Читать интересную книгу Принцесса (СИ) - Степанова Мария Игоревна

— Варенье вот, — произнесла она, — смородиновое и малиновое, домашнее.

— Спасибо, тетя Таня, — поблагодарил Илька, и заметил, как она взглянула на него, резко вскинув голову. Он заметил, что Юлька звала свекровь только по имени отчеству.

На крыльцо выбежала Нина, стягивая на груди большой серый пуховый платок, покрывающий ее от головы до худеньких коленок.

— Ты чего выскочила? — напустилась на нее мать, — простудишься!

— Я проводить! — Нина покраснела, но не ушла.

— До свидания, Нина, — Илька махнул девочке рукой, — приятно было познакомиться!

— Приезжайте еще! — Нина почти выкрикнула эти слова, развернулась на пятках и вскочила в дверь, хлопнув ей слишком сильно.

С тех пор он стал желанным гостем. Со временем Юлька отошла, и даже могла разговаривать с ним о личном, обо всем, что было у нее на сердце. Она призналась, что здесь, в деревне, она чувствует себя спокойнее, чем в городе. Свекровь может и не слишком ласкова, зато не досаждает нравоучениями, помогает с Леркой, а главное, не винит ее в том, что Сергей уехал. Илька понимал, что Юлька чувствует вину, много раз говорил ей, что ее вины в случившемся нет, но Юлька упорно твердила, что из-за нее Серега подался на заработки, да еще и такие опасные. Когда пришло письмо, Юлька на радостях позвонила и кричала в трубку, что Сергей демобилизовался и скоро будет дома. Илька с тоской подумал, что кончились его визиты, вряд ли вернувшийся из горячей точки парень будет благосклонно смотреть, как Илька приезжает в гости к его жене. Но прошел месяц, потом второй, а Сергея все не было. Илька понимал, как изматывает ожидание. Однажды он все же решил наведаться, и застал всю семью в полном расстройстве. Тот, кого все с нетерпением ждали, прислал короткое письмо, что нашел работу где-то на севере. В тот день Илька жутко разозлился. Ему казалось, что он не психовал так даже тогда, когда ненавистный колхозник увел у него любимую девушку. Юлька ходила с красными глазами, Нина, по своей давней привычке, пряталась в комнате, а Татьяна Петровна была просто заторможена, сидела у окна и смотрела в одну точку. И только дядя Лёша — Алексей Иванович, Нинин отец, шумно перемещался по дому, разговаривал с Илькой через комнаты и вообще, создавал видимость жизни в этом убитом тоской месте.

— Пойдем покурим, — позвал он Ильку, и Илька послушно вышагнул за дядей Лёшей в сенки. Они сели на крыльце, дядя Лёша достал сигареты, предложил Ильке. Илька отрицательно качнул головой, и дядя Лёша, развернувшись полубоком, закурил. Дымок потянул вбок и Илька задержал дыхание — дома никто не курил, и он не переносил табачного дыма.

— Вишь как, Илюха, — помолчав заговорил дядя Лёша, — бабы-то мои совсем скисли. Третий день в доме мухи дохнут от их молчания. Если б не Лерка, и я бы сдох. Хорошо, что ты приехал, может развеселятся мои несмеяны.

Дядя Лёша с надеждой посмотрел на Ильку, будто просил, чтобы Илька что-то сделал.

— Серега-то какой подлец! Хоть бы на недельку заехал! — продолжил дядя Лёша, мусоля окурок. — Он, вишь ты, работу себе нашел! На севере, говорит, платят много. Денег прислал, которые на войне заработал, и еще хочет заработать. Никогда я за ним не замечал, чтобы он деньги очень любил. А тут, вишь ты, полюбил деньги-то. Видать сейчас без денег вообще нельзя…

— А у тебя-то есть деньги-то? — спросил он, скосившись, — Вон машина у тебя, студент… У вас в городе у всех деньги есть?

— Не у всех, дядь Лёш, — ответил Илька. С Нининым отцом разговаривать было легко, — трудно сейчас всем, кризис.

— Это да… А как тебе президент-то новый? Нормальный, как считаешь?

— Не знаю, — Илька пожал плечами. Он и правда в политике очень слабо разбирался. — Поживем — увидим.

В сенях кто-то затоптался и они встали с крыльца. Дверь открылась, вышла Татьяна Петровна. Она поглядела на обоих, вздохнула.

— Отец, иди-ка сбегай в ларек, хлеба нет, а тесто еще не поднялось.

— Ну ты денег-то дай, — дядя Лёша выкинул окурок в ржавое ведро.

