хотя бы у министра обороны Минатека?
— Увы, не тот доступ… Увы, — он снова комично грустнеет и поправляет жабо, — Синчен — плут, но он на вашей стороне. Он не выстрелит в спину. Он поможет вам.
— Лучше пристрелите, — это замечание Алисы, Вердан пропускает мимо ушей:
— На космопорт Минатека найс поступает с закрытого лунного сектора. Агроснаб. Мясники. Сборище дикарей, создавших всего одну технологию.
— Зато какую.
— Староверы… — плюётся Вердан, будто это ругательство, — Больше мне, увы, ничего не известно. Но и этой информации достаточно. В одном можешь не сомневаться, Алиса. Найсом торгуют самые жестокие убийцы. Мне кажется, я вас убедил, — он подмигивает Алисе, — вы не такая, как ваша сестра. Вы не пропадёте. А вы ещё не знаете?
Если он не расскажет, Алиса достанет из него информацию голыми руками. Похоже, Вердан Петрасов это уловил и спешно продолжил:
— Ваша сестра Мария отправилась на какое-то тёмное задание Лигостаева на Луну. Она побывала на секретных объектах Минатека. Вы знаете, мы ведь наблюдаем за перемещением всех охотников Лигостаева. Это как сообщать о взлёте больших ракет — мы сообщаем о каждой всем корпорациям и оставшимся правительствам Земли. Иначе они подумают, что взлетела баллистическая ракета с ядерной боеголовкой. Вы и есть эта ракета, Алиса.
+++
Лигостаев швырнул папку с допросом своего сотрудника-крысы Макаренко в дверь. Прошёлся по ковру, покрутил кольцо на пальце. В кабинет заглянула его секретарша, он зло посмотрел на неё и она поняла, папка предназначалась не ей. Ожидаемый вызов наконец осветил голограммой кабинет. Лигостаев притулился за рабочий стол, с трудом нашёл нужную клавишу на воздушной клавиатуре (интерфейс давно высветил нужную) и, откинувшись в кресле, принял вызов.
— Александр Афанасьевич! — раздался женский голос. Вместо человека на голограмме пустовало кожаное кресло, в таких подробностях, что было видно каждую оставленную на нём крошку.
Энергичная, худощавая и высокая женщина всегда наворачивала круги в собственном метаполе, пока разговаривала и лишь иногда заглядывала на Лигостаева:
— Как всё прошло? Это защищённая линия. Мой АИ в этом преуспел.
— Достойно, — коротко ответил Лигостаев.
— Вот и замечательно! Нюансы нас с вами не должны касаться. Я рада, что вы готовы рисковать охотниками. У вас одна пропала, правда? Ну, дело благородное! А мой зам. вам понравился? Вердан Петрасов? Он рождён на Луне. Дитя колонии. Видели какие у него пальчики?
— Да, маникюр за полцены, — хохочет Лигостаев.
Женщина остановилась у экрана, улыбнулась его шутке. Немного помедлив и взвешивая вопрос, давая ему принять дипломатичную форму, она заглядывает и близоруко щурится. Она похожа на постаревших красоток двадцатого века. Ей бы мундштук.
— Сколько вам лет, Лигостаев?
— Больше, чем вам, Майя Ивановна. Больше века.
— Превосходно! Я планирую столько же. Ну как…человек помогает, а бог располагает. Так, кажется? Ну это нюансы-нюансы, — она снова побежала, — вам всё вернётся сполна, господин Лигостаев. К сожалению, не все министры так дальнозорки. Многие из них последние двадцать лет страдают близорукостью и мигренями. А их головная боль, становится нашей головной болью, простите за каламбур. Министру обороны Минатека давно пора на пенсию. Мира, в котором он живёт, больше не существует. Нежелание защитить марсианскую пушку дорого аукнется ему. Я вам обещаю. Ваш враг — мой враг, Александр Афанасьевич.
— Приятно слышать, Майя Ивановна. Особая безопасность — это почётное министерство, но оно уже давно для вас слишком…
— Тесное? Ахах, не бойтесь говорить Александр Афансьевич. Слова, слова — вот наша власть. Всё остальное — нюансы. Ах нет, не всё! Вы на трансплантации в конце списка, на двадцать второй строчке. А пора бы обновиться, дорогой мой. Давно пора. Я посодействую. Ну всё. До свидания.
Лигостаев отключил экран и ещё какое-то время полулежал, улыбаясь в высокий бетонный потолок бункера. Заговоры для главы Всемирного Департамента Охотничьего Хозяйства по уровню доставляемого удовольствия стояли на первом месте.
Конец первой части
Часть 2. Крючок | Глава 10. В которой Алиса знакомится с мясником
Синчен ожидал на платной парковке у парка. Алиса вышла из небоскрёба через главный вход, пересекла небольшой парк с вертикальными светильниками, бросившими голографический свет на круглые деревья. Синчен успел найти её тачку и добраться до центра. Мощная литая форма, тупой нос с огромной решёткой, две двери. Да, это точно её тачка. Стекло опустилось. Харизматичная сорокалетняя физиономия подходила под разбитые и поцарапанные бочины кузова. Рядом с тачкой тёрлись два найсовых типа в широких индийских хлопковых штанах и тайдаймайках — блаженные, будто прямо сейчас им мастурбирует их многорукий бог с хоботом вместо носа:
— Чисто чё? — спрашивает первый.
— Чистотел, — отвечает второй.
Алиса обходит их и падает в пассажирское кресло класса люкс. Оно само понимает, что нужно откинуться назад и дать отдохнуть пассажирке.
— На этой тачке я похож на агента ноль ноль семь, — замечает Синчен.
Он кивает на афишу — голограмма болтается над площадью. Юбилейная десятая жизнь Бонда вышла в измерении Х. Ещё один наркотик. Туман разума для уставших, кто погружаются в метамиры, стоит только им добрести до дома и расправится с порцией автоматической еды.
За медленным Красным проспектом движение ускоряется по большой автостраде, что выносит в одинаково приземистые райончики таунхаусов из красного кирпича, которые затем очень быстро сменяются квадратами гигафабрик — вот они, обители печали. На парковке перед стенами фабрик крутятся те же постеры, что и в центре города. Снова Бонд, гибриды людей и животных и прочие вымышленные миры. Куда Алисе путь заказан. Не потому, что ей хватает реальности, а потому что агрессорам не войти в метаизмерение. Их чёрная метка не позволяет.
— Почему люди идут туда? — спрашивает Алиса.
— Из-за секса, — коротко отвечает Синчен.
Как и Алиса он ведёт машину сам, то и дело меняя полосу, пока автобан не поднимается над землёй, а движение не ускоряется до 200 км/ч. Тогда он занимает свободную крайнюю полосу и периодически сигналит не уступающим медленным автомобилям. Квадраты гигафабрик становятся всё ниже и ниже, а затем и вовсе делятся на ровные квадратные участки дачных кооперативов, разбросанные по обширным полям, будто сверху потрясли учебник геометрии. Алиса безучастно наблюдает за сменой индустриального пейзажа на сельский.
— Поесть бы, — мычит она, — эй, эй, эй, вон космопорт!
За горизонтом виднеются гигантские чёрные рамы стартовых направляющих для сверхтяжёлых ракет и кораблей на них. Зрелище само по себе способное уменьшить силу тяготения.
— Дурачок? А, дурачок? — говорит Синчен своему АИ, — снимай слежение.
Смотрит на Алису и снова улыбается. Считает свою улыбку очень обаятельной. Алиса пробует скопировать все эмоции на его лице и улыбается зеркально, ему в