Вот чёрт!
— Я, эм… я… — я замолкаю, мои глаза щиплет от слёз. Раньше это казалось хорошей идеей, теперь я жалею, что поцеловала Зейна.
— В мой кабинет, оба, — огрызается Адам, прежде чем ворваться в свой кабинет. Дверь захлопывается, и все картины на стене дребезжат.
Я бросаю на мисс Боуден беспомощный взгляд. Она отвечает мне холодным взглядом. Её нос слегка порозовел, когда она посмотрела на Зейна с выражением разочарования.
— У вас двоих серьёзные неприятности, — отрезает миссис Комптон, выгоняя Зейна из кресла.
Я смаргиваю слёзы и направляюсь к офису Адама. Зейн бежит, чтобы догнать меня.
Он ерошит мои волосы и шепчет:
— Всё будет хорошо. Доверься мне.
Я сглатываю и быстро киваю ему, прежде чем последовать за ним в кабинет Адама. Он не сидит за своим столом, а вместо этого расхаживает рядом. Когда мы входим, он свирепо смотрит на Зейна.
— Ты пытаешься разрушить свою жизнь, совершая глупости при каждом удобном случае? — Он кипит, его ярость направлена на моего друга.
Зейн напрягается и стискивает зубы.
— Просто целуюсь с хорошенькой девушкой, которая заслуживает того, чтобы её поцеловали.
Руки Адама сжимаются в кулаки. Я пристально смотрю на него, волнуясь и гадая, что же он будет делать. Он ведь не станет бить Зейна, правда? Вена на шее директора пульсирует, но он не двигается. Я испустила крошечный вздох облегчения.
— Ты не в своей старой школе, Элма. Ты не должна делать… — его напряжённый взгляд скользит по моему наряду, задерживаясь на моих сиськах. — Это.
— Что? — я прикусываю нижнюю губу и нервно дёргаю за оборванный шнурок на свитере.
— Зейн, на выход. Я хочу, чтобы ты пошёл к мисс Боуден и сказал ей, что я велел найти тебе подходящее наказание. Делай, как она говорит. Я больше не хочу видеть твои трюки. — Он пронзает Зейна тяжёлым взглядом. — Всё понятно?
Брови Зейна приподнимаются, как будто он удивлён, что его больше не наказывают. Прежде чем покинуть офис он быстро подмигивает мне, что заставляет Адама зарычать. Как только приятель уходит, Адам подходит к двери и поворачивает замок.
— Ты, — бормочет он.
— Что насчёт меня? — дерзаю я с фальшивой бравадой.
— Целоваться с ним недопустимо. — Он бросает мне вызов жарким взглядом.
— Почему?
— Потому что я, блядь, так сказал, — огрызается Адам.
Я выгибаю бровь, глядя на него.
— Потому что это противоречит школьной политике?
Он подходит ко мне, вторгаясь в моё личное пространство. Сегодня он пахнет пряно и мужественно. Это делает сумасшедшие вещи с моими гормонами. Это напоминает мне ту ночь, когда он держал меня, и мы оба кончили, занимаясь петтингом.
— Потому что мне это не нравится. — Он поднимает руку и убирает прядь тёмных волос с моего лица. Его черты лица слегка смягчились.
— Это неубедительная причина.
— Тем не менее, лучше бы это больше не повторялось.
Я насмехаюсь над ним.
— А если это произойдёт?
— Этого не будет.
— Как ты можешь быть так уверен?
Жёсткий нефритово-зелёный взгляд пронзает меня насквозь.
— Потому что я позабочусь о том, чтобы ты вспоминала о своём наказании каждый раз, когда даже подумаешь о том, чтобы поцеловать его.
— Наказание?
Он хватает меня за плечи и поворачивает спиной к себе. Его ладонь скользит вниз по моей спине и ложится на ягодицу.
— Я собираюсь выпороть тебя так, как давно должен был сделать твой отец.
Я задыхаюсь и издаю испуганный звук.
— Что ты сделаешь?
Он сжимает мою попку, и мои трусики быстро становятся влажными.
— Именно то, что я сказал.
— Будет больно?
Губы Адама находят мою шею, и он прижимается поцелуем к моей коже.
— Надеюсь, что будет.
Дрожь проходит сквозь меня.
— А что, если я этого не хочу?
Он тяжело вздыхает.
