Читать интересную книгу Операция «Гроза плюс» (СИ) - Александр Михайловский

Фу, забрался! Выше только технический этаж, сиречь, чердак. Лейтенант Соколов, на время прикомандированный ко мне с Литейного, быстро поднялся по лестнице, и немного поколдовал с массивным ржавым висячим замком, запирающим лаз наверх. Береженого бог бережет, так что пусть лучше этот ход открывают с помощью болгарки или автогена. Еще трое ребят, включая водителя, ждут нас внизу в минивэне, отпугивая любопытных своими страшными номерами.

Звоним в дверь. Ну и противный же у него звонок, будто кошку в ведре топят. Зато громкий. Если уж страхующий меня сзади Леша Соколов подпрыгнул на месте как ужаленный от неожиданного вопля звонка, то хозяин уж наверняка его услышал.

Открыл нам дверь мужчина, что называется, неопределенного возраста, «от сорока до шестидесяти», и не поймешь, то ли это у него действительно «склон лет», то ли товарищ профессор просто себя запустил. Показываем удостоверения. Профессор предупрежден, поэтому впускает нас в квартиру без лишних вопросов.

Проходим и оглядываемся. Квартира большая, четырехкомнатная, но в ней царит обычный творческий бардак. И никаких признаков женской руки. Ничего, подвернется случай, я его на неандерталке женю, она его научит родину любить. Ну ладно, шутки в сторону. Леша занял позицию в прихожей, на пуфике, а мы с хозяином прошли в кабинет.

— Итак, господин Одинцов, — сказал хозяин, указывая на продавленное кресло, — я вас слушаю. Вчера мне позвонили из института и сказали, что вам нужна моя консультация. У нас что, намечается новый Ледниковый период?

— Сергей Викентьевич, — сказал я, умостившись в кресле, — Ледникового периода, за исключением текущих политических реалий, у нас пока не предвидится. Но, организации, которую я представляю, нужна ваша консультация по климатическим условиям на нынешней территории России — я передал ему бумажку с отпечатанными датами, — вот в этих указанных временных точках. И еще, в организации, которую я представляю, недолюбливают слово «господин». Нам милее старомодное — «товарищ».

— Интересно, господин Одинцов, — кажется, уставившись в мою бумажку, профессор не обратил внимания на мои последние слова, — такие даты и с точностью до года. Ну, что же, давайте посмотрим?!

Я тут же мысленно обругал себя за то, что не догадался округлить даты, а профессор Архангельский, тем временем, подошел к компьютеру и быстро-быстро защелкал клавиатурой.

— Значит, так… 8000–8500 лет назад имело место то, что сейчас назвали бы глобальным потеплением и увлажнением. Климат был значительно теплее и мягче сегодняшнего. Если вас интересует такая подробность, то именно к этому периоду наши коллеги-археологи, относят образование первых городов на территории современной Турции, в долинах Инда и Междуречье.

— Очень интересно, Сергей Викентьевич, — ответил я, — а как дела с цивилизациями обстоят на территории России?

— А никак, — ответил профессор, — те, первые цивилизации, были очень примитивны, ну, не предусматривалась потребность в одежде и отоплении домов, зато предусматривалась возможность снимать два урожая в год. — Архангельский поднял палец вверх, — только потом, по мере развития технологий, цивилизация двинулась на север, в направлении менее благоприятных климатических зон, сначала в Средиземноморье, а потом уже в среднюю полосу, в Европу и к нам.

— Одну минуту, — остановил я его, — ведь в Африке климат еще более теплый, но я что-то не припомню там ни одной цивилизации похожей, скажем, на шумерскую.

— Вопрос конечно интересный, — профессор почесал переносицу, — но, я тоже не припомню ничего подобного. Но в данном вопросе, я, как и вы, дилетант. Обратитесь к антропологам и археологам, может, они вам что-то подскажут? Но ведь вас интересовала территория нынешней России?

— Да профессор, — кивнул я, — оставим в покое Африку и вернемся к нашим баранам. Если не было государств, то, что же тогда было?

Профессор в задумчивости поднял глаза вверх, — Вы опять задаете мне вопросы не по моему профилю. Но, как я понимаю, при благоприятном климате граница леса и степи, а также речные долины были весьма плотно заселены самыми разнообразными народами. Весьма плотно, конечно, не по меркам нашего века электроники и атома, а по меркам тогдашнего Каменного века. Причем, нам даже неизвестно какими именно были эти народы и племена, ибо наши археологи меряют все наконечниками стрел и черепками от горшков.

