Читать интересную книгу Флаг родины: романы - Жюль Верн

Испанец был доставлен в Сент-Огастин для очной ставки с уличавшими его свидетелями. Джемс Бербанк, Эдвард Кэррол, Уолтер Стэннард и Зерма единодушно подтвердили, что узнали Тексара в злоумышленнике, бежавшем с горевшей фермы. Они не колеблясь утверждали, что Тексар был одним из виновников преступления.

Со своей стороны и Тексар тоже вызвал нескольких свидетелей в Сент-Огастин; и те не менее торжественно утверждали, что в тот вечер, когда горела ферма, Тексар находился вместе с ними в Джэксонвилле, в таверне Торильо, хорошо известной, но пользующейся дурною славой. Тексар безотлучно находился там с ними весь вечер. При этом один из свидетелей привел очень убедительную подробность: у Тексара в тот вечер произошла стычка с каким-то посетителем таверны, они подрались, и противник Тексара намеревался даже подать на него жалобу в суд.

После такого категорического утверждения, поддержанного к тому же показаниями совершенно посторонних Тексару лиц, судье в Сент-Огастине не оставалось ничего другого, как прекратить следствие и снять обвинение с Тексара. Так что и на сей раз этому странному субъекту удалось полностью доказать свое алиби.

Вот после этого-то разбирательства, 7 февраля вечером, возвращался Тексар со своими свидетелями из Сент-Огастина на пароходе «Шаннон». Мы уже видели, как он держал себя во время этого путешествия. С парохода испанец пересел в челнок к индейцу Скуамбо и вернулся в уединенный форт, куда последовать за ним было бы очень мудрено.

Что же касается Скуамбо, смышленого и хитрого семинола, ставшего его верным подручным, то Тексар его взял к себе на службу как раз после (последнего набега индейцев, с которым — и с полным основанием — связывали имя испанца.

Джемса Бербанка Тексар смертельно ненавидел и только и думал, как бы жестоко отомстить ему. Если бы Тексару удалось действительно захватить власть в свои руки, то при всех случайностях, ежедневно порождаемых войной, он мог бы стать крайне опасным для обитателей Кэмдлес-Бея. Джемс Бербанк обладал характером мужественным и твердым и был, конечно, далек оттого, чтобы бояться подобного человека, но зато миссис Бербанк ожидала грядущих событий с чувством гнетущей тревоги за мужа и за всю свою семью.

Но в каком беспрестанном мучительном страхе жила бы эта семья, если бы знала, что Тексар догадывается об участии Джилберта Бербанка в военных действиях против Юга.

Откуда злодей мог узнать эту тайну? Да через своих шпионов, которые изо всех сил старались услужить ему.

Как же было не опасаться того, что Тексар, зная о службе молодого Бербанка в эскадре коммодора Дюпона, попытается устроить молодому лейтенанту какую-нибудь ловушку? Но если бы негодяю удалось заманить юношу на флоридскую территорию и выдать его местным властям, то нетрудно догадаться, какую бы участь уготовили для сына Джемса Бербанка южане, раздраженные успехами федеральных войск.

Таково было положение дел в то время, с которого начинается наш рассказ. Таково было положение федералистов, находившихся почти у самых берегов Флориды, и семьи Бербанков, которая жила в самом сердце графства Дьювал. Таково было положение Тексара и не только в самом Джэксонвилле, но и на всей территории, занятой сторонниками рабовладения. Если бы единомышленникам Тексара удалось взять верх, то испанцу нетрудно было бы поднять мятеж среди городских подонков и натравить их на противников рабства в Кэмдлес-Бее.

Приблизительно через час Скуамбо вернулся на центральный островок бухты. Он вытащил челнок на берег, проник внутрь ограды и поднялся по лестнице в блокгауз.

— Отвез? — опросил Тексар.

— Отвез, господин, — отвечал индеец.

— Ну, а там как?.. Ничего, а?

— Ничего, господин.

ГЛАВА 6

Джэксонвилл

— Нет, нет, Зерма, что ни говори, а ты для того только и рождена на свет, чтобы быть невольницей, — сказал, садясь на своего конька, управляющий плантации. — Невольницей, — повторил он вновь это слово, — а никак не свободной женщиной.

— Ну, а я держусь иного мнения, — спокойно возразила Зерма, ибо споры с управляющим Кэмдлес-Бея на эту тему стали для нее привычными.

— Держись, пожалуй, но только в конце концов ты все равно согласишься со мною, что полного равенства между белыми и черными быть не может.

— Да ведь оно существует и всегда существовало, мистер Пэрри, оно установлено самою природою.

— Самой природой? Но природа распорядилась так, что на земле белых в десять, в двадцать… куда там — в сто раз больше, чем черных.

— Вот потому-то им и удалось поработить негров; Сила была на их стороне, и они употребили ее во зло. Будь негры многочисленнее, тогда белые были бы у них рабами… хотя нет, черные, наверно, оказались бы более справедливыми и, главное, не были бы так жестоки…

Не следует, однако, думать, что подобные разговоры, к слову сказать, совершенно праздные, мешали Зерме-и управляющему жить в добром согласии. Но в данную минуту им и делать было нечего, как только болтать. Они, конечно, могли бы выбрать для беседы и более полезную тему, если бы не мания Пэрри — вечно сводить разговор к вопросу о рабстве.

Оба они сидели на корме одной из лодок, которая управлялась четырьмя неграми. Они, пользуясь отливом, плыли в Джэксонвилл. Управляющий ехал по делам мистера Бербанка, а Зерма за кое-какими покупками для малютки Ди.

Это было 10 февраля, то есть через три дня после возвращения Джемса Бербанка в Касл-Хаус, а Тексара в Черную бухту.

Само собою разумеется, что на следующий же день по прибытии Джемса Бербанка домой мистер Стэннард и его дочь получили из Кэмдлес-Бея письмо, в котором было вкратце изложено то, что писал родителям Джилберт. Письмо пришло очень кстати, потому что Алиса жила в вечной тревоге с тех самых пор, как началась кровавая борьба между Югом и Севером.

Лодка, оснащенная латинским парусом, плыла быстро, и до Джэксонвилла оставалось уже не больше четверти часа. У управляющего таким образом было мало времени для развития своей любимой темы, и он спешил воспользоваться оставшимися минутами.

— Нет, Зерма, нет! — продолжал он твердить свое. — Если бы даже негров было и больше, положение ничуть не изменилось бы. И вот помяни мое слово, чем бы ни кончилась война, все равно волей-неволей придется сохранить рабство, потому что для плантации необходимы невольники.

— А вот мистер Бербанк, как вам известно, думает иначе, — возразила Зерма.

— Знаю. Мистер Бербанк весьма почтенный человек, я его глубоко уважаю, но тут он, смею сказать, жестоко ошибается. Негр должен составлять такую же неотъемлемую принадлежность плантации, как домашние животные или земледельческие орудия. Если бы лошадь могла идти, куда захочет, если бы плуг мог сам себе выбирать хозяина, — невозможно было бы заниматься сельским хозяйством. Пусть только мистер Бербанк попробует освободить своих негров, он увидит тогда, что станется с Кэмдлес-Беем!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});