— Тогда ты должна сказать мне об этом прямо сейчас, Элма. Прямо сейчас, блядь. Я еле сдерживаюсь, а ты уже подтолкнула меня краю. Я взрослый мужчина. Я слишком стар, чтобы играть в детские игры. Если ты просто собираешься дразнить меня и не хочешь доводить дело до конца, то можешь пойти и принять своё наказание от мисс Боуден. — Его губы снова целуют мою шею. — Но если ты готова нырнуть вместе со мной, то примешь своё наказание от меня.
— Я… — я так ошеломлена его внезапным перепадом настроения, что не могу вымолвить ни слова.
— Я позабочусь о тебе. Ты можешь довериться, детка.
Детка.
Я таю в его объятиях, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях.
— Я была плохой, директор Реннер.
Из него вырывается рычание.
— Очень плохой.
Адам отпускает меня, подходит к своему стулу и садится. Сегодня он также сексуален, как и всегда, в чёрных брюках и накрахмаленной белой рубашке на пуговицах. Его галстук аккуратно завязан на шее. Я хочу потянуть за него и освободить мужчину из его оков. Я хочу рвать пуговицы на рубашке Адама и исследовать твёрдые линии его груди, которые я чувствовала раньше. На этот раз я бы с удовольствием провела по ним языком.
— Подойди, — приказывает он и похлопывает себя по коленям.
Мои глаза прикованы к тому, как его член натягивает брюки. Член, о который я тёрлась раньше и довела себя до оргазма. Когда-нибудь, я надеюсь, что этот самый член будет внутри меня, растягивая и владея мной.
Я медленно подхожу к Адаму. Наши глаза встречаются, в них горит желание. Это побуждает меня продолжать двигаться вперёд. Когда я подхожу, встав между его разведённых ног, я тяжело выдыхаю.
— То, что ты была плохой девочкой, делает тебя мокрой? — Его голос глубокий и хриплый, властность сочится из каждого его слова.
Его ладонь скользит вверх между моих бёдер, и он ласкает мою ногу чуть ниже трусиков большим пальцем. Это заставляет меня извиваться. Я хочу, чтобы он поднялся еще выше.
— Ответь мне, — громыхает он.
— Д… Да.
Его тёмная бровь выгибается дугой, и он скользит рукой выше под мою юбку, словно проверяя, не лгу ли я. Когда его большой палец касается моих мокрых трусиков, его зелёные глаза темнеют от похоти.
— Такая плохая девочка, — бормочет Адам. — Подними свою юбку.
Я удивлённо моргаю, услышав его дерзкие слова. Я не могу поверить, что мы делаем это, что бы это ни было. Я быстро хватаю подол своей юбки и начинаю медленно поднимать её. Он спросил, согласна ли я на всё. Я так глубоко увязла, что у меня никогда не будет никакой надежды выбраться обратно.
Его дыхание прерывается, как только мои трусики появляются в поле зрения. Чёрные кружевные прозрачные шортики. Судя по голодному выражению его лица, Адам видит всё, что хотел.
— Я хочу, чтобы ты лежала у меня на коленях.
Дрожь страха пробегает по мне, и я бросаю на него испуганный взгляд. Его жёсткий взгляд смягчается, и он улыбается мне.
— Я не сделаю тебе слишком больно, детка. Доверься мне.
Детка.
Я вздыхаю и затем опускаюсь к нему на колени. Я чувствую себя ребёнком, свесившимся с него и готовым к порке. Его гигантская ладонь ласкает мою задницу поверх трусиков с таким благоговением, что я едва сдерживаю стон.
— Дело в том, Элма, — бормочет мужчина. — Ты должна быть чертовски тихой. Здесь многое поставлено на карту.
Я решительно киваю.
— Понимаю.
— Ты можешь быть тихой?
— Могу.
— Как я могу быть в этом уверен?
Я поворачиваюсь и пытаюсь поднять на него глаза.
— Не знаю.
Он дёргает себя за узел галстука и начинает развязывать его.
— Может, нам заткнуть тебе рот, красавица?
Моя кожа горит от желания.
— Д… Да.
— Плохая девочка.
Он очень нежен, когда обматывает галстук вокруг моего лица. Он подносит шёлковую ткань к моим губам и крепко завязывает её на затылке. Слюни текут у меня изо рта и капают на пол.
— Сейчас я тебя отшлёпаю, — тихо бормочет Адам, открывая ящик стола. Что-то холодное и металлическое скользит по задней части моих бёдер. — Этим.
Я взволнованно всхлипываю, и он свободной рукой гладит меня по волосам.