Татьяна Петровна зашла в дом и тут же вернулась. Она протянула дяде Лёше кулак, раскрыла его и высыпала в ладонь мужу горсть мелочи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чё так мало-то?! — дядя Лёша сморщился, глядя на деньги, — хоть бы на пиво досыпала!

— Да щас тебе, размечтался! — Татьяна Петровна показала мужу дулю, — без пива обойдешься.

— Уйду от тебя, — удаляясь к воротам пообещал дядя Лёша, — к Соньке продавщице. Она каждый день мне будет приносить!

— Ага, — скептически кивнула Татьяна Петровна, — давай-давай, иди. У Соньки вот-вот Миха из тюрьмы вернется, будет вам втроем не скучно.

Илька неожиданно хрюкнул и рассмеялся в голос. Татьяна Петровна тоже улыбнулась, и вдруг присела рядом, подсунув под себя старый драный валенок.

— Илья, — заговорила она, — поговорил бы ты с Юлей. Чего она тут сидит с нами, ведь умная девка, учиться ей надо, в городе жить. А она тут просиживает лучшие годы. Вернется Сережа, так он ее и в городе найдет. А не вернется… Ну так замуж выйдет.

Илька не верил своим ушам.

— Валерочку в садик надо скоро отдавать. — продолжила Юлькина свекровь, — а у нас какой садик, так, название одно. Ты поговори с Юлей…

— Тетя Таня, — Илька не знал, что сказать, но Татьяна Петровна ждала ответа, и он мялся, подбирая слова, — я не знаю… Не поедет она, ей тут лучше… Но если она вам мешает…

— Да не мешает она нам! — воскликнула Татьяна Петровна, — но что это за жизнь — замужем и без мужа! Ведь живая она, молодая баба, не дай бог гулять начнет… Это в городе незаметно, а у нас все на виду.

— Не начнет она гулять, — буркнул Илька, — не такая она..

— Такая — не такая… Негоже жить одной, молодость терять. Я вон тоже, как сохла по Сережкиному отцу! Женат был, не мог ко мне перейти. Так и жили, шли по разным сторонам улицы, да смотрели друг на дружку. А потом его камаз сбил… Сереже два годика было, он даже не запомнил отца. Я думала не узнает никто, но шила в мешке не утаишь, Сережка-то — вылитый отец! Вот и была я Танька-разлучница. Шесть лет по нему тосковала. Потом Лёшку встретила. Он хороший, ты не смотри, что пьющий. У нас тут все пьющие.

Ворота открылись, вошел дядя Лёша, помахивая сетчатой авоськой, в которой лежала булка хлеба. Он подошел и протянул сумку жене.

— На!

— Ну-ка, подойди ближе! — Татьяна Петровна приподнялась с крылечка, — выпил что ли?! Чего глаза красные?

Дядя Лёша резво отскочил на два шага назад.

— Чё сразу выпил?! Давление у меня, вот и глаза красные!

— Ага, и водкой из-за давления от тебя несет! — Татьяна Петровна показала дяде Лёше кулак и удалилась.

— Вот сколопендра! — дядя Лёша снова закурил, — все учует! Что за баба! — произнес он почти с восхищением. — Ну ничё, зато она сейчас проорется, и будет как новенькая! Пошли, Илюха, обедать!

Потом еще много было таких моментов, потому что они — Юлька и Татьяна Петровна — ждали своего Сережу каждый день. Иногда Илька опаздывал, и дядя Лёша или Нина пересказывали ему шепотом, что тут было, когда приходило очередное письмо. А потом и письма прекратились, и приходили только деньги. Тогда он здорово сблизился с Ниной. Девчушка оказалась очень смышленая, разумная, с ней интересно было разговаривать. Сам того не желая, Илька натолкнул Нину на будущую профессию, и, окончив девять классов, Нина пошла учиться в медицинское училище. Потом вернулась, и устроилась в местную поликлинику фельдшером. Учиться дальше она не захотела, хотя Илька подозревал, что дело не в желании. Нина очень беспокоилась о матери, здоровье которой сильно пошатнулось.

Он все же поговорил с Юлькой. И, к своему удивлению, не натолкнулся на категорический отказ. Юлька хотя и не согласилась уезжать, но то, что надо доучится, она понимала. Восстановившись, она закончила институт и привезла новенький диплом, чтобы на следующий день отнести его в местную школу. Конечно, ее взяли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

12

И вот надо же, она, его Юлька-пулька, настоящий всамделишный директор школы! Илька неимоверно гордился и одновременно переживал, понимая, какая это ответственность. Сам он тоже добился кое-чего, но это было так прозаично и обыденно, не то что у Юльки!