Но, господин Одинцов, материальная культура обычно легко заимствуется от соседей, и это говорит о том, что одна культура может объединять несколько народов и племен. И наоборот, один и тот же народ или племя на протяжении своего существования может сменить несколько разных материальных культур, тем не менее, оставаясь самим собой. Можно лишь предполагать, что корни множества современных нам европейских и азиатских народов уходят, в том числе, и в нашу почву. Я знаю нескольких человек, которые отдали бы собственную руку, чтобы своими глазами увидеть, как оно все тогда было.

Я запомнил последние слова профессора — что называется — пригодится воды напиться. Но ближайший к нам доисторический период оказался таковым только отчасти, и к тому же при массовом воздействии риск непоправимо наследить был невероятно велик. В нашей конторе питают неотвратимое отвращение ко всякого рода побочным эффектам, так что, «такова селява».

Одно дело осознанно менять историю, а совершенно другое — случайно сотворить какого-нибудь уродца, который потом неизвестно как может аукнуться нам самим. Я и раньше делал на эту площадку минимальные ставки, а теперь, несмотря на самый благоприятный климат и экономичную, в смысле затрат энергии, переброску, зарубил этот вариант на корню.

— С этим понятно, — кивнул я, — Сергей Викентьевич, а что вы скажите про остальные указанные даты? Какие климатические условия были тогда?

— Четырнадцать тысяч лет назад, — профессор усмехнулся, и подошел к висящей на стене физической карте, — я много об этом размышлял. Прекрасное и ужасное было тогда время. Огромное поздневалдайское оледенение, накрывшее север Евразии от Западной Сибири до Британии, находилось в фазе активного регресса. Попросту говоря, ледник таял, сбрасывая свои воды в Мировой океан.

Именно на это время Платон отнес гибель Атлантиды, что неудивительно, поскольку именно в тот момент уровень Мирового океана стремительно повысился с отметки минус 200 метров до современного уровня. Именно в это время по территории нашей страны текли огромные реки талой воды, по сравнению с которыми Амазонка может считаться жалким ручейком. Так уж получилось, что плотина ледника перекрыла сток Западносибирских рек в Ледовитый океан, и сделала то, что не смог в свое время сделать товарищ Брежнев — перенаправила эти пресные воды по Тургайской западине из Сибири в Среднюю Азию в тогда еще единый Арало-Каспийский бассейн.

С другой стороны туда впадали реки Средней Азии, которых было больше чем сейчас, и то речное чудище, что потом станет известной нам как Волга. Вся эта вода не умещалась на равнине, и через Манычскую впадину изливалась, сначала в Азовское, а потом и в Черное море. Там к этим водам добавлялся стоки Дона, Днепра, Дуная, тоже питаемые тающим ледником.

И вот эти воды, собранные с половины Евразии, полностью и до отказа заполнили чашу Черного моря, и миллионом Ниагар прорывались через Босфор и Дарданеллы в Средиземное море, уровень которого был на 130 метров ниже современного. Обратите внимание на рельеф черноморского побережья: Кубань, Крым, особенно перешейки, дельты Дона, Днепра, Дуная, все они носит явные следы тотального затопления в относительно недавнем прошлом. Как бы мне хотелось увидеть все это собственными глазами.

— Прямо конец света, — сказал я, а сам мысленно поставил профессору еще один плюсик.

— Скорее всего, вы правы, — задумчиво сказал профессор, — многие мои коллеги считают, что именно это событие и легло в основу многочисленных легенд о Великом Потопе. Правда, есть еще астрономическая версия о приливной волне от планетоида, близко пролетевшего мимо Земли, но это уже не по моей части. Скорее всего, предки инков, когда излагали в своих легендах про Великую Волну, поднявшуюся выше гор, подобно некоторым нашим журналистам прибегли к гиперболам и поэтическим преувеличениям, описывая непрерывное затопление океаном плодородных прибрежных территорий…

Профессор, похоже, сел на своего любимого конька, и был готов говорить о деле своей жизни хоть сутки напролет. Я посмотрел на часы. Прошло уже пятьдесят минут, а к интересующим меня доисторическим площадкам мы так и не приблизились. Еще один наводящий вопрос, и двигаемся дальше. Или нет, зададим профессору пару вопросов в лоб, и если реакция будет соответствующей, то раскроем карты. А иначе, придется слушать лекцию до самого вечера, а профессор все будет ходить вокруг да около.