураком»:

«— Просто Леблан? Так у вас нет имени? А, значит, вас зовут Просто…»

Но он ничего не сказал, потому что все-таки «дурак» — словечко довольно крепкое, да и вряд ли он смотрел фильм, этот Просто Жерар…

А Жерар и Марсель крутили педали и думали: «Занятный он парень, этот Антуан!»

29

Украсть

А в это время три женщины находились в саду. Они молчали, занятые делом. Амели собирала зеленую фасоль, Фанетта удаляла пасынки с помидорных стеблей, а Клара оккупировала уголок клубничной грядки. Наевшись ягод, она уселась в тенечке и принялась рассуждать вслух. Это, однако, забавно… Марсель удивительно переменился в последнее время. Ты не находишь, Амели? Особенно с тех пор, как расстался с инвалидным креслом. Как будто раздумал зачахнуть… И потом, скажи на милость, этот CD… Ну, тот, что он попросил Антуана записать. Ты знаешь, что там? Вот бы послушать… А диктофон? Ты знала, что у него есть цифровой диктофон? Амели стало неловко. Ей пока не хотелось говорить, что она стащила его для Марселя, и она начала что-то мямлить: да нет… я не знаю… Но на самом деле она бы с радостью сказала правду. Ей вовсе не стыдно… Ну, разве что чуть-чуть… Но не настолько… Ведь она уже давно об этом думала… В жизни так многому нужно научиться, и воровать в том числе. То есть не просто воровать, в грубом и примитивном смысле слова. Нет, тут не то. Это все равно что овладеть приемами дзюдо или карате. Соглашаясь пользоваться ими только в чрезвычайных обстоятельствах. По жизненным показаниям. Например, во время войны. Наверняка, многие люди погибли, потому что не умели воровать. Если бы умели, может, и вы жили бы. Амели охватило волнение, на глаза навернулись слезы. Да и не обязательно во время войны. Надо уметь украсть, чтобы накормить детей, если нет другого способа достать еду. Тут уж не до рассуждений о морали. Какая там мораль, ответила бы она, если дети могут умереть с голоду… Амели опять сама себя завела и разнервничалась. Это с ней случалось все чаще и чаще. Наверное, возраст…